Андрей Плеханов - Лесные твари

Жила-была одна девушка.

Жила она в большом городе.

В тот вечер девушка работала. Она сидела в ресторане, с бокалом хорошего вина в руке, и разговаривала.

«Что же это за работа такая? – спросите вы. – Вечером, в ресторане – что это за работа?»

Девушка работала переводчиком. И сейчас она вела беседу с мистером Феттучино – полноватым, черным и даже немного кучерявым, и, конечно, очень уверенным в себе – как и полагается итальянцу, который в семнадцать лет покинул свою родину и приехал в Америку, в тридцать два поставил на ноги собственное дело, в пятьдесят три ощутил себя богатым в достаточной мере, чтобы попробовать начать дело в России – странной и непредсказуемой стране, где с одинаковой легкостью можно заработать миллионы и потерять все, что ты накопил праведным трудом всей своей жизни.

Такое вот начало нашей сказки. Да, чуть не забыли представить нашу героиню. Звали ее Лека. Да-да, так ее все и звали – Лека. Хотя по паспорту она значилась как Елена. Но мы же знаем с вами, что имя определяет очень многое – и характер человека, и привычки его, и даже, говорят, цвет глаз. Так что Бог с ним, с паспортом. Уверяем вас, что это была самая настоящая Лека. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Увы, мистер Феттучино не знал этого, а потому спокойно пил мартини «Бьянко» и курил тонкую сигаретку. Хотя, обладай он даром провидца, он давно бросился бы в кассу «Аэрофлота» и купил себе билет на первый попавшийся самолет.

Не все обладают таким даром.

* * *

– Слышь, генацвале, на пару слов тебя можно?

Парень, подошедший к столу, выглядел вполне прилично и даже миролюбиво. Светлые волосы, падающие мягкими прядями. Белые, мятые, по последней моде брюки, шелковая рубашка, расстегнутая на три пуговицы, толстая дутая цепь на загорелой и безволосой груди.

Златая цепь на дубе том.

Печатка на руке тоже была золотой. А татуировка – синей. Без всяких там цветных модностей.

Нет, это не бык. Дохловат он для быка. Но все равно он мне не нравится.

– What does he say? [Что он говорит?] – Итальянец уставился на парня с явным интересом. Черные глазки его глядели снисходительно.

Идиот. Экзотикой наслаждается! Russian Ivan. Матрешки, балалайки. Идиот!

– Nothing! [Ничего!], – сказала Лека. Повернулась к белобрысому: – Он не генацвале. Он вообще по-русски не понимает...

– Азер твой папик? – Типчик чуть наклонился к Леке и внимательно посмотрел ей в глаза.

– Он итальянец. Он иностранец, понимаете? Я вас прошу... У него связи в администрации, и все такое. Его сам губернатор принимал. Не надо никаких эксцессов. Он не ваш...

– Он не наш. – Парень выпятил нижнюю губу. – Он не наш. Это понятно. Наши черными не бывают. Он черный и богатый. Он совсем не наш!

Он повернулся и побрел к своему столику. Обернулся, посмотрел на Леку и снова пошел восвояси.

– Who is this person? [Кто это?] – Итальянец все же забеспокоился. – Who's this guy? [Кто этот парень?]

– Nothing special. That's a mistake. Sorry! [Ничего особенного. Это ошибка. Прошу прощения!]

– Nazy, – произнес Феттучино. – Он выглядит как наци. Я хорошо представляю, что это такое. Достаточно пожить итальянцем среди спесивых янки, чтобы узнать, что это такое. Ему не понравился цвет моих волос и мой нос, слишком похожий на еврейский. Они могут улыбаться, но они никогда не полюбят тебя. Это можно даже не переводить.

Наци? Фашист? Может быть... Хотя он не считает себя таковым. Он просто не любит черных. Это же так естественно – не любить черных. Влипла? Говорила же мне Верка: «Не суйся в этот ресторан с итальяшкой! Иди в «Океан», как все». Нет, заладил этот Феттучино: «Хочу настоящей русской кухни! Хочу понять русскую душу!» Сейчас узнаешь, что такое русская отбивная.

– Кстати, где же наш партнер, мистер Коробов? Конечно, я понимаю вашу специфику, но должен заметить, что в правилах успешного бизнеса...

– Мистер Феттучино... Извините... Я считаю, мы должны покинуть этот ресторан. Немедленно. Из соображений безопасности.

– Вот как? – Брови итальянца медленно поползли вверх. – Вы что, думаете, что этот мальчишка может испугать меня? Когда я в начале шестидесятых подметал улицы Бронкса, нож постоянно был у меня под рукой. Вот здесь. – Он похлопал по поясу. – Я никого не боялся. Никого! Я был быстр и худ. Я был даже дерзок, но девушкам это нравилось. Да-да, Чарли Феттучино нравился черноглазым гибким девчонкам! Вы думаете, что Россия – чемпион по преступности? Мне приходилось видеть кое-что похуже. Итальянский квартал шестидесятых – вот что научило держать меня голову. Я никогда не был мафиози, я стремился к респектабельности. Но я не привык бояться юнцов.

Вот и дерись с ними сам. И где эта скотина Демид? Я его убью! Вечно отдувайся за него!

– Чарли... – Обворожительные улыбки редко удавались Леке, но эта, кажется, вылепилась неплохо. – Давайте уйдем. Я знаю одно великолепное заведение. Там чудесная рыбная кухня!

– А мистер Коробов? Это может расстроить нашу договоренность.

К черту договоренность! Жить тоже хочется.

– О, не беспокойтесь! Я думаю, мы имеем дело с обычным недоразумением. Мистер Коробов действительно заинтересован в вашей поддержке! И его проект заслуживает внимания.

Замороженные бараньи эмбрионы. Маразм полный!

– Ну хорошо... – Феттучино привстал, его пестрый галстук-полотенце сделал молниеносное движение, пытаясь залезть в тарелку с салатом, но итальянец успел придержать его рукой. – В конце концов, мы можем поехать в отель...