Александр Дихнов - Записки Черного Властелина

– Знаешь, тебя вот послушаешь, так... Нет, лучше скажем по-другому: а ты никогда не задумывался, волшебник, что Черный Властелин для тебя очень удобен?

Бьорн сразу сообразил, что имеется в виду, но для надежности переспросил:

– В каком смысле?

– В самом прямом. Все, что ты говоришь, твой взгляд на мир, твоя манера действий – все это возможно только до тех пор, пока существовует Властелин Тьмы. «Никто его не отменял» – так ты сказал. А представь на минутку, что отменили. Как быть тогда? По-моему, над этим стоит задуматься.

– А по-моему, нет. Это просто... гм... нелепо. Мне не хочется даже лишний раз распинаться, что я не создал мир, а всего лишь приспосабливаю себя к нему так, чтобы это было в какой-то степени удобно. Я вообще не понимаю, о чем мы сейчас говорим. Как можно представить, что Черного нет? Он вечен, его нельзя уничтожить. Это же очевидно.

– Очевидно, – с непонятной иронией согласилась ведьма. – Но я не сказала – уничтожить. Ты сам очень удачно выразился – отменить.

– Отменить, уничтожить... Да какая разница?!

Элинор явно намеревалась ответить, но вдруг стукнула ладонью о перила крыльца, отвернулась от волшебника и вполголоса пробормотала:

– Нет, извини. Объяснять, какая тут разница, я не могу, не имею права. Боюсь, что и так-то сболтнула лишнее...

Раздражение Бьорна мгновенно улетучилось. Он слегка забыл, с кем имеет дело, и вообще считал, что разговор давно уже перешел в теоретическую плоскость, а тут на тебе, такие намеки... У него вдруг возникло нехорошее ощущение, будто такой поворот имеет весьма опосредованное отношение к случайности. Скорее походило на то, что Элинор намеренно и весьма искусно выстроила беседу таким образом, чтобы донести именно эту мысль. Одно плохо: содержание данной мысли оставалось, мягко говоря, туманным.

– Я никак тебя не пойму, – честно признал волшебник, но продолжить парочкой наводящих вопросов не успел, Элинор перебила его довольно резко:

– Ничего страшного. Могу лишь повторить: моя задача – заставить тебя задуматься.

– Поздравляю с успехом. Но о чем, черт возьми?! Если кратко выразить суть всех твоих сегодняшних речей, то получится несколько уклончивых намеков на непорядок с Орденом Света и Черным Властелином. Так, что ли? Об этом я должен задуматься?

Затянувшееся молчание Элинор Бьорн склонен был трактовать как однозначный положительный ответ, за которым вряд ли последует что-либо еще. Практически так оно и было, но по зрелом размышлении Элинор решила, что выводы собеседника в целом удовлетворительны, но не достаточны, и можно подтолкнуть его дальше в нужном направлении, не касаясь запретных тем.

– А ты не заметил любопытного противоречия в своих словах, волшебник?

Бьорн не ожидавший от ведьмы ничего, кроме слов прощания, опешил и только пробормотал:

– Да нет как будто...

– Зря. Я понимаю, само словосочетание «Орден Света» набило тебе сегодня оскомину, но все-таки. Когда я заявила, что ты... ну хорошо, мы не дали осуществиться в будущем победе Ордена, ты не огорчился. Более того, убедительно доказал, что сознаешь, насколько это могло бы быть скверно. Пока все в порядке, да?

Бьорн утвердительно хмыкнул и ведьма продолжила с плохо скрываемой насмешкой:

– Но чуть позже ты сказал прямо обратное. Что пусть себе Орден цветет и пахнет, ведь все равно его возглавит герой, под руководством которого произойдет... что? Ах да, Орден побьет Черного, или, иными словами, одержит победу. И все будет замечательно. Как, нет противоречия?

Бьорн был вынужден констатировать, что его поймали, причем поймали классически, и судорожно напряг извилины в попытке выкрутиться хотя бы формально. Однако творческое начало:

– Ну, здесь не все так просто... – было безжалостно изничтожено:

– Даже и не пытайся. Может быть только одно из двух: либо Орден победит, либо нет. А хорошо это или плохо зависит от того, кто им будет руководить.

Волшебник чуть помедлил, а потом обезоруживающе развел руками:

– Ладно. Ты права.

– И все? Спасибо, я и так это знаю. Хотелось бы еще что-нибудь услышать.

– Например?

– Например, к чему ты теперь склоняешься?

– А-а... – протянул Бьорн тоном, в котором неожиданно тоже появилась язвительность. – Знаешь, ни к чему. В принципе сейчас я должен был бы начать дергать себя за бороду и сетовать, мол, сперва я позабыл, что Орден впоследствии обязан стать нашим союзником, но... Не получается. Я не знаю будущего и, более того, потихоньку убеждаюсь, что построение всяческих гипотез не дает хороших результатов. А коли так, то и строить их не надо.

– Уже неплохо, – одобрительно заметила ведьма. – К тому же на данный момент в гадании вообще нет нужды. Куда проще спросить меня.

– Действительно, – Бьорн продемонстрировал выдающееся количество сарказма на единицу речи. – От твоих ответов жизнь становится прозрачной, как водичка в роднике. Но, с другой стороны, почему бы и не спросить. Эдак тупо в лоб, чтобы могло быть только одно из двух. К примеру, как насчет того, суждено ли герою возглавить Орден Света и с его помощью изгнать Черного, а?..

Волшебник очень недолго делал вид, что ждет ответа.

– Ты молчишь? Что-то не так?.. Ах да, ты же не можешь раскрывать мне тайны будущего. Досадно. Надо спрашивать о том, что могло бы, да не случится. М-да, отрицательный результат тоже, в общем-то, результат... Ну-с, попробуем хоть с чем-то определиться. Значит, говоришь, если бы парнишка сегодня умер, то Орден Света уделал бы всех. Отлично, простой вопрос: суждено ли мне было попасть в разряд всех, то есть противостоять Ордену и погибнуть в борьбе с ним?

– Да.

– Вот видишь... Что???

Издав сей сдавленный всхлип, Бьорн заткнулся. Впервые за долгие-долгие годы он по-настоящему оказался в смятении. В такое просто невозможно было поверить. Не то чтобы волшебник считал себя непогрешимым или бессмертным, просто он привык побеждать, ибо поражение означало не только прискорбную личную неудачу, но и опровержение фундаментальных законов мироздания. Трудно сказать, каким способом Бьорн стал бы преодолевать столь тяжелый жизненный кризис, однако тут до него вдруг дошло нечто, заставившее отвлечься.

– Знаешь, а я понял, зачем ты все это затеяла, – мягко, где-то даже задушевно сказал он. – Ты всего лишь хочешь донести до меня мысль, что на этот раз игра идет не по правилам и мне не следует слепо полагаться на предыдущий опыт. И самое смешное: я готов тебе поверить. Действительно, с самого начала во всем происходящем чувствуется какая-то неправильность, и, видимо, пора признать, что это не цепочка случайностей. Это очень неудобно, в какой-то степени страшно, но надо смотреть правде в глаза. Ты довольна?

– Да. Ты все понял верно, волшебник. Я ведь с самого начала сказала об этом, да ты не воспринял мои слова всерьез. Теперь повторю еще раз: твои трудности неразрешимы, ибо ты хочешь, чтобы история очередной раз повторилась, а произойти это не может.