Вячеслав Шалыгин - Путь с небес

– Справимся. – Князь произнес это твердо, словно на мгновение забыл, что он не на заседании Генштаба, а у себя дома.

– Да, ты справишься. – Нина нежно погладила его по щеке. – Ты сильный… самый сильный.

Ее слова были Сергею приятны. Он понимал, что для жены является «самым всяким»: сильным, умным, мужественным и прочее, на то она и жена, но все равно принял ее комплимент с благодарной улыбкой. Это была лучшая поддержка для командующего Главной Ударной группировкой войск ОВК. Поддержка любящего и понимающего человека. И каким бы Сергей ни был сильным, она была ему необходима, как и любому «слабому» или «среднему»… Особенно когда и сам командующий, и его группировка уже просто валились с ног от усталости и нервного истощения.

В сложившихся условиях на их плечах, штыках и воле держалось буквально все. В системах, истерзанных войной и до сих пор непонятыми катаклизмами, царил первобытный хаос. «Смутные времена», – как выразился Горох. Преображенский был склонен называть это более мрачно: «постапокалипсис», хотя вовсе не был уверен, что светопреставление уже закончилось и за первым актом трагедии не последует второй, третий… Четвертого, пожалуй, не будет. Не останется зрителей.

Флот Преображенского ценой неимоверных усилий сумел создать в ОВК и Колониях хотя бы видимость мало-мальского порядка, но этого было отнюдь не достаточно. В пространстве державы по-прежнему шныряли рейдеры то одного, то другого противника, какие-то неопознанные корабли и мелкие группки подозрительных судов. Ударная группировка вела почти непрерывные бои со всеми этими варягами и в конце концов значительно их проредила, но соединившиеся пространства открыли невиданный оперативный простор, и выловить всех разбойников не представлялось возможным. Одни ускользали за Рубеж – границу теперь чисто теоретическую, поскольку, увеличив диаметр До нескольких астрономических единиц, золотистый тор бесследно исчез. Невидимый «переход», однако, продолжал расширяться, отрезая от «земного» пространства значительную, благо не заселенную, часть и заменяя ее пространством «чинидско-технократским». Другие скрывались в глубинах космоса по эту сторону условной границы, третьи отсиживались на планетах, пока мимо проходили правительственные корабли, и снова выходили на «большую дорогу» сразу за их спиной. Но «земные» пираты и бандиты были еще не самой большой бедой.

В пространстве землян все чаще происходили междоусобные схватки обитателей «зарубежья». Но и это было бы не такой уж проблемой, не проникай на нашу сторону, под прикрытием как бы не касающихся ОВК боевых действий, диверсионные группы чинидов (технократов тоже, но гораздо реже). Диверсанты, как и доморощенные пираты, обстреливали караваны судов, а еще бомбили только что восстановленные города, устраивали поджоги, подрывы, прочие гадости на любых значимых объектах Колоний и даже умудрялись пробираться в Солнечную. Было достоверно известно, что агенты чинидов каким-то образом проникли на одну из атомных электростанций Ганимеда и взорвали четыре из восьми энергоблоков. «Восстанавливать народное хозяйство на таком шатком фундаменте – дело для особо упрямых» – снова тезис Гороха. А таковых в Солнечной осталось крайне мало. Большинство «особо упрямых» давно уже ринулись осваивать Колонии, от которых после атаки «шальных звезд» осталось только семь планет. Еще двадцать пять шариков, если не считать двух взорвавшихся, тоже никуда не делись, но жить там отныне было нельзя. Соответственно мирам уменьшилась и плотность упрямого населения. А у тех, кто выжил, просто опустились руки.

Ответные рейды землян предпринимались неоднократно, но ничего стоящего из этого не вышло. Во-первых, планеты Тирании пребывали почти в таком же плачевном состоянии, и бомбить на них было практически нечего; во-вторых, сил у флота едва хватало на удержание под контролем ситуации вблизи собственных миров, и рассеивание было Преображенскому невыгодно.

Все это мало радовало, но самое худшее заключалось в том, что война пожирала ресурсы, восстанавливать запасы которых было попросту некому. Те, кто' мог что-то делать, – воевали, а те, кто не воевал, ничего делать не умели или не хотели. Утешало, что с той же проблемой пришлось столкнуться и противнику. Обеспечивавшая энергией и Тиранию, и Технократию сплошная энергооблачность сохранилась только в самых далеких уголках ближайшей к Рубежу Галактики, и силовые танкеры тратили на один рейс почти неделю стандартного времени. А мигрирующие облака упрямо дрейфовали в пространство землян, и тут уж «беркуты», «ястребы», «соколы» и прочие хищные полицейские птицы вели себя, как настоящие собаки на сене. Юркие диверсионные рейдеры чинидов – непостижимым образом пронырнувшие даже к Ганимеду – ни разу не прорвались к энергооблакам-эмигрантам.

Обо всем этом полчаса назад Преображенский и доложил Великому Князю…

… – Всё бы эти «бройлеры» так охраняли, – бурчал Гордеев, слушая доклад Сергея. – А то, понимаешь, облако отстоять для них дело чести, а Ганимед прохлопать – это пожалуйста… Ну, а мы что? Там с тобой ученые должны были летать. Они ничего не придумали? Как нам-то эти облака доить?

– За месяц, да еще без теоретической базы, так сразу вперед не прыгнуть.

– Зачем же – так сразу? Для начала трофеи можно поэксплуатировать, после – попробовать приспособить их движки к нашим кораблям, ну, а там и сами такие ускорители собирать… по образцам.

– Нет пока в этом необходимости, – возразил Сергей. – Ни к чему нам разбрасываться. Сначала надо хозяйство восстановить, а уж после за новые разработки приниматься.

– А параллельно, думаешь, не справимся?

– Ваша светлость, я уже месяц по ОВК летаю… Тяжко сейчас в Объединении. Особенно на Колониях. Сплошь пепелища… Светила потихоньку успокаиваются, но за этот месяц на бывших пригодных планетах почти вся биосфера погибла. Только люди под куполами да в убежищах остались. Им сейчас не до новых энергоносителей. Им землю возрождать надо. Пахать, грунт завозить, удобрения, воду очищать, кислородные станции восстанавливать, силовые щиты, озонаторы, рассекатели… Знаете, как выглядит типичный рассекатель магнитных полей на орбите любой из Колоний? Гигантский спутник из цельного куска металла. Оплавленного металла… А что творится под куполами, я и вспоминать не хочу… Озверели там люди. Вконец озверели. Не знаю, в чем дело, только нет ни знаменитой взаимовыручки, ни о чести и высоком звании первопроходцев никто не вспоминает. Грызутся, как крысы в клетке… Не поверил бы, если б не увидел своими глазами.

– Да уж… – Гордеев был неприятно удивлен. – Не замечал я раньше такого за колонистами. Крепкие они люди. Неизнеженные. И воля у них всегда была железная. Никакие трудности их не смущали. А тут… надо же… Может, пройдет? Оправятся от шока, да и образумятся?