Наталья Солнцева - Магия венецианского стекла

В глазах Степновой разгоралось безумие. Она переступила через мертвого Иваницына, волоча за собой подол черной хламиды и теряя перья, приблизилась к сидящему на полу мужчине.

- Полюбуйтесь на него… Ворон по имени Никогда! Он читал мне стихи, прикидывался тонким интеллектуалом, эстетом… И я поверила. Это его квартира, которую он показывал мне, даже предлагал поселиться здесь, среди этих мраморных идолов и красных портьер! Я вышла замуж за убийцу! - Она истерически расхохоталась, обрывая черные перья и разбрасывая по полу. - Привела в дом смерть! Смерть для моего ребенка! Я ощиплю тебя, уничтожу твой бесовский наряд и убью! Убью…

Матвею вспомнился увеличенный фрагмент снимка - мужское лицо вполоборота, администратор из «Гвалеса», его слова о Вороне, читающем стихи Эдгара По…

«Да это же он! Человек, который случайно попал в объектив фотоаппарата сыщика! Он посещал Большое Пиршество и взял приз…»

- Не слушайте ее, - возмутился человек в наручниках. - Она больна! Тронулась умом после смерти дочери, возомнила, черт знает, что. Вы же видите, она не в себе.

- Вы Осокин?

- Да, и что с того?

- Зачем вы привели сюда Иваницына?

- Я уже объяснил… мы встречались… Я люблю не только женщин! Это ведь не преступление? А она украла у меня запасные ключи, явилась в эту квартиру, спряталась в шкафу, дождалась, когда мы с Захаром придем заниматься любовью, и убила его. Она просто ревнует! Взбесилась от ревности! Вы слышали, она и меня хочет убить? У нее шизофрения…

- Не отрицаю, - мрачно усмехнулась Степнова. - Только тебе это не поможет. Живым ты отсюда не выйдешь.

- Вы слышите? - дернулся Осокин. - Она не в себе!

- Глория вас опознает, - спокойно сказал Карелин.

- Кто такая Глория? Понятия не имею…

- Девушка, с которой вы два года назад познакомились в клубе «Гвалес».

- Ну и что? В чем вы меня обвиняете? Посещение клуба не запрещено законом.

- Вы попали на фото, сделанное частным детективом, которого наняла ваша падчерица. Снимок случайно увидела секретарша Ельцова, та самая Глория.

- Какой еще снимок?

- Вы увлеченно следили за Мариной и не заметили, как сами превратились в объект наблюдения. Что вы делали у ее дома в тот день, когда произошло убийство?

Астра хотела вмешаться, но прикусила язык. Матвей солгал: на снимке не стояло даты. Осокин не уловил подвоха.

- Это сугубо семейное дело! - заявил он. - Вас оно не касается.

- Что там делал Герасим? - ответила вместо мужа Степнова. - Выбирал удобный момент для убийства. И выбрал!

- Зачем мне было убивать Марину? Я… она мне нравилась, не скрою! Но я бы никогда себе не позволил вступить в связь с падчерицей. Когда мы разъехались, я счел своим долгом хоть изредка видеться с ней, контролировать образ жизни, который она ведет. Если родной матери было наплевать! Я подозревал, что у нее есть любовник, и хотел выяснить, кто он. Оказалось, мы спим с одним и тем же мужчиной! Ха-ха-ха-ха!

От его смеха Астре стало нехорошо. Карелин переводил взгляд с Осокина на его жену, не в силах разобраться, кто из них ломает комедию. Возможно, оба, если они сообщники.

- Он все врет, - злобно процедила женщина. - Проклятый выродок! Я была здесь, - когда услышала, как поворачивается ключ в замке, спряталась в шкафу. Они вошли… Осокин пригласил молодого человека в гостиную, потом раздался шум, какая-то возня и сдавленный хрип… Он его убил! - заключила она, кивая на лежащее лицом вниз тело Иваницына. - Ведь так? А вы ему верите!

- Ты просто помешалась от ревности! - взвился Осокин. - Я пригласил Захара в гостиную, он попросил выпить. Я достал рюмки и отправился в кухню за коньяком, а когда вернулся, он уже лежал на полу. Я поставил бутылку на столик и наклонился посмотреть, что с ним… И тут врываетесь вы! - повернулся он к Матвею. - Тамара задушила его! И спряталась в шкаф. Она подкарауливала меня… нас… Если бы не вы, она и меня бы прикончила!

- Ворон питается падалью… - ни к кому не обращаясь, вымолвила Степнова.

- Ты сама убила свою дочь - из ревности! Хотя я и в мыслях не допускал близости между нами. А теперь убила моего любовника! У тебя же руки чешутся расправиться со мной!

- Так и есть.

У Карелина голова шла кругом.

- Вы видели вашу жену в тот день, когда погибла Марина?

- Конечно! Я был там неподалеку, наблюдал, и сразу понял, зачем явилась Тамара, - злорадно сказал Осокин. - Через пару минут, после того, как из подъезда выбежал Захар, вошла она. Марина впустила ее…

- Не лги!

- Я давно заподозрил, что у Тамары не все в порядке с головой, - проигнорировал ее выпад Осокин. - С тех пор, как она разорвала отношения с дочерью. Разве так поступает нормальная мать? Но я по-своему любил ее и выгораживал до последнего. Марину уже не вернешь! Зачем умножать страдания? Кому стало бы легче, окажись больная женщина в тюрьме или в психушке? Я надеялся вылечить ее своими средствами.

Матвей смотрел на Степнову - ее лицо покрылось смертельной бледностью.

- Почему на вас эта странная одежда? Где вы ее взяли? - спросил он.

- В шкафу. Я оделась Вороном, чтобы сбить его с толку, чтобы он не сразу узнал меня и не смог помешать отправить его в преисподнюю…

- А Эльза? А кассета? - спросила Астра, к которой вернулся дар речи.

И тут Степнова узнала подругу Марины. Как ни была она возбуждена, ее замутненная память сделала свое дело. Умываясь в ванной, Астра сняла парик и забыла снова его надеть, а с очками пришлось расстаться еще на улице: она сунула их в карман, где они и остались.

- Астра? Это ты? Как ты здесь оказалась?

Более абсурдную ситуацию трудно себе представить, - комната в черных и красных тонах, труп на ковре, муж в наручниках и жена в нелепом наряде, обвиняющие друг друга в душегубстве и двое свидетелей обвинения, которые сами толком не понимают, что их сюда привело.

Мраморные боги бесстрастно взирали на человеческую драму. Гетеры, сатиры и нимфы на картинах предавалась бесстыдным эротическим игрищам. А люди настолько погрязли в лицемерии и лжи, что освободить их, казалось, могла только смерть…

- Боже мой! - простонала Астра, прижимая руки к груди. - Боже мой…

- Пора кончать, - решительно произнес Матвей, наклонился к Осокину и рванул ворот его рубашки. Посыпались пуговицы. Под рубашкой оказалась майка, которую постигла та же участь. Осокин сделал попытку ударить Матвея ногой, тот ловко увернулся и нанес ответный удар, - легкий, чтобы временно обездвижить противника, но оставить его в сознании.

Астра ойкнула. Степнова вздрогнула от неожиданности. Карелин издал торжествующий возглас. На правой стороне туловища Осокина был крест-накрест приклеен широкий пластырь.

- Что и требовалось! - пояснил Матвей, безжалостно отдирая повязку. Под ней виднелась запекшаяся круглая ранка, обработанная йодом. - Твоя работа? - поднял он глаза на Астру.