Вячеслав Шалыгин - Кровь титанов

Стелс сунул руку за пазуху и активировал пистолет. За долгие годы тяжелой, но прибыльной деятельности каждое движение профессионального убийцы было отработано до автоматизма. Перед дверью в помещение наемник на секунду замер и прислушался. Из комнаты доносились приглушенные звуки неторопливой беседы. Разговаривали двое. Мужчина и женщина. Оба голоса Стелсу были хорошо знакомы. Васильев и Габи. Марсианин провел ладонью над замком, и створки двери разъехались в стороны…

– Что такое «не везет» и как с этим бороться? – спокойно произнес высокий человек в форме лейтенанта спецотряда полиции, приставив пистолет Стелсу между глаз. – Входи, если уж пришел.

Не убирая пистолета от переносицы наемника, он сделал шаг назад и одновременно вынул оружие марсианина из его кобуры.

– Заждались вас уже, господин Стелс, – поднимаясь из-за рабочего стола, сказал Васильев. – Лейтенант Зарубин вот даже решил, что вы передумали и улетели обратно на Марс.

– Я согласился выполнить это задание, чтобы не прислали кого-то еще, – стараясь сохранять спокойствие, заявил Стелс. – Вы ведь спасли мне жизнь, доктор…

– Зачем же вы спускались на восьмой этаж? – скептически улыбаясь, спросил Виктор. – Застрелили там пьяного аборигена, заставили беднягу Снайпа отправиться в явную ловушку. Я почему-то не верю в вашу искренность. Да и как вы благодарите тех, кто спасает вам жизнь, я помню ещё со времен покушения на профессора Адамса.

– На этот раз все совсем не так! – горячо заверил наемник, косясь на ствол зарубинского пистолета. – Уверяю вас!

– Ты попросил перечислить гонорар за убийство доктора в Олимпийский фонд? – вдруг спросил Зарубин. – Что это за фокус?!

Услышав вопрос. Стелс густо покраснел и поднял на полицейского тяжелый взгляд.

– Ты читаешь мысли?! – мрачно произнес марсианин. – Ты «спрут»?!

Зарубин вдруг резко отбросил оружие в сторону и схватил наемника обеими руками за лицо. Со стороны сцена выглядела довольно странной, но Васильев практически сразу понял, почему инспектор пытается удержать углы нижней челюсти наемника, не позволяя, таким образом тому закрыть рот.

– Расширитель и наручники, – коротко бросил «спрут» через плечо.

Он не видел, что Габи, прежде чем выполнить указание, взглянула на Васильева и сдвинулась с места лишь после его кивка.

– У этого господина железные челюсти, – безуспешно пытаясь пристроить между зубами Стелса роторасширитель, заметил Зарубин.

– Совершенно верно, – согласился Виктор. – Господин получил ранение в голову, и Адамс удалил ему часть жевательной мышцы слева. Пришлось до восстановления тканей поставить механические усилители, но спустя два дня профессора нашли мертвым, и вынимать временные протезы Стелс не стал, ведь это были прямые доказательства его контакта с покойным накануне трагедии… Как и любую электронику, протезы можно отключить хорошим электроразрядом.

– Так действуйте, что же вы стоите?!

– Жду санкции, – пожимая плечами, ответил Васильев.

Он принял из рук Габриэллы небольшой «шокер» и, приставив его к щеке Стелса, нажал на кнопку. Тело наемника тотчас обмякло, а нижняя челюсть отвисла почти до груди. Инспектор быстро осмотрел полость рта и, найдя нужный предмет, вынул его прямо голыми пальцами.

– Прятать за щекой ампулу с ядом довольно древний, но действенный метод страховки от провала, – разглядывая трофей, заметил Васильев. – Одно движение нижней челюсти – и ты на аудиенции у господа бога. Вот только меня всегда занимал вопрос, а если получится так, что её оболочка лопнет случайно или в процессе безобидного кулачного боя? Глупо, наверное, наглотаться синильной кислоты или цианида калия без веской на то причины?

– Придет в себя, зададите этот вопрос непосредственно ему, – предложил Зарубин, с недоверием взглянув на доктора. – Хотя, поскольку это ваш бывший соратник, ответы на подобные вопросы вы должны знать и без дополнительных консультаций.

– Такой жертвенности от своих бойцов я не требовал, – Виктор покачал головой. – Система ячеек довольно надежное средство от предателей. Даже сдав свою группу, провалившийся агент не способен сдать кого-либо из другой. Так строили работу подпольщики всех времен и народов.

– Значит, не всех, – возразил «спрут». – Или мы имеем дело со случаем, когда сам факт существования организации является тайной за семью печатями. Вы когда-нибудь слышали о подполье, за одно упоминание о котором люди расплачивались жизнью?

– Я же пока ещё жив! – Васильев усмехнулся.

– Вот и я не слышал, – сказал инспектор. – Очень интересно будет узнать, что это за тайное общество и чем их не устроили лично вы?

– Стелс – киллер, – напомнил Виктор. – Возможно, он просто выполнял отдельные заказы этого загадочного подполья.

– И по тем контрактам ему заплатили столько, что он согласился дать смертельную клятву? – Зарубин немного подумал и кивнул: – Возможно. Но не будем гадать. Сколько ещё времени он проваляется таким чурбаном?

– Час как минимум, – заверил доктор.

– Мне надо отлучиться, справитесь, если очнется досрочно?

– Он же скован, – Васильев скривился. – В конце концов, у меня есть пистолет.

– Вот как? – удивился контрразведчик. – Откуда?

– От вас, – врач поднял с пола брошенное Зарубиным оружие и взвесил его на ладони.

– Хорошо, – согласился инспектор. – Пока оставьте у себя.

Виктор сунул пистолет в карман и снова уселся за свой стол. Габи заняла привычное место на диванчике и очаровательно улыбнулась. Ее шарм на Зарубина не подействовал, но то, что медики не волнуются и не боятся опасного пациента, успокоило инспектора. «Спрут» отбросил все смутные сомнения и отправился в кабинет директора, откуда можно было по закрытой линии связаться со стратегическими базами Главного государственного компьютера. Зарубина крайне заинтересовал странный Олимпийский фонд, в котором хранили свои сбережения не столько спортсмены, сколько межпланетные наемные убийцы…

– Воин Туркин, вы признаете себя виновным? – спросил Диктатор, едва Алексей переступил порог специального кабинета контрразведки.

Правитель сидел за массивным столом из натурального дерева и внимательно рассматривал вошедшего, словно пытаясь прочесть его мысли. Туркин вполне допускал, что Диктатор владеет некоторыми специальными наЁыками, а потому раскрыл сознание и на уровне мыслеобмена продемонстрировал свою безусловную невиновность. Поступок Воина не произвел на правителя никакого впечатления, и Алексей повторил свой ответ вслух:

– Мне не в чем оправдываться, господин Верховный главнокомандующий.

Он намеренно соединил цивильное обращение «господин» с воинским званием правителя, подчеркнув таким образом неправомерность действий последнего. Для расследования проступков Воинов имелся Совет, и за все время существования ордена никто из штатских правителей ни разу не посмел взять на себя функции трибунала. По мнению Алексея, Диктатору следовало ясно представлять себе, что, необоснованно вмешиваясь в дела Совета, он совершает если не переворот, то действие, близкое к передеду власти в государстве, причем не имея при этом в руках ни одной нити, управляющей военными, а не политическими силами.