Стивен Кинг - Ночные кошмары и фантастические видения (повести и рассказы)

Бобби рассказывал несколько часов – он говорил дольше, чем оставалось у меня времени. Однако результат был прост: содержимое банки из-под майонеза.

– Мы установили в Ла-Плате свой собственный перегонный аппарат, – сообщил он. – Вот в этой банке и находится вещество, которое мы перегоняем, Хауи, – пацифистский самогон. Водоносный слой под этим районом Техаса очень глубок и поразительно велик. Он напоминает это невероятное озеро Виктория, заключенное в осадочных породах, накрывающих Мохо. Вода там сама по себе весьма сильнодействующая, но нам удалось путем перегонки получить состав, который действует еще сильнее – именно им я капнул на осиное гнездо. В настоящее время у нас его почти шесть тысяч галлонов, которые хранятся в больших стальных баках. К концу года будет четырнадцать тысяч. К следующему июню – тридцать. Но этого недостаточно. Нам нужно больше, перегонять его следует быстрее… E потом придется все это перевезти.

– Куда перевезти? – спросил я его.

– Для начала на Борнео.

Мне показалось, что я либо сошел с ума, либо у меня что-то не то со слухом.

– Вот смотри, Бау-Вау.., извини, Хауи. – Он снова покопался в своем рюкзаке, затем достал оттуда пачку аэрофотографии и передал их мне. – Видишь? – спросил он, пока я просматривал их. – Ты видишь, как все чертовски идеально? Словно сам Господь Бог внезапно вмешался в нашу повседневную передачу и заявил: «А теперь слушайте специальный бюллетень! Это ваш последний шанс, кретины! Возвращаемся к прерванной передаче „Дни нашей жизни“.

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду, – сказал я. – И не имею ни малейшего представления о том, на что я смотрю. – Я знал, конечно, на что я смотрю; это был остров – не сам Борнео, а какой-то другой, расположенный к западу от него. Над островом была надпись «Гуландио», посреди его возвышалась гора, а множество маленьких деревень утопало в грязи на нижних склонах. Гору было трудно рассмотреть из-за висящих над ней облаков. Но я хотел сказать нечто другое – мне было непонятно, что искать на фотографиях.

– Гора носит то же название, что и остров, – сказал Бобби. – Гуландио. На местном наречии это значит «судьба», «рок», «милосердие» – выбирай сам. Однако, по мнению Дьюка Роджерса, это самая большая бомба замедленного действия на Земле.., и она должна взорваться в октябре будущего года. Может быть, и раньше.

Странно другое: все кажется безумным только в том случае, если рассказывать эту историю торопливо, наспех, что я и делаю сейчас. Бобби хотел, чтобы я помог ему собрать деньги – от шестисот тысяч долларов до полутора миллионов. Эту сумму предполагалось использовать для следующих целей: во-первых, перегнать пятьдесят – семьдесят тысяч галлонов концентрированного вещества, бывшего, по его мнению, «высшей пробы»; во-вторых, перевезти на самолетах всю перегнанную воду на Борнео, где имеются аэродромы (на Гуландио можно совершить посадку разве что на дельтаплане); в-третьих, на судне отправить на этот остров груз под названием «Судьба», «Рок» или «Милосердие»; в-четвертых, поднять его по склону вулкана, который спал (если не считать нескольких выбросов дыма в 1938 году) с 1804 года, и затем сбросить всю привезенную воду по глинистому стоку в вулкан. Дьюк Роджерс – вообще-то его звали Джон Пол Роджерс – был профессором геологии, и, по его расчетам, вулкан Гуландио ждало в ближайшее время не просто извержение. Профессор утверждал, что вулкан должен взорваться, как взорвался в девятнадцатом веке Кракатау. Сила взрыва будет такова, что по сравнению с ним ядерная бомба, взорванная в Лондоне террористами и отравившая почти весь город, будет походить на детский фейерверк.

Бобби рассказал мне, что частицы, образовавшиеся при взрыве Кракатау, буквально опоясали весь земной шар, и проведенные наблюдения впоследствии позволили разработать важную часть теории ядерной зимы, созданной группой Сагана. Масса пепла в атмосфере вокруг планеты в высотных воздушных течениях, разносимая потоками Ван-Альена, находящимися в сорока милях ниже пояса того же имени, в течение трех месяцев окрашивала восходы и закаты в самые необыкновенные цвета. Произошли глобальные перемены в климате, продолжавшиеся пять лет. Пальмы нипа, которые раньше росли только в Восточной Африке и Микронезии, внезапно появились как в Северной, так и в Южной Америке.

– Те, что росли в Северной Америке, все погибли еще до 1900 года, – сообщил Бобби, – но к югу от экватора они закрепились и чувствуют себя великолепно. Их семена были разнесены во время взрыва Кракатау, Хауи, вот и я… хочу рассеять воду Ла-Платы по всей планете. Я хочу, чтобы люди ходили под дождем из водных капелек Ла-Платы – после взрыва Гуландио будет масса дождей. Я хочу, чтобы они пили воду Ла-Платы, которая будет собираться в резервуарах, мыли в ней голову, купались в ней, промывали в ней контактные линзы. Я хочу, чтобы проститутки подмывались водой из Ла-Платы.

– Бобби, – сказал я, зная, что он прав, – ты сошел с ума.

На его лице появилась усталая кривая улыбка.

– Нет, я не сошел с ума, – покачал он головой. – Ты хочешь посмотреть на безумный мир? Включи компанию Си-Эн-Эн, Бау.., прости, Хауи. Там ты увидишь настоящий безумный мир в живых красках.

Но мне не было нужды включать кабельные новости (которые один мой друг с недавних пор стал называть «шарманкой судьбы»), чтобы понять, о чем говорит Бобби. Индийцы и пакистанцы находились на грани войны. Китайцы и афганцы тоже. Половина Африки умирала от голода, вторая половина сгорала от СПИДа. За последние пять лет, после того как Мексика перешла в коммунистический лагерь, вдоль всей техасско-мексиканской границы то и дело происходили вооруженные столкновения, а пропускной пункт в Тихуане стали называть «маленьким Берлином» из-за построенной там стены. Звон сабель стал просто оглушительным. В последний день прошлого года ученые, выпускающие журнал «За ядерную ответственность», перевели, черные часы на его обложке на без пятнадцати секунд полночь.

– Бобби, давай предположим, что все это может осуществиться и произойдет в соответствии с графиком, – сказал я. – По всей вероятности, невозможно ни первое, ни второе, но давай сделаем предположение. У тебя нет ни малейшего представления о долгосрочных последствиях того, что ты затеваешь.

Он попытался возразить, но я жестом заставил его замолчать.

– Даже не высказывай предположение, что у тебя есть представление, потому что его у тебя нет. Согласен, у вас было достаточно времени, чтобы найти место этого вашего «тихотрясения» и выяснить его причину. Но ты слышал когда-нибудь о талидомиде? Это остроумно придуманное лекарство, предупреждающее появление прыщей на лице, одновременно снотворное, но у принимающих его возникал рак, появлялись сердечные приступы, даже если им было всего тридцать лет. Ты не забыл про вакцину против СП ИД а, открытую в 1997 году?