Вячеслав Шалыгин - Враг внутри

– Сережа, ну почему ты такой пессимист? – Таня ласково обняла Андрея за плечи.

– Если Петров узнает, что ты записывала все, что видела, не только на внешнюю оболочку, но и на внутреннюю, – сотрет обе, – мрачно качая головой, сказал он.

– Он тебя, наверное, чем-то обидел? – озадаченно предположила Татьяна. – Олег Гаврилович хороший человек. Зря ты так…

– Видимо, я его плохо изучил, – отступил Андрей.

– Так, на корабле объявляется отбой! – хлопая в ладоши, крикнул Майков. – Всем, кроме вахтенных, приказываю расползтись по каютам! Татьяна, ты сегодня дежуришь со мной!

– Что за необходимость дежурить по двое? – с вызовом глядя на командира, спросила Таня.

– Особой необходимости нет, – криво улыбаясь, ответил Майков, – но я хочу, чтобы ты подежурила именно со мной. А остальные могут делать это с кем хотят. Я уверен, что вот с этим типом не станет коротать ночную вахту никто…

Он кивнул в сторону Андрея.

– В расписании ясно сказано, что вахту несет только один космонавт, а значит, я иду спать, – смерив командира презрительным взглядом, заявила Татьяна.

– Не понял! – удивленно приподнимая брови, протянул Геннадий. – Бунт на корабле?!

– Пошел ты… – предложила Татьяна и схватила Андрея за рукав. – Идем, Сережа, пусть он немного поработает над собой…

– Эй, Татьяна Викторовна, я не потерплю такого поведения! – возмущенно произнес Майков и протянул руку, чтобы остановить девушку.

Отметив про себя, что ситуация развивается по классическому сценарию, Андрей перехватил предплечье командира и резко вывернул его кисть. Майков охнул от боли и непроизвольно присел.

– Ты на кого руку поднял, гад?! – багровея, прошипел поверженный Геннадий.

– Задаю себе аналогичный вопрос, но ответа на его не нахожу, – спокойно изрек Серегин. – Командиром тебя называть язык не поворачивается, а козлом не имею права, не в курсе…

– Ты свои бандитские замашки брось! – пытаясь сохранить лицо, сдавленно ответил Майков.

Андрей усилил нажим, и в запястье у Геннадия что-то хрустнуло. Он резко вскрикнул и повалился на пол. На крик тотчас сбежались все члены экипажа. Они застыли рядом с баюкающим руку командиром, не зная, что предпринять, и только Пал Палыч немедленно приступил к оказанию первой помощи.

– Мы ещё не одну шишку набьем, пока привыкнем к пониженной гравитации, – мельком бросив на Андрея хитроватый взгляд, заявил доктор. – Ничего, командир, связки надорвал слегка… Вылечим, не переживай!

– Запнулся, – сквозь зубы процедил Майков, стараясь не смотреть никому в глаза.

– У меня тоже после стартовых перегрузок до сих пор все перед глазами плывет, – поддержала версию врача и командира Тамара.

– Выспаться нам надо, – подытожил Алексей. – Выспимся – точно «штормить» перестанет.

– Да, да, давайте, давайте, – подталкивая товарищей к выходу из командного отсека, сказала Таня, – по койкам, пока не поубивались все!

Вскоре в отсеке остались только Майков и Пал Палыч.

– Жить будешь, – заверил командира доктор. – Может, подменить тебя?

– Да я все равно не засну, – Геннадий кивком указал на забинтованную руку. – Ноет…

– Ну, смотри, – врач пожал плечами. – Трудись. Только не спотыкайся больше на ровном месте…

– Постараюсь, – угрюмо ответил Майков.

– Я думаю, – Пал Палыч усмехнулся и исчез за дверью своей каюты.

Геннадий остался один, и теперь никто не мешал ему выплеснуть наружу всю скопившуюся злость, но эмоции провалились куда-то в глубину сознания и угасли. На поверхности осталась только обида на Татьяну и затаенная ненависть к бесталанному, но самоуверенному «десантнику» Субботину. Майков допускал, что так и не добьется от девушки взаимности, но видеть, как его место занимает какой-то безмозглый и никчемный тип, было, по мнению Геннадия, и вовсе несправедливо. Он устроился в кресле пилота и, проверив данные о работе бортовых систем, погрузился в размышления о вариантах дальнейшего развития событий. До орбиты Плутона оставалось тридцать суток полета и столько же обратно до Земли. Времени для укрепления командирского авторитета, примирения с Таней и окончательного смешения с грязью выскочки Субботина было предостаточно. Смущало Майкова одно: не прошло и суток полета, а Сергей уже вел в счете, и команда, похоже, об этом догадывалась…

– Господин Петров? – Голос показался Олегу Гавриловичу смутно знакомым.

– Да, слушаю, – профессор обернулся к телефонному аппарату, который был включен на громкую связь.

– Вас беспокоит Холмогоров, сотрудник Агентства…

– Агентства? – не сразу понял, о чем идет речь, Петров. – Ах, да, Агентства… Вы хотите встретиться?

– Так точно, – подтвердил Холмогоров. – Как можно скорее…

– Извольте, – доктор бросил взгляд на свое расписание. – Завтра у меня будет свободное время с трех До…

– Извините, – перебил его сотрудник, – я уже еду…

– В таком случае, могли бы и не звонить, – немного недовольно заявил профессор.

– Мог бы, – согласился абонент и положил трубку. Ровно через пять минут раздался стук в дверь, и на пороге возник мужчина совершенно неприметной внешности. Невыразительность его облика распространялась также на серый костюм и однотонный галстук. Взгляду было решительно не за что зацепиться. Петров вздохнул и жестом пригласил посетителя пройти. Тот уселся в кресло и молча достал из портфеля небольшой бумажный пакет.

– У меня довольно плотный график… – начал было профессор, но мужчина остановил его, бросив пакет на стол.

– Распечатайте, – предложил он.

– Вы Холмогоров? – не позволяя посетителю вести себя слишком высокомерно, спросил Олег Гаврилович.

– Игорь Владимирович, – добавил мужчина.

– Очень приятно, – профессор кивнул и распечатал пакет.

В нем оказалось несколько хороших фотографий и листок с коротким текстом. Пока доктор изучал документы, посетитель хранил молчание.

– Ну и что? – положив пакет обратно на стол, спросил Петров.

– Серегин Андрей Иванович, – многозначительно произнес Холмогоров. – Принят вами в программу десять дней назад.

– Верно, – согласился доктор. – Ну и что?

– Вы знаете, кем был ваш доброволец раньше?

– Как и большинство моих пациентов, неудачником, – пожимая плечами, ответил Петров.

– Вы обратили внимание на фото номер три? – снова спросил сотрудник Агентства. – На нем, кроме Серегина, зафиксирован ещё один субъект.

– Женщина? – уточнил профессор.

– Да, женщина, – подтвердил Холмогоров, извлекая упомянутый снимок из пакета. – Взгляните на неё более внимательно. Фотография сделана два месяца назад.

Петров вновь надел очки и взглянул на снимок.

– Это одна из ваших подопечных? – после тщательного изучения фотографии спросил он.