Иванович Юрий - ДОРОГА К ЗВЕЗДНОМУ ПРЕСТОЛУ

- Да знаю я, знаю! Но так хочется начать с этого самого "потом"! глава одиннадцатая 3588год, 28-го декабря, Хаитан В этот день, в конце утренних занятий на учебном полигоне раздался торжественный гимн космодесантников. Таким почетным способом всегда обозначали каждого, из тех первых полсотни человек с курса, которые завершали программу обучения на симуляторе и имели право перейти на боевое дежурство. Как это было ни странно, но посмотреть на виновника торжества и проверить правильность работы сложнейшего агрегата сбежалось все начальство городка и все военное командование. Они скопом изъяли из стимулятора последнюю видеозапись "прохода" победителя и стали просматривать ее в отдельном помещении вместе с виновником торжества.

Что, в общем-то, самого победителя несколько шокировало:

- Чего это все так переполошились? Результат - как результат.

Свое недоумение Тантоитан Парадорский высказывал одному из офицеров училища, с которым оказался рядом, перед началом ревизионного просмотра. Ведь еще накануне Танти со всем откровением жаловался лучшим приятелям и остальным соседям по комнате:

- Позор на мою тупую голову! Мечтал побить здешний рекорд, а ничего не вышло!

Действительно, еще парочку дней назад он рьяно настраивался стать самым лучшим в истории планеты воином, прошедшим подготовительный этап быстрее всех. По имеющимся сводкам второе место числилось за одним из офицеров военной академии - шесть дней, а лучшее достижение принадлежало одному из выпускников секретного корпуса - пять дней. Их имена открыто первокурсникам не назывались, но в истории планеты они считались однозначно героями. Ни первое, на даже второе место Тантоитану завоевать не удалось, а тех кто совершил "проход" на симуляторе в седьмой день, числилось более трех десятков. Так что хвастаться было нечем. Вот именно поэтому молодой курсант и удивлялся, выпытывая у офицера:

- Зачем такой шум поднимать?

Тот хоть и кривился от сомнений, но руки потирал от возбуждения:

- Дело в том, что как раз перед нашим приездом, программу невероятно усложнили, кажется вдвое, по сравнению с прежней. Я сам очумел, когда пройти попробовал. А ведь уже шестой раз на планете! Мало того, из моих коллег тоже пока никто этот тест не прошел, без чего и нас не допустят на дежурство. Так что вполне может случиться, будешь первым рекордсменом. Если, конечно, никакого сбоя не обнаружится…

Нет, конечно, и раньше программы усложняли, да и меняющаяся обстановка, новые знания этого требовали. Но делали это постепенно, по чуть-чуть. Но так чтобы сразу вдвое, такого в истории освоения планеты не было.

За сорок минут просмотра, никто из "высокой комиссии" сбоя не заметил, и придраться ни к чему не смог. Тантоитана официально огласили новым рекордсменом.

Товарищи по училищу тоже приветствовали на свой манер, отбив плечи частыми, дружескими похлопываниями. А за ужином на столе победителя громоздилась стопка плиток шоколада и возвышались две вазы с фруктами десерта. Фрукты он конечно раздал друзьям, а вот шоколад оттащил в комнату. Хотя, заметив нахмуренные бровки своей девушки, постарался сунуть ей незаметно пару плиток, когда они остались одни в общем коридоре.

- Ты чего?! - взъелась Клеопатра, отскакивая от него на два метра, - Проиграла, значит проиграла!

- Да я тебя просто угощаю, - оправдывался Танти, - Ведь раньше ты с удовольствием мою шоколадку съедала.

На практике выдавали большую, "боевую" шоколадку, тогда как в училище курсанты получали небольшую плитку по учебному пайку. И парень действительно несколько раз баловал девушку специально для нее припрятанным угощением.

- Раньше - не считается, - с присущим ей упрямством заявила Клеопатра. - Вот сделаю завтра "проход", тогда будем друг друга угощать.

Само собой разумеется, что расставаться таким образом парню ну никак не хотелось, поэтому он тенью скользнул вслед за девушкой и крепко обхватил ее за талию:

- Ну а на меня ты за что злишься?

- Совсем не злюсь…, просто немного обюидно: ты всеглда и везде самый лучший, а я…

Она вздрогнула от жалости к самой себе и Танти попытался как-то добраться до девичьих губ, желая не только утешить подругу, но и свои томные стремления как-то удовлетворить. И совсем неожиданно при этом его рука, скользнувшая Клеопатре под мышку нащупала хорошо знакомую выпуклость: крабер!

- Ой! Что это у тебя? И…, откуда?

Могло показаться, что Клеопатра сейчас вспыхнет от залившей ее личико краски. Но она бы была не она, если бы сразу не перешла в атаку:

- А тебе какое дело?! Чего ты меня всю ощупываешь?! Обыск решил устроить? - но наткнувшись на недоумевающий, обиженный взгляд, немного сбавила обороты, и затараторила, словно из пулемета: - Это у меня единственная память от брата. Он целый год деньги на него собирал. И я прекрасно знаю, что у курсантов подобной вещи не может быть в принципе, но мне иногда так хочется хоть с кем-то из родных людей поговорить. Ко всему прочему я его держу в беззвучном режиме ожидания и никогда не беру на вахту или караульную службу. Доволен?

Не обращая внимания на его растерянное мычание, она вырвалась из ослабевшей хватки и убежала в свою комнату так быстро, что Тантоитан так и не успел поделиться с ней новостью о двукратном усложнении программы. Сам-то он и в самом деле показал уникальнейший результат и имел право собой гордиться. Его имя теперь по праву войдет в историю наивысших достижений как планеты, так и училища космодесантников. Так утверждало командование. А вот все остальные товарищи, в том числе и девушки, могут все практику так и просидеть на симуляторах. Ничего приятного для них, да и отношения по этой причине могут сильно испортиться. В лучших друзьях он не сомневался, а вот остальные явно будут недовольны и растеряны. И больше всего парень переживал, как отнесется к собственным неудачам Клеопатра. Натура у нее чувствительная, увлекающаяся, да плюс ранимое самомнение.

Ну и девушка, все-таки…

Даже помощь со стороны в смысле подсказок или советов для "прохода" на симуляторах не действовала. Мешанина любых событий при испытаниях выглядела чисто произвольной, а итоги и в самом деле зависели лишь от индивидуальной сноровки, меткости и сообразительности. Поэтому Тантоитан еще некоторое время постоял в коридоре, тяжело вздохнул и поплелся в свою комнату. Решив и в самом деле прислушаться к настоятельным советам офицеров не рассказывать никому из сослуживцев про двойное усложнение программы. Подобные знания могут лишь навредить: вызвать недовольство и нежелание усовершенствоваться.

Но уже вернувшись к себе в комнату и улегшись на кровати, Тантоитан с некоторым беспокойством снова вспомнил о крабере: