Глен Кук - Башня страха

– О похищениях детей ему ничего не известно. Зато известен Эйзел. – Мериэль содрогнулась.

– И что же?

– Эйзел – профессиональный убийца. Самый опасный в Кушмаррахе. Никто не знает, кто он. Эйзел скорее всего не настоящее его имя. Так называли одного из семи демонов, которые черпали силу у Горлоха и вершили его волю в мире. Эйзел Разрушитель.

Бел-Сидек кивнул.

– Того же происхождения и имя Накара.

Он знал мифологию, хотя вырос в семье арамитов. Ко времени завоевания Кушмарраха почти все представители высших классов исповедовали веру в Арама Огненного, хотя сохранили старинные имена – пережитки владычества Горлоха. Это отличало их от простолюдинов.

– Ремесло свое Эйзел освоил, выполняя поручения Накара, – снова заговорила Мериэль. – На его счету по крайней мере сотня убийств – все по повелению Отвратительного. Он благополучно пережил завоевание и годом позже, говорят, стал работать сам на себя. Но брался исключительно за крупные дела. Некоторые приписывают Эйзелу убийства градоправителей. Он никогда и ни с кем не откровенничает. До сих пор остается загадкой, кто он, кто ему платит. Наиболее вероятны два варианта – либо Кадо, либо Живые. Не считая злодеяния в Харе, которое, возможно, лишь подделка под стиль Эйзела, последние шесть месяцев он никак не проявлялся.

Бел-Сидек сидел молча, погрузившись в глубокое раздумье. Мериэль не вытерпела:

– Ну? Скажешь что-нибудь?

– Скажу. Я хочу выйти на балкон.

Мериэль раздраженно передернула плечами, но бел-Сидек не обратил на это внимание и вывел ее на балкон. Там он снова замолчал и минут десять, не отрываясь, смотрел на темную громаду цитадели Накара Отвратительного.

– Нет, убийство Ортбала Сагдета – не подделка почерка Эйзела, – наконец заговорил он. – Этот человек работал на Генерала. Я встречался с ним сегодня утром. – Бел-Сидек изложил все по порядку.

– Но почему ты так расстроен?

– Потому что теперь я понял план освобождения Кушмарраха, который Генерал держал в строжайшей тайне. План этот – чистейшей воды безумие. Он хотел вызвать дух Накара, оживить его и силам Герода противопоставить неукротимую ярость Отвратительного.

Мериэль уставилась на него так, будто заподозрила, что возлюбленный ее сам не в твердом рассудке.

– Ты разбираешься в колдовстве? – спросил он.

– Нет. И не стремлюсь, – отрезала Мериэль.

– Я не колдун и тоже никогда не стремился овладеть этим искусством. Но волей-неволей слышишь кое-что то там, то здесь. Я знал малыша, что был похищен нынче ночью. Мать его частенько упоминала, что родился он в день гибели Накара. В тот же день появился на свет и сын предателя. Это не случайное совпадение. Пари держу, что большинство украденных летом детишек родились тогда же.

Мериэль по-прежнему не понимала.

– Они ищут блуждающую душу.

– Ищут… что?

– Во время агонии душа покидает умирающее тело и начинает искать другое, тоже стоящее на пороге двух миров – тело новорожденного. Она вселяется в эту новую плоть и забывает прошлую жизнь, но не совсем. Память обо всех предыдущих жизнях окончательно не исчезает никогда. Искусный маг может пробудить эти воспоминания и оживить давно умершего.

Мериэль вздрогнула. Теперь лицо ее выражало сомнение.

– Они ищут блуждающую душу Накара Отвратительного.

– Кто “они”?

– Его жена – Чаровница. И Эйзел Разрушитель. Они испытывают детей одного за другим в надежде найти Накара. И судя по тому, что учинили сегодня на улице Чар, они считают, что нашли его. Должно быть, между Чаровницей и Генералом произошла крупная ссора, раз она решилась покинуть крепость и убить старика.

– Я доверяю тебе, Сису. Я сделаю все, что ты сочтешь нужным. Но это просто в голове не укладывается.

– Неужели ты не видишь? Только там можно связать все случившееся воедино.

– Они мертвы, Сису, они давно умерли.

– Почем нам знать? Мы ничего не знаем о том дне, кроме того, что Накар и Ала-эх-дин Бейх убили друг друга. Я думаю, Чаровница уцелела и выжидала подходящего момента.

– Может, ты и прав. – Мериэль решила разрядить обстановку. – Но сейчас, клянусь Арамом, у тебя есть дела и поважнее, более, так сказать, земные. Ты вроде бы через восемнадцать часов собирался начать восстание. Забыл уже?

Бел-Сидек не забыл. Он вернулся в комнату и принялся за сочинение писем к атаманам. Но мысли упорно возвращались к Накару и Генералу с его безумным планом освобождения Кушмарраха.

И чем больше бел-Сидек думал, тем яснее становилось, что он поставлен перед лицом величайшего в своей жизни морального выбора.

Генерал любил Кушмаррах, любил слепо, самозабвенно, и никакая цена не казалась ему слишком высокой – лишь бы очистить улицы города от иностранных захватчиков. Бел-Сидек слепо, самозабвенно любил старика, но настолько ли, чтобы позволить этому ночному кошмару воплотиться в жизнь?

Аарон стоял по правую руку генерала Кадр на балконе одного из верхних этажей Дома Правительства. Сквозь пелену дождя генерал смотрел на крепость. Насиф стоял слева. Больше никого на балконе не было. Аарон не понимал, зачем геродианин вытащил их сюда, под дождь.

– Вы смелый человек, Хэбид?

Аарон не переставал задавать себе этот вопрос с момента вторжения бандитов в его дом.

– Нет. Обычно нет.

– А если речь идет о жизни вашего сына?

– Я сделаю все, что в моих силах. – Если смогу, подумалось ему. Аарон сомневался, что не оробеет в решительную минуту. Даже Семь Башен нельзя считать настоящим-испытанием мужества. Там у него не было никакого выбора.

– Похоже, вы в себе не уверены.

– Я всего лишь плотник, генерал.

– Правда ваша. Видите ту крепость, господин плотник? Там ваш сын. Понятия не имею, сколько времени он уже там, но, бьюсь об заклад, они не будут ждать дольше, чем это им необходимо. Мы должны поторопиться. Или – потеряем все. Я – город. Вы – сына. Я уже поднял по тревоге весь свой командный состав.

Аарону хотелось, чтоб Кадо скорее перешел к делу. Чего ходить вокруг да около? От этого только больше нервничаешь.

– У нас один путь. Действовать надо через Живых.

– Что?!

– Я намерен обратиться прямо к полковнику Сису бел-Сидеку.

Аарон уставился на генерала. Да он спятил!

– Вы пойдете домой и будете ждать там. Уверен, бел-Сидек попытается связаться с вами. Он захочет узнать, что произошло здесь этой ночью и сколько вы нам рассказали. Мы не станем пугать его – за вами никто не будет следить, не будет и охраны. Так больше шансов передать полковнику мое приглашение. Сопровождать вас в качестве моего представителя будет только бел-Абек. Его ставка в этой игре не меньше вашей.

Так, первый-намек на роль Насифа. Аарон не заметил, чтобы тот пришел в восторг. Впрочем, возражать он тоже не пытался.