Марк Энтони - Кровь тайны

Потом Эйрин сообразила. Таркис, безумный шут – бывший король Толории – нашептал ей нечто похожее, прежде чем его нашли повешенным. Кажется, он говорил что-то о глядящих на него из тени глазах. И еще какие-то слова. Отдельные обрывки фраз эхом прозвучали в ее сознании.

Опасайся живой и мертвой, ведь тебе не избежать ее паутины…

Она поведала Мелии о своем разговоре с Таркисом.

– Довольно необычно, – заметила Мелия. – С другой стороны, Таркис был безумен. Нет никаких оснований считать, что виденное им имеет нечто общее с тем, что я чувствую сейчас. Не следует забывать, что Ар-Толор почти в пятидесяти лигах отсюда.

Эйрин смотрела на огонь. Мелия, несомненно, права. Бред Таркиса не мог иметь никакого смысла. Если только…

Она подняла голову.

– Мелия, когда вы почувствовали, что за вами кто-то наблюдает?

Леди нахмурилась.

– Дай подумать. Пожалуй, со вчерашнего дня. Утром, да, теперь я вспомнила – во время завтрака ощущение было таким сильным, что я перевернула чашку мэддока. А почему ты спрашиваешь?

Эйрин ощутила, как во рту у нее все пересохло.

– Потому что вчера утром Иволейна прибыла в Кейлавер. Из Ар-Толора.

– Ах, вот оно что, – пробормотала Мелия, и ее глаза засверкали.

Они еще долго говорили, огонь в камине почти догорел, но ничего нового придумать так и не смогли. Тем не менее Эйрин нравилось разговаривать с Мелией. Они беседовали, как равные. Скорее, как друзья.

– Возможно, нам следует воспользоваться услугами твоего маленького шпиона, – сказала Мелия.

Та же мысль возникла и у Эйрин.

– Я скажу ему. Но Олдет работает внутри замка, а Таркис видел тень под открытым небом. Поэтому нам нужен кто-то, кто мог бы вести наблюдение за стенами замка.

– Кого ты имеешь в виду, дорогая?

– Друга, – с улыбкой ответила Эйрин.

Она нашла его на следующее утро возле конюшен, где он проверял седло своего скакуна. Тарус поднял голову и улыбнулся. Он был одет для верховой езды – в кожу и шерсть. День выдался серый и ветреный, шел мелкий снег. Эйрин заметила Таруса из окна и поспешила вниз, накинув поверх платья лишь шаль. Зубы у нее уже отчаянно стучали.

– У вас есть причина, по которой вы так старательно мерзнете с утра пораньше? – спросил рыцарь весело.

– Нет, просто я хотела вас повидать, – продолжая дрожать, ответила Эйрин. – К тому же я, хотя бы на время, буду избавлена от необходимости примерять оранжевое подвенечное платье.

Он почесал рыжую бородку.

– В ваших словах содержится какой-то тайный смысл?

– Не обязательно. Могу я с вами поговорить наедине?

Она посмотрела на других рыцарей, седлавших лошадей.

Охрана Бореаса. Тарус кивнул и завел Эйрин в конюшню, где было теплее и пахло лошадьми.

На лице рыцаря появилось любопытство.

– Что-то не так, миледи? Или вы решили испытать на мне новое заклинание?

– Да, – сказала она. – Точнее, нет, если вас интересует ответ на второй вопрос. Но да – на первый.

– Похоже, холод мешает вам внятно излагать свои мысли.

– Весьма возможно, – не стала спорить Эйрин. – Куда вы направляетесь в такую ужасную погоду?

– В поля.

– Звучит неопределенно.

– Миледи…

– Не имеет значения, сэр Тарус. Честно говоря, меня не интересует поручение, которое вам дал король. Но вы должны кое-что знать обо мне. О нас, колдуньях. – Она заговорила быстро, чтобы поскорее закончить неприятный разговор. – Дело в том, что мы вам не враги. Мы не поддерживаем разные стороны. Сейчас я вам не могу объяснить всего. К сожалению, я и сама не очень понимаю. Но это правда.

Сначала рыцарь был ошеломлен, потом встревожен, но затем облегченно вздохнул.

– Я рад это слышать, миледи. Мне никогда не хотелось, чтобы колдуньи были нашими врагами.

– Но, к сожалению… – перебила Эйрин, – большинство из них… Они сделают все, чтобы помешать воинам Ватриса. Они думают…

Он махнул рукой.

– Да, мы знаем, что о нас говорят. Колдуньи полагают, что мы поможем уничтожить Зею в Решающей Битве.

– Значит, вам известно о Разбивателе рун? – удивленно спросила Эйрин.

Тарус нахмурился.

– Нет, я никогда не слышал о Разбивателе рун. В наших легендах говорится о Молоте и Наковальне.

Эйрин сухо улыбнулась.

– Хотелось бы, чтобы в пророчествах хоть иногда звучали имена.

Тарус фыркнул.

– Да, тогда было бы намного легче. – Он подошел поближе к Эйрин. – Но я смущен, миледи. Сначала вы говорите, что мы не враги, а потом выясняется, что ваши сестры работают против моих братьев.

– Не все, – заявила Эйрин, вздернув подбородок.

Он посмотрел ей в глаза и кивнул.

– Значит, вы предаете колдуний.

Она поморщилась, вспомнив слова, которые произнес дракон Сфитризир.

А вот две дочери Сайи, которые обречены предать своих сестер и госпожу…

– Нет, я не предаю колдуний, – возразила она, стараясь говорить спокойно. – Так поступают другие, вот уже много лет, не желая взглянуть в глаза правде.

Его взгляд стал печальным и понимающим.

– Мне кажется, я вас понимаю, миледи. Среди тех, кто поклоняется Ватрису, есть рыцари, которые слишком много времени проводят в молитвах и песнопениях возле костров, в результате дым разъедает их разум. Они забывают о том, что значит быть воином – мы воюем не ради самой войны, наша задача в том, чтобы защищать и сохранять.

Эйрин невольно улыбнулась. Да, он ее понял.

Тарус притопнул сапогами.

– Мне пора. Пора выполнять поручение короля, как вы его назвали. Так о чем вы хотели меня попросить? Только не делайте вид, что вам ничего от меня не нужно. Мы дали клятву быть честными друг с другом, помните?

– Я хочу, чтобы вы смотрели во все глаза.

– Ну, это совсем нетрудно, миледи. В противном случае я не смогу удержаться в седле.

Она даже не пыталась скрыть обиды.

– Я имела в виду совсем другое.

Эйрин объяснила, что ей нужно, чтобы Тарус обращал внимание на любые проявления необычного. На глаза, наблюдающие из тени.

– А кого вы опасаетесь?

– Я не уверена. Более того, я не знаю, кто это может быть. Мне даже неизвестно, живое ли это существо.

Рыцарь застонал.

– Да, просто замечательно. Значит, я должен следить за неизвестными существами, которые прячутся в тени. Еще немного, и вы скажете, что Маленький народец существует.

Эйрин прищелкнула пальцами.

– Верно – совсем забыла. Не могли бы вы следить и за ними? В особенности возле Сумеречного леса. Мне кажется, они вновь зашевелились, а это может означать только одно: опасность близка, как в день Среднезимья.

На лице Таруса появилось тоскливое выражение.

– Вы говорите серьезно, да?

– Совершенно.

Он вздохнул и низко поклонился.

– Очень хорошо, миледи. Для вас я готов преследовать эльфов и даже попытаюсь отыскать тени. А после того, как мои собратья бросят меня в костер, объявив еретиком, я буду утешаться уверенностью в том, что все мои деяния были разумными и достойными.