Вячеслав Шалыгин - Падение Галактики

Пока баргонская разведка оправлялась от шока, мы не стали медлить и при помощи защищенного инфопотока связались с коронованным чужаком сразу после старта «Адмирала» с орбиты Мигона. На этом настоял шеф.

Бывший сюзерен, как ни в чем ни бывало, вернулся на свой гиперпространственный корабль-дворец. Такой жест означал, что враг сдался и добровольно отправился под домашний арест. Не стал он сопротивляться и когда Ветер заменил всю его охрану и прислугу на своих людей, а комендантом дворца назначил бескомпромиссного генерала Камня. Таким образом, Император показал и Ветру, и нам, что больше не намерен скрываться и вести тайную войну против человеческих галактик. Его дворец вышел на орбиту вокруг светила звездной системы Баргона и законсервировал разгонные двигатели. Теперь Император мог находиться только в обычном пространстве, то есть под нашим постоянным наблюдением. Достать его в сердце Империи мы с Сыромятиным, естественно, не могли, а Ветер не спешил, тщательно проверяя наши обвинения в адрес своего повелителя, но побеседовать с правителем нам никто не запрещал. Свое ранение Император тщательно скрывал даже от придворных и потому ни на занятость, ни на нездоровье сослаться не смог. Выслушав наши предложения, он согласился передать все властные полномочия генералу Ветру, а также обещал подумать над своим отречением от престола. Меня просто воротило от его уверенного тона и наигранных манер, но виду я не подал. Ситуация требовала сохранить статус-кво. Никакие раздоры не должны были ослабить наши позиции перед лицом надвигающейся армады. Миролюбие гигантского чужака-разведчика могло оказаться обманчивым или совершенно нехарактерным для его вида, и тогда нам грозила чудовищная опасность. Ведь недаром строй пришельцев напомнил мне порядок движения войск на марше. Император был скотиной, это безусловно, но скотиной, похожей на человека, а не на разумный астероид величиной с четверть Луны. Следовательно, и спрос с него был человеческий – трибунал и отречение. Император понимал, что чуть позже Ветер обязательно упрячет его в надежную темницу, но в настоящее время никто не собирался унижать всю Империю Баргона, открыв, что в последние годы третьей частью людей правил не человек и даже не андроид, а пронырливый чужак. По крайней мере мы с Сыромятиным намеревались честно молчать все время, пока мимо ворот нашего общего дома будет тянуться строй кавалерии с неясными надписями на странных знаменах. Скандал можно было отложить до более благоприятных времен.

Смердова же, как мы ни старались, найти и уличить в подлых замыслах не удалось. Я лично допросил всех наемников и выяснил, что адмирал оказался гораздо умнее, чем мы о нем думали. Он нигде не появлялся лично, работал только через посредников, и то, что Яков смог рассказать нам о сговоре Смердова с чужаком, было едва ли не единственной ошибкой адмирала. Если, конечно, не считать его неверной ставки на Викторова. Теперь заговорщик лег на дно, и поймать его становилось вовсе не реальным…

– Игорь, а ты почему молчишь? – окликнул меня Сыромятин. – Снова размышляешь о смысле жизни?

– Размышлять о конкретных вещах – занятие для обезьян, – ответил я. – Чем тебя не устраивает тема «Прикладное значение рассуждений о смысле жизни человека как биологического индивидуума»?

– Тем, что эта тема не имеет «прикладного значения», – с усмешкой ответил генерал. – Лучше бы ты подумал о способах борьбы с видами живых существ на кремниевой основе.

– У тебя есть десять миллионов генералов, – отмахнулся я. – Вот они пусть и размышляют об этом. Директору школы контрразведки о таких вещах думать ни к чему.

– В этой должности я тебя еще не утвердил, – заметил Сыромятин.

– Куда ты денешься? – нахально спросил я.

– Я могу назначить тебя своим помощником, – предложил генерал.

– Мы не сработаемся, – заявил я. – Отправляй меня на Землю – и дело с концом. Ты же сам видел, что без нашего участия школа готовит сплошных неудачников. Разве Галактике это выгодно?

– Убедил, – согласился Сыромятин, – хотя ты вполне мог бы претендовать и на более высокий пост.

– Я подумаю, – ответил я. – Ведь заварушка еще не кончилась…

Порядком наскучившее за последний месяц светило Симарина клонилось к горизонту. Мы с Дашей уселись в плетеные кресла на балконе гостиничного номера и открыли бутылку шипучего вина. Я поднес тонкий бокал к глазам и посмотрел сквозь него на слабеющее солнце. Искрящиеся пузырьки лениво отрывались от стеклянных стенок и, бестолково кувыркаясь, всплывали к поверхности. Казалось, что тишина и покой как-то связаны с незатейливой игрой углекислого газа, и пока из бокала не исчезнет последний пузырек, не наступит ни шумный вечер, ни суматошное утро… Что будет бесконечно продолжаться всепоглощающая сладкая дрема, безделье и покой…

– На нас действует шампанское или незримое присутствие пришельцев? – словно угадав мои мысли, спросила жена.

– Какая разница? – ответил я. – Лови момент, отдыхай…

– Я предпочитаю более активный отдых, – сказала Даша. – С шумным весельем, спортивными состязаниями, наконец, с любовью…

– Все это варианты проявления скрытой агрессии, – лениво заметил я. – Давай проведем хотя бы один вечер в полной гармонии с природой…

– Так, – Даша неожиданно поставила бокал рядом с бутылкой и решительно поднялась с кресла. – Я права. Это влияние пришельцев!

– Остынь, – я иронично улыбнулся. – При чем здесь они? Я просто хочу устроить маленькую передышку в бесконечной беготне. Разве это ненормально?

Я собирался выдать целую речь, но жена поцеловала меня в губы и, взяв за руки, потянула за собой. С меня тут же слетела вся дремота, и я почувствовал, что уже согласен сменить ритм выпавшего нам отдыха. Как ни странно, Даша, не замедляя шаг, протащила меня мимо кровати и вывела в коридор.

– А разве мы… – я замялся и оглянулся на дверь нашего номера.

– Мы едем в стратегический центр, – заявила жена. – Если опасности не заметил ты, Сыромятин не видит ее и подавно!

– Стоило мне излечиться от паранойи, как…

– Тут же нашелся преемник, – закончила вместо меня Даша. – Это я уже слышала… Пошевеливайся. На этот раз противник действительно хитер и коварен. Он нас убаюкивает и практически парализует нашу волю. Это совсем не то, что было на Мигоне. Ситуация начинает напоминать подготовку к главному удару… Мне это не нравится…

Я влюбленно посмотрел на Дашу и вдруг осознал, что она права. Миссия вселенского мира и гармонии не могла быть настолько страшна для тех же левиафанов или их «пастуха» – баргонского Императора, чтобы изо всех сил стараться ее остановить. Страх означенных пришельцев перед новыми чужаками никак не вязался с внешним миролюбием громадин. Видимо, в этом противоречии был скрыт ключ к разгадке некой тайны, и нам следовало его найти. Пока не стало поздно…