Глен Кук - Огонь в его ладонях

Уход Юсифа лишил Эль Мюрида цели его существования. В течение многих лет все его планы рушились под ударами этого человека, и он отвык заглядывать в будущее дальше поражения Юсифа. Теперь он просто не знал, что делать.

Юсиф ушел из крепости, но не из мыслей Ученика. Почему он отступил? Что нового он мог узнать? В конце концов Пророк вызвал Нассефа и задал ему эти вопросы.

– Не знаю, – ответил Нассеф. – Я не перестаю задавать те же вопросы Эль Надиму и Хали. Я переговорил со многими людьми. Вот уже неделю не могу сомкнуть глаз. Но тебе я ничего сказать не в состоянии. Совершенно определенно знаю лишь то, что Абуд его не вызывал. В Аль-Ремише ничего не происходило.

Ни одно событие в столице не могло пройти мимо внимания Нассефа – он имел своего агента в самом Королевском Шатре.

– В таком случае ему известно не больше, чем нам, – задумчиво произнес Эль Мюрид. – Интересно, какой факт он интерпретирует не так, как мы?

– За этим стоит западный дьявол Радетик.

– Не исключено. Идолопоклонники чужих земель меня ненавидят. Они, вне всякого сомнения, чувствуют, что меня поддерживает десница Господня. Они знают, что я Его орудие, что я призван очистить неверных от греха. Они не что иное, как слуги Властелина Зла, пытающиеся продлить его господство в проклятых королевствах.

Что означает эта почти незаметная ухмылка на губах Нассефа?

– Папа!

Девчонка радостно прыгала на одной ноге. Первой реакцией Эль Мюрида было желание хорошенько отшлепать дочь за столь непочтительное поведение в храме. Но затем Ученик решил, что это будет несправедливо – ведь он на столько времени лишил дочь своего внимания!

– Этот ребенок иногда ведет себя как дикарь, – заметил Нассеф.

– С каких это пор смех считается оскорблением для Господа? Оставь нас. – Он позволил девочке забраться ему на колени. – В чем дело, дорогая?

Дочери вот-вот должно было исполниться двенадцать.

Неужели с той поры пролетело столько времени? Жизнь несется с огромной скоростью, а он все ещё так далек от осуществления своего предназначения. Этот безбожный Юсиф. Нассеф одержал столько побед, но они мало что значили, пока валиг держал движение запечатанным в Себил-эль-Селибе.

– Да ничего. Я просто хотела узнать, кончил ты думать или нет? – ответила девочка, устраиваясь поуютнее на коленях отца.

Он ещё раз устыдился своего желания наказать дочь. Это желание, вне сомнения, наслал на него Властелин Зла. Чернокрылый вампир.

Девочка находилась в переломном возрасте. От превращения в женщину её отделял лишь один маленький шаг. Скоро её грудь начнет наливаться соком, а бедра становиться шире. Она будет готова к замужеству. Уже сейчас его наиболее преданные последователи были шокированы тем, что он позволяет ей бегать по Себил-эль-Селибу с открытым лицом и разрешает сопровождать Нассефа в его наиболее безопасных вылазках.

Не исключено, что сам Нассеф хотел заполучить её.

А у девочки до сей поры нет имени.

– Ты сама знаешь, дорогая, что я этому не поверю. Тебя привело сюда что-то ещё помимо заботы о твоем старом, ворчливом папе.

– Значит…

– Я не могу сказать ни да, ни нет, пока ты мне не скажешь.

– Фатима сказала, что научит меня танцевать, если ты согласишься, – затараторила она. – Пожалуйста! Ну пожалуйста, пап! Можно? Очень тебя прошу.

– А медленнее говорить ты умеешь?

Фатима – любимая прислужница Мириам сама по себе была прекрасной пропагандой учения Эль Мюрида. Исправившаяся проститутка была живым доказательством того, что каждый, кто ищет истину, – даже женщина – может оказаться вполне достойным существом в глазах того Бога, о котором твердит Ученик.

В этом утверждении состоял наиболее серьезный отход Эль Мюрида от признанных догм, и он до сих пор встречался с непониманием, когда говорил о всеобщем равенстве перед Творцом.

Проститутка стояла на социальной лестнице настолько ниже жены, насколько сама жена стояла ниже мужа.

Даже в Хаммад-аль-Накире Природа давала о себе знать среди юных.

Это серьезно, подумал он. Маленькие девочки редко начинают интересоваться танцами без того, чтобы не начать интересоваться мальчиками. И с этого момента, увы, они перестают быть маленькими.

Настало время поговорить с Мириам о покрывале для дочери.

– Время несется на быстром скакуне, малышка, – со вздохом произнес он. – Все появляется и проходит в мгновение ока.

Она сморщила личико в полной уверенности, что сейчас услышит отказ.

– Дай мне немного подумать, – продолжил Эль Мюрид. – Всего несколько дней. Хорошо?

– Хорошо, – ответила она, повеселев. Девочка знала, что просьба отложить решение означает прелюдию к согласию. Девочка поцеловала отца, соскользнула с его колен и мгновенно превратилась в неуклюжее существо, почти целиком состоящее из тонких убегающих ножек и размахивающих им в такт ручек.

Ее провожали неодобрительные взгляды клириков.

– Хадж! – обратился Эль Мюрид к главе своих телохранителей. – Мы собираемся в путешествие. Распорядись, чтобы все были готовы.

Далеко к югу от Себил-эль-Селиба и чуть южнее Эль Асвада, слегка отстранившись от родного хребта Джебал-аль-Алаф-Дхулкварнеги, стояла гора. Называлась она Джебал-аль-Джинн, или Гора Демонов. Иногда, впрочем, её именовали Рогатой Горой. Последнее название гора получила потому, что, если взглянуть на неё с юго-запада, она напоминала поднимающуюся из пустыни рогатую голову. Именно здесь Эль Мюрид встречался со своим Ангелом, когда терял ориентиры и чувствовал, что нуждается в совете. Он никогда не задавал себе вопроса, почему посланец Бога избрал для встреч место столь отдаленное и вдобавок обладающее такой зловещей репутацией.

Вера Ученика подверглась серьезному испытанию, пока он, испытывая боль во всем теле, в одиночестве совершал восхождение на вершину. Ответит ли ему посланник Творца после столь длительного перерыва, спрашивал он себя. Эль Мюрид не искал встречи с Ангелом со времени своего первого, столь плачевного посещения Аль-Ремиша. Но Ангел обещал встретиться на Джебал-аль-Джинн. Однако иногда даже Ангельские обещания способны вызвать подозрение.

Рогатая Гора считалась очень плохим местом. На ней издревле лежало проклятие. Никто уже не знал, почему оно было наложено, но зло, сохранившись в камнях и деревьях, было готово обрушиться на любого, кто осмелится нарушить покой горы. Каждый раз, совершая восхождение, Ученик страстно желал, чтобы его ментор избрал для встреч более гостеприимное место.

Но, несмотря на все свои сомнения, Ученик продолжал путь. Зло следует победить в его собственном гнезде. Разве может Свет одолеть Тьму, не взяв штурмом её оплот?

Но когда миновала ночь и большая часть дня, а его небесный собеседник так и не появился, им снова овладели сомнения. Начинался ещё один вечер, и тени от пламени костра уже начали свою пляску на голых скалах.