Виктория Угрюмова - Пылающий мост

Князь Малан Тенгри с восторгом предоставил обожаемой госпоже своего собственного быка, и оказалось, что Каэтана словно рождена для того, чтобы ездить верхом на этом могучем животном. На широкой спине быка было просторно и удобно; глубокое седло давало возможность расслабиться и отдохнуть. Правда, Каэ пришлось сесть скрестив ноги – бока у огромного зверя были слишком крутыми. Она сожалела лишь об одном – бык был чересчур быстрым средством передвижения и до дворца довез ее в считанные минуты, так что она даже толком не накаталась. Но времени не было, и Каэтана со вздохом сожаления спрыгнула на землю, не забыв, правда, приласкать черное всхрапывающее чудовище.

В трапезной было шумно и людно. Ее встретили приветственными и радостными возгласами, усадили в любимое кресло, налили вина и с невероятной скоростью уставили стол перед ней блюдами и тарелками – в Салмакиде знали, что уставшая богиня обязательно должна заморить червячка, чтобы стать разумным и толковым собеседником. Пока Каэтана ела, к ней все время кто-то подходил, кто-то обращался, что-то спрашивали и рассказывали одновременно. Барнаба даже предложил свой драгоценный медовый коржик, что было уже верхом щедрости и даже героизма с его стороны. Правому боку было жарко – это маленький мохнатый альв не желал ни на шаг отходить от нее. Да и остальные старались оказаться поближе. Словом, Каэ хоть и заметила отсутствие Тиермеса, но все никак не могла выяснить, где пропадает Владыка Ада Хорэ. Да и сомнительно было, что грозный бог посвятил кого-нибудь в свои секреты. Ей оставалось ждать.

На обед явился капитан Лоой, впервые поднявшись с постели на столь долгий срок. Траэтаона, озабоченный его состоянием, вызвал в Салмакиду бога-врачевателя Гайамарта, и доблестный моряк сразу пошел на поправку благодаря его искусству. Все знавшие капитана отмечали, что он довольно сильно изменился после этого ранения, однако тут же спохватывались: чего еще ожидать от человека, посмотревшего в глаза смерти?

– Что ты собираешься делать дальше? – осведомился Джоу Лахатал, когда собравшиеся немного притихли и приготовились всерьез обсуждать насущные проблемы.

– Ниппи отправляет меня на Шеолу. Понятия не имею, что это за место такое и где оно находится, так что, если у вас есть соображения, друзья мои, милости прошу – делитесь. Мне любая мелочь может пригодиться.

– Шеола, Шеола, – забормотал Тхагаледжа, – конечно, я что-то такое слышал. Но вот что?

– Легенду, старинную легенду, – мягко напомнил Нингишзида. – Вы, Владыка, как и все детишки Арнемвенда, очень любили легенду о таинственной Шеоле – странном месте, которое люди называют островом только потому, что не знают, как назвать его иначе.

– Час от часу не легче, – заметила Каэтана. – Легендарное место, говорите? Но оно существует?

– Существует, – громко сказал А-Лахатал. – Это очень загадочное место, и если талисман находится там, то придется нелегко.

– А когда было легко? – спросила Каэтана. – Справимся. Главное, расскажи все, что знаешь о Шеоле.

– К сожалению, немногое знаю, я там редко бывал. Не уверен даже, что сам Йабарданай заглядывал туда; ну а людей на Шеолу и на привязи не затащишь.

– Йабарданай бывал, – небрежно бросил Солнцеликий.

– И люди тоже, – раздался голос Лооя. – Точнее сангасои.

– Сангасои – это не совсем люди, – запротестовал А-Лахатал.

– Кто-нибудь мне расскажет коротко и ясно, что меня ждет на этом таинственном островке?

– Это не остров, – сказал Морской бог. – Это бездна. Еще более страшная и непостижимая, чем Улыбка Смерти.

«В центральной части океана Локоджа, далеко на востоке от Варда, находится одно из самых диковинных и опасных мест Арнемвенда. Здесь вздымаются из пенных волн расположенные кольцом семь высоких вулканов. Они давно уже перестали быть действующими, и в их огромных кратерах плещутся темные воды озер. Вода в них пресная. Вулканы окружают бездонную впадину, которая, собственно, и носит название Шеола.

В Шеоле нет и в помине обычных морских обитателей. Ни наяды, ни тритоны, ни прочие духи и божества не посещают этих мест.

Боятся.

Здесь на огромной глубине, которую не в состоянии вынести большинство живых существ, на гладком дне, образованном потоками застывшей лавы (когда семь вулканов Шеолы были еще сушей), стоит город. Он населен, и жители его довольно многочисленны. Это народ шеолов, способных жить исключительно под водой. Верхние слои океана – с зеленовато-голубой водой, пронизанные солнечными лучами, – считаются у них небом. В этом плотном и зыбком небе Шеолы парит, мерно взмахивая черными крыльями с белым подбоем, их верховное божество – гигантская манта. Это величественное существо не опускается ниже вершин подводной горной гряды, потому шеолы и верят, что оно общается только с душами их умерших. Делами же живых ведает тот, кого люди называют Кетус, и считают его вымыслом и легендой, ибо почти никто из них, населяющих сушу, никогда не видел Кетуса. Впрочем, это и есть их великое счастье. Те же, кто встречался с ним, не пережили этого момента своей жизни, и некому среди живых свидетельствовать в пользу его существования.

Шеолы, по человеческим меркам, совершенно безобразны. Их тела приспособлены для жизни при невыносимом давлении огромной толщи воды, глаза занимают пол-лица, как если бы они выкатились из орбит да так и застыли распухшими отвратительными шарами бледно-желтого или зеленого цвета. Вдоль всего тела растут многочисленные щупальца – короткие, похожие на бахрому и постоянно шевелящиеся. С их помощью шеолы довольно быстро передвигаются, а также плотно закрепляются на нужном месте – лепятся к камням, к любым предметам, ибо их щупальца снабжены крохотными присосками по несколько сотен на каждом. Череп сплющен; ушные раковины защищены двойным слоем выступающих роговых пластин, развернутых наподобие веера. Все тело плоское и гибкое, длинные пальцы – а всего их шесть – снабжены кривыми когтями, напоминающими по форме сабли. Рот акулий, с тройным рядом мелких, острых как бритва зубов. Шеолы чрезвычайно сильны и потому могли бы стать опасными противниками всего рода человеческого, однако их интересы слишком отличны, чтобы пересекаться хоть в какой-нибудь области.

Особенно интересно, что в кратерах семи вулканов, в пресных озерах, живут дальние родичи подводных существ. Они также называют себя шеолами и считают глубоководных тварей тем, кем люди считают мардагайлов, урахагов и вампиров. Их вражда так же вечна и непримирима, а разгорелась она в основном на религиозной почве, ибо обитатели озер также поклоняются Великой Манте. Они больше знакомы людям, их иногда видели моряки, затерявшиеся во время бурь и штормов в океане Локоджа и вынужденные пристать к печально известным семи вулканам в поисках пресной воды. Люди зовут их мерроу».