Саймон Грин - Восход Голубой Луны

Единорог вдруг фыркнул, словно в ответ на какой-то внутренний аргумент, повернул голову и посмотрел на Руперта спокойными кроваво-красными глазами.

«Руперт…»

«Да?»

«Ты как-то спросил мое имя. Я сказал тебе тогда, что поклялся никогда не пользоваться своим именем, пока снова не стану свободным, но сейчас… Ну, мне кажется, что если я не скажу тебе его сейчас, другого шанса может и не быть.»

Руперт неловко поежился под ровным взглядом единорога. «Не надо говорить, если ты не хочешь.»

«Ты мой друг», сказал единорог. «Меня зовут Бриз.»

Руперт поднялся на ноги и крепко обнял шею единорога. «Бриз», сказал он, потом пришлось остановиться. Почувствовав, что снова может доверять голосу, он отпустил единорога и отступил на шаг, чтобы посмотреть ему в глаза. «Бриз, если каким-то чудом мы выживем в этой заварухе, то ты свободен. Клянусь: Кровью и Камнем. Я посмотрю в записях и найду из которой долины тебя привели первоначально: кто-нибудь из твоего стада еще может жить там. Может быть, мы сможем… пойти и поискать их.»

«Ага», сказал Бриз. «Мне это понравилось бы, Руперт.»

«Ты не веришь, что мы выживем на этот раз?»

«Нет, не верю.»

«Тогда так. Властью, имеющейся у меня по крови и происхождению, именем Крови и Камня, я отныне и навек освобождаю единорога по имени Бриз от любых обязательств по отношению ко мне и к моей семье. О'кей, Бриз, вот и все. Теперь ты стопроцентно независимый индивидуум. Такой же, как любой другой.»

«И это все?»

«А чего ты ждал: фанфар или труб? Или моего слова тебе недостаточно?»

«Твое слово я всегда ценю, Руперт. Но оно законно?»

«Конечно. Я ведь принц все-таки.»

«Я заметил», сухо сказал единорог. «Свободен. Свободен. Я всегда думал, что почувствую разницу.»

«А как чувствуешь?»

«Странно. Голым. Я еще не понял.»

«Ну, во всяком случае, ты теперь не обязан снова идти в Лес Мрака. Я освободил тебя от всех обязательств.»

«Без меня ты не протянешь и пяти минут.»

«Дело не в этом, Бриз.»

«Нет, в этом», твердо сказал единорог. «Раньше я мог бы бросить тебя в любое время. Ты давал мне достаточно шансов. В конечном счете, я оставался с тобой, потому что ты был моим другом и ты во мне нуждался. Другой причины не было. Поэтому не надо молоть чепуху про то, что ты отправишься в Лес Мрака без меня. Мы с тобой команда и это не надо забывать.»

«И все-таки», сказал Руперт, «официально ты теперь свободен. Я сказал свое слово.»

«Разве нам не нужен был свидетель?»

«У вас есть свидетель», сказал Защитник.

Руперт и единорог быстро повернулись и увидели Защитника, стоящего в дверях конюшни. Он слегка наклонил голову Руперту, который кивнул в ответ.

Защитник был в полных броневых доспехах. Полированная сталь холодно сверкала в свете фонаря, вся поверхность доспехов была выгравирована геральдическими знаками и древними магическими символами-оберегами. Под мышкой он нес обыкновенный стальной шлем, громадные руки были защищены массивными стальными перчатками. Он казался грозным и совершенно неодолимым.

«Сэр Защитник », ровно спросил Руперт, «время выходить?»

«Уже скоро, Сир. Король сказал мне, что вы отказались взять один из Адских Мечей, что был вам предложен.»

«Верно.»

«Ваш долг – взять этот Меч.»

«Мой долг – это Страна, сэр Защитник. А проклятые Мечи – большая угроза Лесу, чем сама тьма.»

Защитник медленно кивнул. «Вероятно, вы правы, Сир. Что до меня, я не никогда не видел много проку от магии.»

Руперт остро взглянул на Защитника. Казалось, что тот хочет что-то сказать Руперту, что-то важное.

«Вы видели Мага?», вдруг спросил Защитник.

«Да», ответил Руперт, «мы немного поговорили.»

«Он снова пьян.»

«Я никогда не видел его другим.»

«А я видел», сказал Защитник. «Но это было очень давно.» Он прислонился спиной к стене конюшни, его холодные темные глаза невидяще смотрели на Руперта. «Тогда он был велик. Мог бы стать Величайшим Колдуном. Мог бы стать той легендой, о которой все рассказывают. Мог бы стать великим героем их тех, что когда-либо видела Страна.»

Руперт внимательно слушал. В голосе Защитника слышалась ненависть и горечь, но за всем этим стояло что-то иное…

«Сэр Защитник, почему Верховный Маг покинул Замок после смерти моей матери?»

«Он мог спасти ее. Если бы был трезвым. Если б находился на месте.»

Лицо Защитника исказила ярость и Руперту захотелось отвернуться. Казалось почти непристойным видеть такие обнаженные эмоции на лице человека, который обычно демонстрировал стойкое самообладание. «Я пришел в Лесной Замок из-за Мага, Руперт. Он был знаменит, и мне захотелось стать частью этой славы, этой легенды. Поэтому я пришел служить вашему отцу, как его Защитник.

Тогда-то я и узнал правду о легендарном Верховном Маге. Ваша мать была красавицей, Руперт. Все так говорили. Когда в то лето она заболела, вся Страна молилась о ее выздоровлении. В тот день Маг должен был находиться с ней. Вместо этого он оставил ее и ушел куда-то пьянствовать. К тому моменту, когда я нашел его и приволок назад, было уже слишком поздно.

А потом он сбежал! Сбежал! Я почти что поклонялся этому человеку, Руперт, я верил в него. А он обернулся всего только пьяницей и трусом. Я мог бы много чего простить ему, но только не это. Это – никогда. Он позволил вашей матери умереть, а потом удрал.

А сейчас он вернулся и снова все наши судьбы покоятся в его дрожащих руках. После стольких лет, несмотря на все, чего я достиг как Защитник, судьба Страны снова будет решаться не героями, воинами и чистой холодной сталью, а пьяным трусом и его магией!»

Защитник вдруг повернулся и вышел из конюшен, сжав ладони в массивные кулаки. Руперт вспомнил, как они стоят рядом на холме и смотрят вниз на шахту Медянки. И Защитник рассказывает, что ребенком убежал от шахты, но больше никогда в жизни ни от чего не бегал, никогда.

Джулия локтями прокладывала путь в густеющей толпе, не обращая внимания на недовольные взгляды и приглушенные проклятия тех, кто попадался на дороге. День начался как основательно гнусный и последние часы не показывали признаков улучшения. Она остановилась и огляделась, вопреки надежде надеясь увидеть Руперта где-нибудь во дворе, но его нигде не было видно. Джулия вздохнула и снова направилась в дальний угол, где ее дожидалось войско из женщин-бойцов. Она обещала устроить им последнюю тренировку перед битвой, хотя это уже почти ничего не меняло. Они держались хорошо, гораздо лучше, чем она ожидала, и конечно во много раз лучше, чем ожидали стражники Замка.

Еще несколько месяцев тренировок и они были бы достаточно хороши даже для…

Джулия печально улыбнулась. У них больше нет не то что месяцев, у них нет даже нескольких часов. Ворота откроют на рассвете и вскоре после этого женщины либо станут воинами, либо будут мертвы.