Стерлинг Ланье - Путешествие Иеро

– Да, наверное, – сказала она. – Церковь их не притесняет – бедные люди очень сердятся, когда заходят разговоры о том, чтобы поприжать их, и их обычно оставляют в покое. Понимаешь, – добавила она, – крестьянам и так есть на что сердиться, так что же они волнуются по поводу того, что их не касается? Так говорил мой учитель. Все равно эти Иллевенеры ничего особенного собой не представляют. Совсем как давиды.

– Кто такие давиды? – спросил Иеро.

– О, это забавное племя торговцев, называющее себя народом Давида. Они живут в нашем большом городе и в некоторых других, наверное. Они не нашей веры, не едят множества самых обычных вещей и женятся только на других давидах. Но хлопот они не доставляют, потому что исправно платят налоги и честно торгуют. А еще они могут сражаться, как дикие кошки, если кто-нибудь попытается оскорбить их или их веру. А вера у них забавная, нет у них не Креста, ни Мертвого Бога и однажды в школе один из них сказал мне, что их вера гораздо старше нашей! Они действительно очень странные!

– Хм-м, – хмыкнул Иеро, подумав про себя «В школе, а?», и попытался усвоить все, что узнал. – Должно быть, это какая-то древняя ересь, которой у нас никогда не было. Последние еретики Канды, называвшие себя, кажется, Простанты, воссоединились с нашей Церковью свыше двух тысяч лет назад. С тех пор существует одна Вселенская Церковь. Видимо, у вас на юге выжило много странных людей и обычаев. Но все же продолжай рассказывать свою историю, а я постараюсь не перебивать.

Он подбросил хворостинок в огонь, чтобы стало светлее, легкий дымок поднялся до самого верха круглого купола дерева-шатра, девушка повела свой рассказ дальше, ее прозаический тон только подчеркивал экстраординарность истории. Иеро и сам пережил немало странных приключений, включая совсем недавние, но и он был ошеломлен. Медведь положил голову на бедро девушки и дремал.

Иллевенер, спокойный пожилой мужчина, закрепил ногу Лючары и помог ей добраться до убежища. Потом ушел, но вскоре вернулся с большим тягловым животным, чем-то похожим на Клаца, но со светлыми полосками и короткими прямыми рогами, которые круглый год остаются на месте и не спадают. Обычно это животное называют Ков. Оба они верхом на кове уехали на запад. Иллевенер, которого звали Джоун, сказал девушке, что собирается отвезти ее в безопасное место, принадлежащее его ордену, но путь туда будет долгим и им нужно быть очень осторожными. И он совсем ни о чем не спрашивал.

Они много дней путешествовали по тропинкам в огромном тропическом лесу, избегая торных дорог между воюющими городами-государствами. Крестьяне и лесные жители всегда были рады встретить их, давали пищу и кров, предупреждали о миграции стад, передавали слухи о появлении лемутов и других проявлений Нечисти. В ответ Джоун лечил деревенских больных, сидел с умирающими, раздавал наборы маленьких вырезанных из дерева букв, чтобы дети, играя с ними, учились читать и писать. Вот именно это, заметила Лючара, и есть одна из причин, по которой ее церковь недолюбливает Иллевенеров, она считает, и в этом с ней согласна знать, что крестьянам не стоит забивать голову новыми идеями.

– Кое-кто из моих единоверцев тоже не любит их, – согласился Иеро, – хотя у нас каждый умеет читать и писать. Но консерваторы не любят их как соперничающую религиозную группу. Я думаю, они действительно в чем-то конкурируют с нами, но если мы будем плохо работать, они и должны одержать верх, потому что окажутся лучше, чем мы. Так говорит мой аббат. Но продолжай.

После, примерно, трехнедельного путешествия в общем направлении на запад произошла трагедия. Теперь они оказались далеко за пределами городов-государств вместе с прилегающими к ним деревнями. Джоун говорил ей, что примерно через неделю они прибудут в безопасное место. На самом деле она никогда не чувствовала себя в большей безопасности, чем с добрым Иллевенером. Опасные звери к ним почти не приближались, а если и случалось такое, то поревев некоторое время, они убирались прочь. Однажды, рассказывала она, стадо гигантских змееглавов, повелителей лесов, разделилось надвое и обтекало их с обеих сторон, а терпеливый ков нес свою двойную ношу в самом центре стада огромных зверей. Джоун попросту улыбнулся, когда она выразила свое благоговение.

Иеро подумал про себя, что Иллевенеры, должно быть, давно научились владеть теми мысленными силами, которые, как он чувствовал расцветали сейчас в нем, хотя его силы были вызваны к жизни двумя свирепыми битвами разумов. А широкое, в физическом смысле, распространение их общества было тоже новостью первостепенной важности. Он внимательно слушал.

Они трусили по звериной тропе в джунглях, рассказывала Лючара, ничем не отличающейся от дюжин других, оставшихся позади, как вдруг внезапно перед ними на тропу вышел человек и встал, скрестив руки на груди. В то же время на тропу из джунглей с обеих сторон выскочило десятка два ужасных волосатых лемутов, похожих на гигантских крыс, вставших на задние лапы, с голыми хвостами и все такое прочее, но гораздо более разумных и вооруженных копьями и дубинками. «Крысюки», – сказал себе Иеро. Их окружили со всех сторон, хотя никто не подошел ближе, чем на несколько футов.

Лючара перепугалась до ужаса, но доброе лицо Джоуна не утратило своей безмятежности. Человек перед ними был полностью безволос, с кожей цвета слоновой кости и одет в серую мантию с капюшоном, скинутым в тот момент с головы. Его бледные глаза были холодными и неописуемо злыми. Она понимала. что колдун – повелитель Нечисти, быстро с ними расправится и старалась не впадать в панику. На некоторое время воцарилась полнейшая тишина и тогда она попросту закрыла глаза и крепко обняла Джоуна за талию. Потом она услышала холодный голос Джоуна, говорившего на языке Д'Алуа.

– Поговорим вслух. Не нужно пугать ребенка. Я предлагаю сделку.

– Какую, Природолюб, Древопоклонник? Вы оба у меня в руках.

– Верно, о Обитатель тьмы. Но я могу убить многих твоих союзников и даже ты сам можешь быть ранее или, по меньшей мере, на много дней после битвы утратить силу, Я – Возвышенный, и тебе это, думаю, хорошо известно. Твоя ловушка была приготовлена тщательно и в необычном месте.

Дрожащая Лючара услышала, как враг резким голосом грубо спрашивает, какую сделку ему предлагают.

– Пусть ребенок и животное уйдут. В таком случае клянусь словом и душой, что не стану сопротивляться и подчинюсь твоей воле. Говори быстро или я заставлю тебя убить нас и битва эта легкой не будет.

– Да будет так, Древесник. Честно говоря, люди твоего ранга обычно прячутся по щелям и углам. Пусть дитя и зверь идут, а ты пойдешь с нами.

– Во всех твоих мыслях и деяниях – ложь, – холодно сказал Джоун. – Я отошлю ее, причем никто из твоей мерзкой стаи не будет ее преследовать. Проверить мне это очень легко. Я буду стоять здесь еще час, а после этого пойду с тобой. Это непреложное условие.