Денис Чекалов - Френки и Майкл

Парень в бронетранспортере оказался перед трудной проблемой: что делать, если в твоей машине не предусмотрен гудок.

Он конечно же мог объехать мою машину, окунув свой ATV на пару футов в придорожную грязь. Но я знал, что он этого не сделает.

Люди подобны собакам – их реакции всегда одинаковы.

Люк бронетранспортера с лязгом открылся, и оттуда появилось лицо, давно не знавшее мыла.

– Эй, придурок! – крикнул водитель. – Убери тачку с дороги.

Поскольку обращение «придурок» никак не могло относиться ко мне, я не стал обращать внимания на водителя.

– Эй ты! – закричал водитель. – Ты, в джипе! Я к тебе обращаюсь.

Я обернулся к говорившему и произнес:

– Надеюсь, вы не вкладывали деньги в иены? Они скоро упадут в цене.

– Чего? – спросил солдат.

– Я говорю о вложении капитала, – пояснил я, складывая газету. – Но если вас это не интересует, давайте поговорим о вас.

Водитель бронетранспортера замешкался; по всей видимости, в этот момент кто-то снизу спрашивал его, почему они не едут дальше.

– Насколько я понял, вы направляетесь вон в ту деревню? – спросил я, поводя рукой.

Механик-водитель оказался плохим переговорщиком, поэтому раздался второй металлический удар, и рядом с первым люком открылся второй.

Это напомнило мне детство и кукольный театр.

– Сеньор, – произнес человек, в котором я без труда мог узнать командира ATV, если бы захотел это сделать. – Или вы уберете свой джип с дороги, или нам придется его раздавить.

– Мне жаль разочаровывать вас, – произнес я, – но вы никуда дальше не поедете.

По всей видимости, фраза оказалась удачной, ибо он не нашелся что ответить.

– Это ATV номер UT745-6G13, – продолжал я, – прикрепленный к охране федеральной тюрьмы Сокорро.

– Откуда вы это знаете? – спросил командир.

– В вашу обязанность входит, – продолжал я, – патрулирование местности – на самом деле, конечно, это называется запугиванием мирного населения, но в ваших отчетах это проходит как патрулирование. Я прав?

– Мы отлавливаем вампиров и прочих нелюдей, – произнес командир. – Кто вы такой, черт возьми?

Я вынул из внутреннего кармана удостоверение сенатора и перекинул его на ATV.

Командир бронетранспортера просмотрел его и бросил мне обратно.

– Правительственная комиссия? – спросил он. – Что вы здесь делаете?

– Возвращайтесь в место расположения, – сказал я. – До окончания расследования. Считайте, что это приказ президента.

По выражению его лица я понял, что приказ президента он предпочел бы получить от самого президента, а не от какого-то чиновника, посланного сенатом.

Тем не менее он не стал возражать чересчур громко, хотя и произнес что-то вроде «вонючие задницы».

Не знаю, кого он имел в виду; возможно, кого-то из своих родственников.

Потом его физиономия скрылась, и следовало признать, что ландшафт от этого только выиграл.

Механик-водитель торчал в своей дырке еще несколько секунд, собираясь, вероятно, сказать мне еще какую-нибудь гадость, но сдался, побежденный мощью моего интеллекта.

Бронетранспортер дал задний ход, и это получилось у него замечательно. Я засмотрелся на эту идиллическую картину и не сразу заметил, как Франсуаз шумно уселась на сиденье рядом со мной.

– Что может быть приятнее, Френки, – сказал я, указывая ей в сторону удаляющегося бронетранспортера. – Солдаты, возвращающиеся с войны живыми.

– Я бы назвала их падалыциками, а не солдатами. – Она зябко повела плечами

Франсуаз кажется, что, когда она так делает, ее можно принять за ранимую натуру, а потому делает это частенько.

– А я думала, мне опять придется тебя спасать.

Я посмотрел на девушку долгим взглядом, исполненным терпения, которое необходимо, когда имеешь дело с глупышками и нимфоманками.

– Они должны были уехать, – произнес я.

– Только потому, что ты им это сказал?

– Это простейший психологический механизм, Френки.

– Простейший психологический механизм ты обычно демонстрируешь по вечерам. Так что ты говорил?

Я взял на заметку, что следует повысить свою способность терпеть.

– Смотри, – объяснил я. – В ATV обычно умещается человек пятнадцать-двадцать. Это асгардская модель, а у них в отделении меньше человек, чем у нас. Положим, там пятнадцать человек. Итак, пятнадцать человек едут на бронетранспортере и встречают человека на джипе.

– Звучит как анекдот, – усмехнулась Франсуаз. – Майкл!

Бардачок джипа термонепроницаем, чтобы хранить там холодную воду. Я вынул бутылку и, отвинтив крышку, вылил ей немного за воротник.

Сделав несколько глотков и не отпуская бутылки, я продолжал:

– Человек в джипе приказывает им поворачивать назад. Что сделают солдаты в ATV?

– Решат, что он спятил. Майкл, ты мне блузку намочил.

– Ты рассуждаешь здраво, – кивнул я. – Но солдат не может рассуждать здраво.

– Почему?

– Рассуди сама. Ремесло солдата – убивать честных, порядочных парней, которые отличаются от него лишь тем, что их поставили под ружье в другой стране. Способен на это нормальный человек? К счастью, нет. Военная подготовка состоит в первую очередь в том, чтобы приучить человека убивать, не раздумывая.

– А разве солдаты не должны защищать свою страну?

– Может, так и было раньше, – сказал я. – Но сомневаюсь, ибо уже тогда каждый по-своему перекраивал карту, а, значит, понятие патриотического долга граничило с софизмом. Сегодня в более или менее развитых странах армии существуют лишь затем, чтобы держать в страхе свой народ. Если раньше бряцание оружием на чужой территории называли захватнической войной, то теперь это миротворческие операции.

Франсуаз скривила кончики чувственных губ, как будто ей предложили заняться сексом в классической позе.

– И если солдат убивает бездумно, то и приказу он подчинится тоже бездумно?

Я с гордостью посмотрел на свою ученицу.

– А это значит, что наш сиволапый приятель сейчас звонит своему командиру.

Я положил два пальца на рукоятку настройки, хотя и знал, что волна выставлена точно.

Усиленный приемник хрипел, как герой рекламы до того, как он выпил чудесное средство от кашля.

– Потом отдашь мне бутылку, – напомнила Франсуаз.

Радио закашлялось так, что я подумал, не случилось ли с командиром бронетранспортера острого приступа тошноты.

Недаром он говорил о каком-то дурном запахе.

«Я UT745-6G13, – отрывисто произнес командир. – У меня срочное донесение для коменданта».

– Зачем он называет свой номер? – удивилась Франсуаз. – Это же единственный ATV, приписанный к федеральной тюрьме.

– Так и есть, – согласился я. – Тюрьмам вообще не положено держать в страхе местное население. Вот почему, когда эта машина выйдет из игры, людям в округе перестанет угрожать опасность налетов.