Владимир Аренев - Правила игры

– Как прикажет Пресветлый, – поклонился старэгх.

– На этом вроде бы все, – подытожил правитель. – У каждого из нас достаточно неотложных дел, так что не буду вас задерживать. Встретимся вечером, господа, и обсудим, кто что успеет за это время уладить.

Задвигались кресла – сильные мира сего, смущенные и озабоченные, покидали зал заседаний.

– Да... Армахог... – произнес уже в спину старэгху Талигхилл. – Останьтесь, мне необходимо поговорить с вами.

Рыжеволосый военачальник молча встал у спинки своего кресла, дожидаясь, пока все выйдут и правитель объяснит, в чем. же дело.

– Вот что, – Пресветлый выбирался из-за подковы стола и внимательно посмотрел на карту, висевшую на стене. – Мне кажется, я нашел выход из создавшейся ситуации.

Армахог вежливо молчал и ждал продолжения.

– Итак... – Талигхилл заложил руки за спину и приблизился к вороху карт, которые принес сюда старэгх. Взглянул на них мельком и продолжил: – Итак, проблема в недостатке времени – или сил. Нам нужно и то и другое. И признаться, я думаю, мы можем получить и то и другое. Выход есть.

– Пресветлый, я молюсь, чтобы вы оказались правы, – совершенно искренне сказал Армахог.

Талигхилл засмеялся, пряча за смехом усталость:

– Полноте, Армахог. Зная мое отношение к Богам, говорить о том, что вы молитесь, чтобы я оказался прав?.. Это не смешно.

Старэгх развел руками:

– Вы правы, мой правитель. Это не смешно. И думаю, Боги поступят по своему усмотрению. Если пожелают, помогут нам, не считаясь с тем, что вы в них не верите. А нет – значит нет.

– Подобный фатализм мне не нравится, – нахмурился Пресветлый. – От него веет пораженческими настроениями. Надеюсь, вы не станете распространяться о своем мнении по поводу Божественной помощи?

Не дожидаясь, пока старэгх ответит, Талигхилл перешел наконец к изложению плана:

– Так вот, о том, что пришло мне в голову, пока я выслушивал Харлина и прочих. Нам, как я уже говорил, нужны время и силы. Бесспорно, время мы можем выиграть только одним способом: задержав противника в ущелье Крина.

– Простите, что перебиваю вас, Пресветлый, но только что я понял – существует еще один способ.

Талигхилл вопросительно изогнул правую бровь:

– Да? Какой же?

– Переговоры, – объяснил Армахог. – Мы можем выслать к военачальникам хуминдарской армии парламентеров, которым будет приказано как можно дольше вести переговоры с врагом.

– Но согласитесь, что времени, которое мы выиграем таким образом, нам все равно не хватит на мобилизацию армии.

– Согласен, – кивнул старэгх. – Но это все же лучше, чем ничего.

Талигхилл медленно покачал головой:

– Нет. Конечно, отказываться от этого варианта мы не будем. Но... Вернемся к тому, о чем я так упорно пытаюсь рассказать. Не вызывает сомнений, что нам придется встретить хуминов в Крина – как бы ни задержало их посольство. Также не вызывает сомнений, что те силы, которые мы можем сейчас послать в башни, способны дать нам фору во времени – но после они будут нужны нам здесь. Вывод напрашивается сам собой: когда хумины обнаружат горные тропы и станут обходить ущелье с флангов, мы отведем почти всех воинов из башен, а оставим там только минимальный состав, способный ввести врага в заблуждение относительно реальной численности гарнизонов в ущелье. Таким образом мы выиграем время и сохраним большую часть наших сил.

– Насколько я понял, – мрачно произнес Армахог, – часть воинов должна будет погибнуть в тех башнях. Но никто не захочет добровольно умирать ради каких бы то ни было идеалов. Если вы думаете иначе, то прошу вас, избавьтесь от подобных заблуждений, пока не поздно!

– Странно слышать от вас такие слова, старэгх. Мне кажется, вы преувеличиваете.

– Разумеется, я преувеличиваю, – спокойно сказал Армахог. – Кое-кто, конечно, согласится умереть во имя того, чтобы остальные смогли выиграть, эту войну. Просто здесь примешивается одна маленькая деталь, которая все портит. Те, кого вы изберете в качестве откупных жертв, в душе будут обиженно вопрошать: «почему выбрали именно меня?» Потом учтите – в течение некоторого, как мы рассчитываем, весьма продолжительного времени «смертники» и «несмертники» будут находиться рядом. Единственное чувство, которое может возникнуть у них друг к другу, – ненависть. Думаю, к урочному часу они просто перегрызут глотки своим соседям, но не выпустят их из башен.

– Вы правы, – удрученно признал Талигхилл. – Если честно, я даже ожидал от вас подобных слов. Но очень уж не хотел говорить о другой возможности.

– Считаете, таковая существует?

– Да. – Пресветлый потер переносицу и прикрыл глаза. Он жутко устал – и от этих церемоний, и от этого разговора. От разговора – в особенности. – Такая возможность существует, – молвил он наконец. – Ничего не говорить тем, кого мы выберем, чтобы прикрыть отход основной части войск.

– Жестоко.

– Но эта жестокость вызвана исключительно необходимостью. – Правитель сцепил пальцы в замок и уперся в него подбородком. – Мне тоже не нравится эта идея, но другого выхода я не вижу.

Армахог кашлянул:

– Я, признаться, тоже. Но...

– Давайте отложим споры на потом, – попросил Пресветлый. – Скоро вечер, все снова соберутся, я разберусь с ними, а потом выслушаю ваши возражения. Остальным говорить пока ничего не будем. – Он вздохнул и снова потер переносицу. – Ступайте, Армахог. Ступайте.

Старэгх поклонился Пресветлому и вышел. Двери за ним тяжело закрылись, и в зале наконец появилась тишина. Она неслышно подошла к Талигхиллу, присела рядом, приобняла за плечи и поцеловала в лоб – так целовала мать, когда он, наигравшись за день, начинал дремать за ужином. Правитель хотел было подняться и идти в свои покои, чтобы как следует Выспаться перед вечерним совещанием, но... – Сам не заметил, как заснул.

/смещение – огненная кисточка, которая оставляет на глазах оранжево-золотистую полоску/

Тэсса вышла из ворот дворца и остановилась, оглядываясь по сторонам.

Вечерело. Солнце еще не упало за линию горизонта натертым до блеска медяком, но из-за высоких домов, стоявших по обе стороны улицы, свет его почти не попадал сюда. Было не слишком людно: задержавшиеся лоточники торопливо шагали по домам да на дальнем перекрестке гнусавил слепой нищий. И еще – в сточной канаве рылась одинокая курица. Непонятно – как она оказалась в таком месте и почему до сих пор никто не торопится познакомить ее со своей кастрюлей?

Тэсса поправила ножны и зашагала к «Благословению Ув-Дайгрэйса». Это был постоялый двор и харчевня. Посетителями «Благословения», как правило, оказывались воители, чему в немалой степени способствовало название харчевни. Сейчас она по самую крышу была заполнена Вольными Клинками, приехавшими в столицу, чтобы наняться на службу к правителю.