Фред Саберхаген - Безжалостный убийца

“Просто, любимая”,— прозвучал голос берсеркера.— “Вот и все”.

Иногда машины заставляли людей разговаривать, часами держа в разных отсеках, чтоб не встречались, а только перекрикивались.

Изнурительно? Да. Но не поддержать затею берсеркеров — глупо и опасно. В банке данных захваченного корабля, как объяснил Скурлок жене, берсеркеры взяли огромное количество материалов, записей радиопередач различного характера и с разных планет и кораблей — на всех языках, на которых говорили Кэрол и Скурлок.

И теперь их неживой захватчик стал “проигрывать” различные записи, подражать звукам человеческой речи. Видя все это Скурлок убеждал Кэрол: “Сопротивление с нашей стороны бесполезно”.

– Любимая, от нас не намного зависит их обучение. Даже если мы и не станем говорить, можно произвести математический расчет наших речей, подкрепив узнанное видеоматериалами. Узнают все и без нашей помощи.

И добавил:

– Ты ведь знаешь, что никто не станет нас искать.

Кэрол никогда не спорила. Молча слушала. Иногда в ожесточении кусала руку.

И настал час, когда пленников стали настойчиво заставлять разговаривать. Если молчание затягивалось хоть на минуту, по рукам пропускали легкий электрический ток. И снова берсеркер на новом изученном языке давал команду на разговор.

Им не давали спать. В лучшем случае, если один спал, то с другим занимались. У обоих возрастало физическое и умственное истощение.

Сколько это продолжалось, Скурлок уже не мог определить. Он даже забывал взглянуть на корабельный хронометр, когда находился вблизи, разговаривая с берсеркером. Иногда у него проскальзывал молчаливый вопрос: “Как же узнать, сколько времени”, но отпущенный в спальню, падал на койку и погружался в бессознательное состояние. А ведь, возможно, и часы на корабле, подобно двигателю, давно выключены?

Но хотя корабль по сути бездействовал, экипаж его обслуживающими устройствами снабжался едой и напитками, как прежде, жизнедеятельность обеспечивалась свежей атмосферой, в исправном состоянии находилась искусственная сила тяготения.

Супруги виделись редко и недолго, обменивались ничего не значащими словами, когда шли из отсека управления в спальню и наоборот.

Первоначальный ужас прошел. Как оказалось, все было терпимо. Страх смерти стал будничным.

Но постоянно что-то менялось. Образование врага шло успешно. Через какое-то время — когда точно Скурлок сказать не мог — в допросах сначала неясно, но затем все определенней заявило о себе новое звучание, новый смысл. Захватчиков уже интересовало гораздо больше, чем изучение языка. И намерения их были угрожающи, если не больше.

Однажды Скурлок, который сохранял постоянную бдительность, узнал, в чем дело. Он находился с машинами в отсеке, когда одна из них указала на стоящую в центре небольшую установку объемного изображения.

Захватчик, овладевший управлением электронного мозга корабля, на маленьком экране вызвал изображение карты, состоящей из сверкающих точек и представляющей ближайшие солнечные системы. Звезды и планеты отмечены правильными именами. И машине требовалась информация о континентах и городах, фабриках и станциях, где строили космические корабли.

Как-то Скурлок проснулся в спальне в одиночестве. И вдруг увидел, как одна машина рукой открыла дверь. Тогда землянин и услышал, что в соседней комнате по очереди называются изображения, которые, по всей видимости, появлялись на экране.

– Это мужчина. Это дерево. Это женщина.

– Я женщина,— прозвучал голос Кэрол, который мало отличался от механического голоса берсеркера.

– Кто я? — неожиданно спросили ее.

Скурлок от страха распахнул глаза, встал на почти не сгибающиеся ноги и отправился к жене.

Стоя в дверном проеме, почувствовал, что на него нашло просветление. Он понял, что его жена изменилась со дня захвата в плен. И без того худая, она теперь была похожа на скелет. Ее пальцы были в шрамах и засохшей крови. Если бы на земной улице он встретил бы такую Кэрол, не узнал. Ни фигуры, ни лица. Да и сам-то он изменился не к лучшему. Здорово потерял в весе. Борода и волосы неряшливо отросли. Одежда воняла, висела на нем, словно что-то непотребное и случайное.

И еще пришла мысль. С тех пор, как их захватили, Скурлок и Кэрол не касались друг друга — как муж и жена, как любовники. Ни одного поцелуя!

– Отвечай! — настаивал металлический голос. Кэрол, которая стояла с отрешенным видом, обернулась туда, откуда прозвучало требование.

– Ты...

А взгляд скользил к иллюминатору, в котором показалась дрейфующая гора корабля-носителя.

– ...машина,— добавила Кэрол.

– Я машина. Я неживая. Ты живая. Дерево живое.

Кэрол, похожая в эту минуту на сумасшедшую, неистово замотала головой, словно строгая классная учительница. И Скурлок, стоя в дверях, услышал в ее голосе страшное подтверждение ее безумия.

– Нет. Я неживая. Я не буду живой. Если вы захотите этого. Больше не буду живой.

– Не лги мне. Ты живая.

– Нет, нет! — упрямилась строгая учительница.— Нет. Живое надо убивать. Правильно? Я...,— она вдруг бросила быстрый взгляд на Скурлока,— ...мы полезные живые.

“Полезные живые” — эти слова придумали сами берсеркеры. И во всей их истории они появлялись: в рассказах ли, в разговоре. Так назывались люди, которые были на стороне смерти. Вернее, машин смерти, преданно служили им и даже поклонялись.

Скурлок сжал металлический каркас двери и уставился тяжелым и растерянным взглядом на Кэрол. Неужели своим состоянием, близким к безумию, она и находила единственный путь к их спасению?

– “Полезные живые” не приносят вреда,— продолжала Кэрол. Ее партнер слушал с ужасно фальшивым воодушевлением.

– Мы “полезные живые”, запомните это. Мы любим берсеркеров.

Скурлок крепче сжал дверь, чтоб не упасть. И вдруг тоже выпалил:

– Мы полезные живые!

Машина не выказала особой радости по поводу смены допрашиваемых. Лишь сказала:

– Я поверю вам потом. Сейчас вы должны верить мне.

– Мы верим тебе. Что вы собираетесь делать с нами? — это Скурлок услышал свой собственный голос, выпавший вопрос, не успев решить: действительно ли он хочет слышать ответ.

Машина, не поворачивая объективы в его сторону, произнесла:

– Использовать вас.

– Мы можем быть полезны. Очень полезны... Если вы не убьете нас.

Машина не ответила. Кэрол тяжело опустилась в кресло перед установкой объемного изображения, не обращая внимания на своего партнера. Что муж? Все ее внимание было обращено на робота, продолжавшего допрос.

Беседа вдруг поменяла свое русло. Машина сузила тему и область интересов. Сконцентрировала свой длинный опрос на шести-восьми звездных системах — занимаемой жителями стороны, находящейся в нескольких днях полета от этой Мавронари.