Владимир Аренев - Правила игры

Но раз уж совпадения, то совпадения по полной программе, разве не так?

Я приподнял краешек гобелена и ничуть не удивился, когда обнаружил там дверь. Самую обыкновенную дверь, с металлическими петлями, с поворачивающейся ручкой и с небольшой замочной скважиной – все как положено.

Привыкший к тому, что раз уж я отыскиваю дверь с замком, то она непременно оказывается открытой, я нажал на ручку и... Ну да, дверь открылась.

За ней не было ни темного коридора, ни комнаты с электрофакелами – ничего подобного. Только черная шелковая в, занавеска – на весь дверной проем – чуть покачивалась из-за сквозняка, который я вызвал тем, что открыл дверь.

Я хотел было приподнять и занавеску, чтобы взглянуть за нее, но неуклюже пошевелился, споткнулся о порог и шагнул вперед. На одно-единственное мгновение мне показалось, что я окунулся во что-то невидимо-тягучее, но это длилось так недолго, что лишь позднее, анализируя свои ощущения в тот момент, я вспомнил об этой незримой тягучести. А тогда...

Комната была небольшой и создавала впечатление нежилой. И это при том, что имелись здесь и кровать (правда, очень узкая, без матраса, аккуратно накрытая сверху покрывалом), и письменный стол со стулом, и несколько полок с книгами. Стол стоял под небольшим стрельчатым окном, там же, под окном, стоял и высокий человек, повернувшись спиной ко мне и двери, через которую я вошел. Человек разговаривал, «прижимая к уху массивную черную трубку. От этой трубки тянулся крученый провод – прямо к ящику, который располагался на письменной столе. Вот такая картина.

Человеком, кстати, был Мугид. Не узнать повествователя трудно – и голос, и фигуру старика сложно спутать с кем-либо еще.

– Послушайте! – говорил он, и я впервые слышал в голосе Мугида нотки раздражения. – Послушайте, как вы не понимаете?! Необходимо, чтобы сюда немедленно прибыли спасатели. Мы заперты в гостинице вместе с группой внимающих. Что?.. Да, есть. Но это еще ни о чем не говорит. Психологически ситуация становится очень напряженной. Что? Молодой человек, вы, кажется, не совсем понимаете. Если спасатели не появятся в течение суток, я подам на вас в суд. На вашу компанию вообще и на вас в частности. И, не сомневайтесь, выиграю дело. Что значит выходные дни?! Вы же, сожри вас демоны, спасатели, а не продавцы мороженого! Какие могут быть выходные дни?! Что за чушь?! Я не волнуюсь.

Он раздраженно швырнул трубку на стол, и по шипению, доносившемуся из нее, я понял, что связь оборвалась.

– Идиоты! – прошептал Мугид. – Идиоты!...

Старик постоял немного, глядя в окно – для этого ему пришлось задрать голову, потому что оно располагалось почти у самого потолка. Я не мешал ему – кто знает, на что способен повествователь в припадке священного гнева? Еще швырнет вменя один из ножей, которые висят у него на нараге, а потом скажет, что так и было. Я лучше подожду.

Вряд ли это оказалось таким уж разумным решением с моей стороны. Просто я не задумывался над тем, понравится ли старику, что его разговор подслушали. А когда задумался, Мугид уже поворачивался и правая его рука – как чувствовал! – легла на рукоять ближайшего ножа.

Не знаю, как я сохранил самообладание. Почему, например, не закричал дурным голосом и не попытался выпрыгнуть из комнаты или не побежал крутить старику руку в надежде «авось успею раньше, чем он метнет». Не знаю. Наверное, не верил в душе, что он на такое способен.

А он метнул. Чисто автоматически – в глазах уже отразилось понимание того, что ошибся, а рука не успела оборвать движение, и клинок взвился в воздух.

Ить...

Нож вздрогнул в деревянной обшивке стены и шмякнул меня рукоятью по щеке – чуть зубы не вышиб! Не знаю, каким немыслимым способом в последнюю долю секунды Мугид успел изменить траекторию броска, но он это сделал. Своевременно.

– Какого демона!... – прорычал старик. – Что вам здесь нужно? И как?..

– Только не швыряйте больше ножи! – крикнул я, увидев, что рука повествователя снова потянулась к нарагу. – Иначе вы рискуете остаться без ответов.

– Я жду, – мрачно напомнил Мугид. – Как вы здесь оказались?

Я пожал плечами:

– Вошел через дверь. А что, вы привыкли к тому, что гости влазят через окно – или посещают вас каким-нибудь другим экзотическим способом?

– Через дверь? – переспросил он. А потом велел: – Обернитесь.

Я обернулся.

Ну и что он хочет этим сказать? Висит черная занавеска, та самая, через которую я так неосмотрительно пролетел, споткнувшись. И что?

Мугид словно читал мои мысли:

– Приподнимите занавеску.

Я приподнял. Вернее, отодвинул, потому что нож пришпилил черную материю (хорошо хоть, не меня!).

За занавеской была... Дверь там была, елки-палки... Заколоченная.

Я даже подергал за ручку, но две планки – крест-накрест – убедительнее всякого дерганья доказывали: заперто. И пройти я здесь не мог никоим образом.

Значит, еще одна тайна Мугида, в которую я неосмотрительно сунул свой нос.

И сразу между лопатками как огонь зажегся; я даже почувствовал небольшой крестик, нарисовавшийся там, – и в точку пересечения невидимых линий этого крестика должен был полететь Мугидов нож. Слишком много тайн на меня одного, недостойного. Убить здесь – и дело с концом. Сам виноват, дур-рак! Сидел бы тихо-мирно, при первой возможности уехал, отдал бы кассеты и эскизы, получил деньги, на курорте каком-нибудь отдыхал с роскошной женщиной – так ведь нет, захотелось мне поиграть в сыщиков-разбойников. А разбойник-то не по тебе, господин сыщик. Вот и получи...

Повернулся.

– Теперь о том, что вы услышали, – невозмутимо продолжал старик. – Мне бы не хотелось, чтобы среди внимающих зародились панические настроения. Это усложнит жизнь не только мне, поверьте. Так что прошу вас хранить все в тайне.

– Минуточку, – произнес я, чувствуя слабость в ногах от собственной дерзости. – А как же я сюда попал?

Мугид улыбнулся: – А это, любезный господин Нулкэр, вам лучше знать.

Ха-ха. Очень смешно.

Повествователь указал на отверстие в центре комнаты, прямо у моих ног:

– Может, вы просто поднялись сюда по лестнице, как все нормальные люди?

Спирально закрученные ступеньки уходили вниз, и только в этот момент я догадался: комната, в которой мы находимся, – не на первом этаже башни. И даже не на втором. Она где-то под самым потолком – потому и небо здесь, в окошке, другое. Высотное, так сказать, небо.

– Да, – сказал я. – Наверное, вы правы. И я поднялся сюда по лестнице.

Он неопределенно кивнул, давая понять: разговор окончен, темы исчерпаны,

Я стал спускаться. Спустившись по пояс, вспомнил о том, что привело меня сюда, и остановился:

– Скажите, господин Мугид, где находится комната Карны? Я слышал, ей нездоровится. Хочу проведать, а слуг не нашел – ни единого, – и поэтому показать мне, куда идти, некому.