Кэтрин Куртц - Наследник Епископа

– Пусть так, брат, – прошептала она. – Я не хочу, чтобы ты пострадал из-за меня. Если он хочет, он будет говорить со мной. Ты ничего не сможешь сделать, чтобы помешать этому.

– Ваша сестра очень мудра, Лльювелл, – согласилась Мерод. – Вам придется принять это. Не заставляйте меня сожалеть, что я разрешила Вам придти.

Лльювелл медленно перевел на Келсона угрюмый пристальный взгляд и опустил руки, с явным усилием заставляя свое тело расслабиться. Келсон холодно кивнул в ответ. Лльювелл еще несколько мгновений продолжал смотреть на него, потом уронил голову и прошептал Сидане что-то, чего никто больше не смог расслышать. Затем принц повернулся к королевскому посетителю сестры спиной и уставился в окно. Даже Сидана выглядела смущенной от его неприкрытой грубости и беспокойно заломила руки, глядя на короля.

– Тетя, пожалуйста, идите поприветствуйте герцогиню Риченду, – сказал Келсон, обращаясь к Мерод и не отрывая взгляда от Сиданы. – Отец Дункан и я разберемся сами.

Когда Мерод сделал реверанс и ушла, закрыв за собой дверь, Келсон постарался не подать вида, что заметил испуганное выражение побледневшего лица Сиданы, и только молча сделал Дункану знак идти к окну впереди него. При их приближении Лльювелл медленно повернулся, а Сидана отшатнулась, прижавшись спиной к брату, он обнял ее за плечи, и они оба вжались в угол оконной ниши, словно ища убежища.

– Пожалуйста, садитесь, оба, – спокойно сказал Келсон, указывая на кушетку позади них и усаживаясь сам, вместе с Дунканом слева от него. – Совершенно незачем усложнять уже имеющиеся проблемы. Я не собираюсь угрожать никому из вас, но должен кое-что сказать. Садитесь! – повторил он, когда ни один из них не шелохнулся. – Я бы предпочел не тянуть шею, глядя на вас снизу вверх.

Побледнев еще сильнее, Сидана опустилась на кушетку, спина ее была неестественно прямой, а руки сжаты в кулаки, которые она пыталась спрятать в складках своей юбки. Лльювелл, садясь рядом с ней, тоже выглядел испуганным, но он изо всех сил старался скрыть это за фасадом бравады. Внезапно Келсон осознал в каком виде он предстал перед ними: в короне, в королевской мантии и с епископом-Дерини рядом с ним. Переводя взгляд с одного на другого, он постарался немного смягчить выражение лица, но знал, что должен быть тверд. Он был рад присутствию Дункана.

– Я получил ответ Вашей матери, – сказал он обоим пленникам, неуклюже положив руки на бедра. – Посланец от нее прибыл сегодня утром.

Сидана тихонько ахнула, на мгновение прикрыв глаза. Ее брат побагровел.

– Она все еще бросает тебе вызов, не так ли? – ликовал Лльювелл. – Она будет воевать с тобой!

– Она казнила моего епископа, который был у нее в заложниках, – спокойно сказал Келсон, не поддаваясь на уловку. – Вы понимаете, что это значит?

Когда Сидана испуганно посмотрела на своего брата, Лльювелл повел себя еще более вызывающе.

– Ты собираешься казнить и нас тоже? Мы не боимся умереть!

– Никто и не говорит, что ты боишься, – резко сказал Келсон. – И я пытаюсь сделать так, чтобы больше никому не пришлось умирать, хотя я думаю, что даже вы согласитесь, что я имею полное право убить вас.

– Деринийский урод! – проворчал Лльювелл.

– Я действительно Дерини, – тихо сказал Келсон. – И я считаю, что второе слово, произнесенное тобой, вызвано твоим гневом и подростковой дерзостью. Но больше не перебивай меня, или мне придется попросить епископа Мак-Лейна заняться тобой.

Он знал, что они поняли: его угрозы – не пустой звук. Когда они оба посмотрели на Дункана, Сидана еле слышно охнула, а Лльювелл закрыл рот и угрюмо глядел перед собой. У Дункана не было оружия, и ни выражение его лица, ни размеры не представляли никакой реальной физической угрозы, но они подозревали, что он был «деринийским выродком». Ни один из них сталкивался с его способностями, но оба испытали действие магии Моргана. Так что угрозы применения магии оказалось достаточно.

– Очень хорошо. Я думаю, что по этому вопросу мы поняли друг друга, – выдохнул Келсон. – Пожалуйста, поверьте, что я не желаю казнить никого, в особенности моих собственных родственников и женщин, но если я оставлю измену безнаказанной, то я нарушу присягу, данную мной при коронации. Я законный король Меары, как и Гвинедда. Ваша мать подняла против меня восстание и убила невинного.

Сидана продолжала оцепенело смотреть на него, а Лльювелл, казалось, был на грани новой вспышки гнева; но, угроза в лице Дункана, сидевшего напротив него, заставила его молчать, по меньшей мере, на время, и Келсон продолжил.

– Но не желаю губить людей из-за этого, – сказал Келсон более примирительным тоном. – Я всерьез хочу, чтобы Меара и Гвинедд были едины, как это и было задумано нашими прадедами. И если это можно сделать мирным путем, то это – как раз то, чего я хочу. И вы можете помочь мне в этом.

– Мы? Помочь Халдейну? – презрительно усмехнулся Лльювелл.

Как только Лльювелл сказал это, Келсон гневно поглядел на него и подал знак Дункану.

– Если он скажет еще хотя бы слово… – сказал он с нескрываемой угрозой.

Дункан небрежно передвинулся ближе краю оконной ниши, откуда он мог легко дотянуться до Лльювелла. Парень немедленно замолк, и Келсон полностью переключил свое внимание на Сидану. Он почти надеялся, что Лльювелл скажет еще что-нибудь, поскольку его постоянные встревания только осложняли задачу.

– То, что я сейчас скажу, адресовано Вам, миледи, – сказал он терпеливо. – Я не думаю, что Вы станете делать что бы то ни было ради меня, но я надеюсь, что ради Меары Вы сделаете то, что должны. Я предлагаю Вам способ разрешить конфликт между нашими странами без дальнейшего кровопролития. Я хочу, чтобы Ваша королевская линия соединилась с моей, и наши дети стали неоспоримыми правителями объединенных Гвинедда и Меары.

Он не моргнул глазом, когда раздался задыхающийся вопль Лльювелла, а просто поймал Сидану за руку, когда она попыталась остановить Дункана. Прежде, чем Лльювелл успел хотя бы встать с места, епископ пересек разделяющее их пространство и взял разум парня под контроль настолько стремительно, что Лльювелл успел только тщетно махнуть рукой в сторону Келсона. Веки принца вздрогнули и закрылись, он обмяк в руках Дункана, прислонившись головой в его фиолетовую сутану. Теперь, когда он спал, его лицо не выглядело дерзким, и казалось даже моложе его пятнадцати лет.

– Его предупреждали, – пробормотал Дункан, перемещая голову и плечи Лльювелла в более удобное положение на своих коленях и глядя на Сидану. – Я не причинил ему никакого вреда. Он слышит все, что происходит вокруг него; он просто не может реагировать на это. Заверяю Вас, ему не было больно. Сейчас тоже. Его Величество задал Вам вопрос, миледи. Думаю, что Вы должны на него ответить.