Мэтью Стовер - Герои умирают

Я видел то же самое в лучшем исполнении – но сейчас не могу вспомнить, когда это было.

Она явно забрасывает удочку – не клюнет ли тут. Потому и наговорила все это о Ламораке, замутила воду, чтобы загнать рыбу в свои сети. Похоже, я круглый идиот.

Я действительно идиот, потому что не хочу быть пойманным.

– Брось, – прошу я, – я все знаю. Она распахивает глаза.

– Все про…

– Ламорака и Пэллес. Я знаю, что между ними. Она выглядит ошарашенной.

– Знаешь? Так почему же ты… как же ты мог… Ну, Ламорак с Пэллес… а ты…

Какой-то силач начинает колотить изнутри в мой лоб – по меньшей мере шипастым кистенем.

– Давай не будем об этом, пожалуйста.

– Это?.. Кейн, извини, что лезу, но… у вас с Пэллес все прошло? Все в прошлом?

Мой мучитель сменяет одну пилу на другую, и она немедленно начинает визжать у меня в ушах.

– Она думает именно так.

– Кейн…

Рука, лежащая на моем плече возле повязки на ране, очень теплая и сильная, а от ее легкого пожатия мускулы расслабляются. Я встречаю взгляд фиолетовых глаз и… Она не просто заигрывает со мной, она предлагает мне нечто более сильное и соблазнительное, нежели физическая близость. Она предлагает мне понимание.

– Должно быть, это очень больно! Я умышленно не понимаю ее слов.

– Да нет, в реке рану промыло. Не думаю, что там осталась грязь.

Мне не удается провести ее. Она снова садится в позу воина, скрестив под собой ноги, и смотрит на меня с добротой, не требующей слов.

Я пожимаю плечами, и боль вновь вгрызается в плечо. Я несколько раз глубоко вдыхаю и вхожу в мысленное зрение, которое принято в Монастырях, чтобы контролировать свое тело. Силач с пилой медленно уходит, хоть все еще находится у меня в голове, а боль в плече ослабевает. Я старательно растираю раненое колено, мечтая о кубике льда. Сконцентрировавшись на своих ранах, я получаю возможность разбередить еще одну.

– Что там у Ламорака с Пэллес, касается только их двоих, – тихо замечаю я, – А ко мне это не имеет отношения.

Таланн ухитряется изобразить недоверие, не изменившись при этом в лице.

– Это действительно так, – упорно повторяю я. Голос у нее такой же теплый, как руки,

– Но, Кейн, это действительно важно. Даже со стороны видно, что ты обеспокоен.

– Это их дело, – стою я на своем, – А мои чувства к Пэллес – это мое собственное.

– Значит, для тебя… – ее ресницы чуть вздрагивают, – для тебя это еще не ушло в прошлое? Голова у меня тяжелая, словно гиря.

– Да, для меня это не в прошлом. И никогда не будет в прошлом. Я дал обещание, Таланн, и сдержу его. До тех пор, пока смерть не разлучит нас.

Ей, конечно, не знакома эта фраза – в Империи брак является скорее сделкой, чем таинством, – однако смысл до нее доходит: она удивленно и разочарованно качает головой.

– Каким же должен быть человек, чтобы зайти так далеко: едва не потерять жизнь, спасая жизнь сопернику? Он должен быть полным кретином.

– Понимаешь, это трудно объяснить…

Она накрывает ладонью мою руку, лежащую на раненом колене, и ждет – вот сейчас я встречусь с ней взглядом. В глубине ее глаз что-то умирает, какие-то крупицы сна, который не можешь даже толком вспомнить, когда проснешься. Она говорит:

– Надеюсь, Пэллес Рил понимает, какого замечательного человека отшвырнула.

Теперь я должен рассмеяться: это единственная альтернатива слезам. Я уже готов, но мне приходится приложить усилия, чтобы выдавить горький смешок.

– О, это она прекрасно понимает. В этом и заключается часть проблемы: она слишком хорошо все понимает.

Вряд ли Таланн найдет на это ответ. И она в самом деле молчит, просто сидит рядом со мной на полу и смотрит, как я растираю колено.

В медитации время проходит быстро. Луч солнца падает а окно уже под другим углом. Через некоторое время боль утихает, и я вновь всплываю на поверхность сознания. Тут обнаруживается, что Ламорак уже пришел в себя и что-то жует.

Он смотрит на меня исподлобья, с неуклюжей застенчивостью.

– Похоже, ты промыл мне ногу, да? Я смотрел в мыслезрении, там больше нет этих яичек. Спасибо.

Ему явно не по себе. Надеюсь, это угрызения совести.

– И еще спасибо за то, что спас мне жизнь. Я твой должник.

Да ну? Я рычу про себя. Отплати мне – держись подальше от моей жены! Однако вслух я произношу:

– Ничего ты мне не должен. Если б ты не помог мне на балконе над Ямой, я бы уже гнил в той самой куче. Так что мы квиты.

Он отводит взгляд.

– Нам никогда не рассчитаться.

В его голосе слышится отвращение к самому себе, от чего я испытываю удовольствие.

– Ну, как знаешь.

Недалеко от нас рокочет гром. Он напоминает мне голос Ма'элКота. Первые крупные капли бьют по переплету окна, и я закрываю ставни. Стук дождевых струй по дереву смахивает на крысиный топоток.

Через полчаса появляется король. Он входит в дверь без сопровождения и с какой-то особенной яростью сбрасывает плащ. Таланн рывком поднимается и принимает боевую стойку – откуда ей знать, кто это такой. Она не желает рисковать. Я накрываю своей рукой ее руку и приветствую короля.

Он оглядывает нас, многозначительно ухмыляясь, и качает головой.

– Ну, Кейн, умеешь ты расшевелить дерьмо!

– Это особый дар. Таланн, познакомься с королем Канта. Ваше величество, это Таланн, воительница и друг Пэллес Рил.

Он оглядывает ее с откровенным восхищением и протягивает руку – женская мускулатура нравится ему не меньше, чем мне. Когда я представляю ему Ламорака, король вновь начинает ухмыляться.

– Это ведь ты носился со своим Косаллом? Знаешь, что твой меч теперь у Берна?

Ламорак в ответ моргает, а король присвистывает с насмешливым сочувствием.

– Неприятно, правда? Все равно что орган у тебя выдрали.

Мы переключаемся на другие темы – немного говорим об охоте и растущем возмущении в городе; конечно, приходится сообщить о нашем побеге из Донжона – так сказать, понаставить деревьев, чтобы он не увидел за ними леса. Если хоть один из присутствующих узнает, что я работаю на Ма'элКота… Не уверен, что проживу достаточно времени, дабы все объяснить,

Это не так волновало бы меня, если б его величество перестал есть меня своими проницательными глазами, словно он знает что-то, чего не знаю я.

Наконец Таланн доводит повествование до сцены схватки на балконе, и я не могу больше слушать.

– Да разве это важно? – говорю я таким тоном, что двух вариантов ответа быть не может. – Мне необходимо найти Пэллес. Сегодня же. Прямо сейчас.

– Это сложная задача, – хмурится король. – Мне самому хотелось бы найти ее, но я не могу поставить на уши королевство…

– Не можешь? Твое величество, мы так долго были друзьями…

Он устало отмахивается.

– Не в этом дело, Кейн. Вчера во время заварушки с Котами они ждали ее у того места в Рабочем парке, где она прятала токали…