Элеонора Раткевич - Парадоксы Младшего Патриарха

– Ни-ни, – скривился Тхиа. – Я ведь замок из конца в конец обрыскал, и не по порядку из комнаты в комнату, а как взволнованный полудурок. «Ах, извините, я забыл на столике в Пурпурной спальне свои боевые перчатки…» «Нет, я не уверен, что в Кабинете Палимпсестов мы уже были… я говорю, не уверен !» «Халцедоновый табурет следует перенести в Траурный зал… нет, только под моим личным присмотром». Я же метался, как крыса с подожженным хвостом. И чтобы кто-то сумел протащить за моей спиной сундучок в одну из тех комнат, что я уже успел посетить? Да ни за что.

Я ухмыльнулся, припомнив порядком утомившие меня метания Тхиа по замку, которые лишь теперь обрели для меня смысл. Действительно, не просто ничто не могло укрыться от его придирчиво пристального взора, но и протащить предмет величиной хотя бы с наперсток в одну из комнат, где мы уже побывали, покуда наследник осматривает остальные? Немыслимо.

– Тогда, может, в лес утащили? – поинтересовался я, чувствуя, что второе мое предположение ничуть не лучше первого.

– Ну да, – безмятежно произнес Тхиа. – А заодно и стражу к нему приставили, чтоб никто мимохожий не… э-ээ… не стырил. Оставить где-то на стороне без пригляду такие сумасшедшие деньги… ты это как себе мыслишь?

Никак. Тхиа прав.

– А тогда где? – спросил я напрямик. – Не морочь мне голову, скажи сразу.

– Я думал, ты догадаешься. – Кончик рта Тхиа зазмеился в улыбке. – На кладбище, где ж еще?

– Ты думаешь…

– А что тут думать, если все ясно? – махнул рукой Тхиа. – Сундучок надо было не только отрыть, но спрятать до нашего возвращения – а кто может знать, скоро ли мы с Налленом беседовать закончим? Может, у них времени всего и ничего. Далеко сундук не утащишь, некогда. Притом он, наверное, тяжелый, хоть и заколдованный. Одно остается – запихать его в любой подходящий склеп. Самое милое дело. На что угодно спорить готов, сундучок и сейчас там. А в ближайшее время может и покинуть склеп. Ищи его тогда…

– Лихо нас, однако, дядюшка твой сделал, – вздохнул я. – Он не мог не предполагать, что с Налленом мы захотим поговорить с глазу на глаз. Вот и спровадил нас. А сам тем временем…

– Ну и что? – спокойно произнес Тхиа. – А сейчас мы его сделаем.

– Ты предлагаешь идти на кладбище? – уточнил я. – Прямо сейчас?

Тхиа кивнул.

А, проваль – все-таки не понимаю, чего в нас тогда было больше: азарта или обыкновенной глупости?

И как бы повернулись события, не вздумай я согласиться на эту дичайшую авантюру?

– Так ведь если сокровища там, – вслух подумал я, – наверняка поблизости охрана торчит.

Тхиа помотал головой.

– Только не возле самого склепа, – уверенно возразил он. – Слишком опасно. Внимание привлекает. Нет, если охрана и есть, так только возле оградки. Но мы ведь через ограду не пойдем. К храму тоже есть потайной ход. Под землей войдем, из храма выйдем – и прямо к могилам.

Что прямо к могилам – это верно. Редко когда мы были на столь же прямом пути к могилам, как в ту ночь. Еще бы немного невезения, и прямо там бы нас и закопали.

Потому что возле кладбища охраны не было, а вот на замковой стене – была. Потому что состояла эта охрана не из провинциальных недотеп, а из воинов. Из лучших воинов, каких только можно купить за деньги. И один из них увидел… нет, не нас с Тхиа, скользящих ко входу в подземелья. Всего лишь тень, плеснувшуюся на мгновение среди других теней. Тень, которой не положено быть там, где она оказалась.

Обычный сторож поднял бы крик – и мы успели бы благополучно ускользнуть прежде, чем он закрыл свой рот. Обычный охранник ринулся бы нам наперерез – и остался бы лежать на траве.

Тот, кто углядел промельк посторонней тени, знаками подозвал сотоварищей, знаками же велел им молчать и глядеть в оба, а сам недолго погодя спустился со стены и принялся ждать.

Ждать он умел.

До храма мы добрались очень быстро. Мне это было на руку. Пускай и не так я представлял себе миг посмертного вызова господину Хелойя… но ведь и не сказано, что я сумею и впредь улучить хоть мгновение и остаться с ним наедине. Раз уж нам предстоит хитромудрого дядюшку отлавливать да заговоры пресекать… нет, все верно, сейчас самое время. А Тхиа ничего не заметит, я ручаюсь.

Он и не заметил.

– Погоди немного, – приглушенно молвил он, едва мы выбрались из секретной двери под гулкие своды храма. – Я только потайной фонарь возьму.

– Зачем? – поинтересовался я.

– Это на кладбище от луны светло, да и то не везде, – объяснил Тхиа, на ощупь обшаривая стенки. – А вот в склепах темно. Ничего мы так не углядим. А предков впотьмах обыскивать… нет уж, я предпочитаю просто взять и посмотреть. Ничего, сейчас найдется фонарик. Предки – народ запасливый. Сам ведь видел, тут у нас по стенкам чего только не понавешено.

– По-моему, фонарь в левом углу висел, – припомнил я.

– Верно, – согласился Тхиа. – Как же это я не… а, вот он. Ты прав. Теперь только проверю, есть ли в нем свечка, и можно идти.

Едва затеплив свечу, Тхиа тут же прикрыл шторки фонаря. Но мне хватило этой мгновенной вспышки. Я заслонил глаза ладонью и сделал несколько неуверенных шагов, притворясь, будто внезапный свет ослепил меня.

Вот только с глазами моими все было в порядке: в ту сторону, откуда доносилась возня Тхиа с фонарем, я не глядел. А скудного лучика из-под шторки мне вполне достало, чтобы высмотреть, где лежит, строго сложив мертвые губы, господин Хелойя. Всего в четырех шагах – вот их я и сделал. А потом – взмах руки, холодок трех Игл мгновенно возникает и так же быстро покидает пальцы. Я воткнул Иглы в изнанку воротника. Там их никто не увидит. Как не увидел и Тхиа моего движения. Он-то не догадался отвернуться от фонаря или хотя бы прикрыть глаза, и его огонек свечи ослепил по-всамделишному. И зажмуриться ему пришлось взаправду.

– Никогда не смотри на огонь, который зажигаешь в темноте, – проворчал я. – Вот ведь опытный уже боец, почти мастер, а на такой ерунде попадаешься.

– Учту, – пообещал Тхиа, осторожно открывая дверь, ведущую из храма на кладбище.

– Фонарь загаси, – не отставал я от него. – Проверил, и ладно. В склепе зажжешь. Хоть он и потайной, а мало ли что…

Тхиа задул свечу. Его силуэт четко рисовался в дверном проеме. Почти черный, окруженный серебряным ореолом лунного света. Тхиа жестом позвал меня следовать за собой, и я повиновался, молчаливо дивясь, что ничего этакого необычного в себе не чувствую. А ведь должен, наверное. Не каждый ведь день бросаю мертвецам вызов на загробную битву. Трепет надо ощущать… или еще что-нибудь. А я ну ничегошеньки не ощущаю. Только спокойную уверенность. Как будто сделал самую естественную вещь на свете.

– Как думаешь, – еле слышным шелестящим шепотом спросил я у Тхиа, когда догнал его, – почему ход ведет только в храм, а не прямо на кладбище?