Саймон Кларк - Ночь триффидов

– Скажите, Дэвид, на острове Уайт у вас осталась семья? – спросил он. Я сказал, что у меня дома остались отец, мать и две сестры.

– Надеюсь, они пребывают в добром здравии?

– Да. Отец продолжает трудиться, и эта работа для него – своего рода священная миссия. Генерал хотел узнать о моем отце как можно больше. Я рассказал ему, как отец тридцать лет назад сумел избежать слепоты и спастись после вторжения триффидов. Генерал поинтересовался, как прошел переход через Атлантику, спросил о состоянии экономики острова Уайт и его инфраструктуре, а затем – как бы между прочим – задал вопрос о вооруженных силах нашей колонии. “Не раскрывай свои карты, Дэвид, – приказал внутренний голос. – Обойдемся на сей раз без болтовни”.

– О, мы располагаем некоторым числом военных кораблей и самолетов, – дипломатично улыбнулся я.

– Да, я слышал, что вы разбили свой реактивный самолет. Истребитель, если меня не обманывает память?

– Истребитель-бомбардировщик.

– И в качестве моторного топлива вы использовали масло, полученное из триффидов?

– Да. Одну из его модификаций.

– Но у вас наверняка должны возникать проблемы с запчастями и боеприпасами.

– Мы наладили производство запчастей, – сказал я, – так же как и боеприпасов. Внутренний голос оказался гораздо умнее меня, это он посоветовал мне вложить в голову генерала идею, что мы вовсе не беспомощная сельская община, а колония, способная в случае необходимости показать клыки. Генерал кивнул и спросил в лоб:

– И сколько же реактивных истребителей у вас имеется?

– Для оборонных целей достаточно, – ответил я, послав ему улыбку если и не полномочного посла, то уж временного поверенного в делах – точно.

– Понимаю. Вы не склонны рассказывать о своем вооружении. Что же, весьма разумно. Ведь нам неизвестны намерения друг друга. Не так ли? Я согласился, изобразив все ту же дипломатическую улыбку.

– Нам пора освежиться, – сказал Филдинг и едва заметно кивнул. К нам тут же устремилась официантка с уставленным напитками подносом. – Что еще я мог бы предложить вам, Дэвид? Хотите сигару? Может быть, вы голодны?

– Спасибо. Ничего не надо, я чувствую себя превосходно.

– Если быть до конца откровенным, Дэвид, мы видим свою главную задачу в установлении контактов с другими поселениями, где бы те ни находились. Керрис, наверное, вам об этом уже говорила? – Не ожидая ответа, он продолжил: – Мы установим торговые связи, будем обмениваться знаниями и людьми.

– Но некоторые поселения не склонны к общению, – заметил я.

– Именно. Несколько наших людей были зверски убиты, несмотря на то что шли на встречу с белыми флагами. И это – одна из причин, в силу которых мы развиваем свои вооруженные силы.

– Неужели вы хотите с помощью оружия принудить тех, кто… как бы получше выразиться… не очень склонен идти на контакты, сесть за стол переговоров?

– Ну что вы, Дэвид! Конечно, нет. Но мы должны иметь возможность защитить как свой город, так и морские пути.

– И какова же ваша конечная цель, генерал Филдинг?

– Мировое господство, разумеется. – И он устремил на меня внимательный взгляд, оценивая реакцию. Ни один мускул на моем лице не дрогнул. Генерал широко улыбнулся, шрамы вокруг невидящего глаза побелели еще сильнее.

– Или, если быть более точным, – продолжил он, – наша конечная цель – восстановление мирового господства. Для всех нас. Для человечества. Мы должны стереть с лица земли истинного врага.

– Триффидов? Он молча кивнул.

– Но это ведь более чем грандиозная задача.

– У меня есть оружие, Дэвид. Великолепное оружие!

– Атомная бомба?

– Это добро у нас, понятное дело, имеется, – решительно произнес генерал.

– Но это, если можно так выразиться, слишком грубое средство. И слишком грязное. Какой смысл в том, чтобы сжечь триффидов и получить взамен миллионы акров радиоактивных земель? Нет, я говорю об ином оружии. Об оружии, так сказать, абсолютном. Это самое древнее и самое мощное оружие из всего того, что есть на нашей планете. – Он сурово улыбнулся и склонил голову, предоставив мне возможность строить догадки.

– Весьма заинтригован, – сказал я. – Полагаю, это просто потрясающее оружие.

– Вот именно. – Он наклонился ко мне, наслаждаясь моментом. – Это оружие – Человек! Или вернее – люди. Не дюжина и даже не тысяча. Миллионы и миллионы мужчин и женщин! – Генерал произнес эти слова с энтузиазмом, но чуть приглушенно. – Представьте, – продолжал он, – что этот город превращен в гигантскую фабрику. Если вы спросите, что эта фабрика производит, я отвечу. Она производит людей!

– Значит, люди – и есть ваше секретное оружие?

– Именно. Взгляните на Нью-Йорк. Население возрастает такими темпами, что грядет демографический взрыв. – Мне показалось, что его желтый глаз засиял собственным светом. – Через десять лет численность населения возрастет настолько, что даже такой огромный город, как Нью-Йорк, не сможет вместить всех. Границы рухнут, и люди начнут растекаться по округе, втаптывая триффидов в грязь, чего те, собственно, и заслуживают.

– А вы не опасаетесь, что для такого количества людей не хватит пищевых ресурсов?

– Что же, угроза голода – дополнительный хлыст, чтобы погнать людей на триффидов. – Однако мне представляется, что более медленное, постепенное вытеснение триффидов будет более безоп… – К дьяволу безопасность, молодой человек! Это – война. Война людей с триффидами. Жизни против смерти. Конечно, мы понесем потери, но, имея огромный резерв живой силы, сможем их мгновенно возместить. На место одного павшего в борьбе с триффидами встанут трое новых бойцов. – Но на увеличение численности населения до такого уровня потребуется очень много лет. – Именно поэтому мы и поставили процесс рождения детей на индустриальную основу, – сказал генерал. – Перенесли технологии массового производства в сферу деторождения. В современных условиях мы не имеем права позволить женщине тратить девять месяцев на производство единственного ребенка.

– Неужели вы хотите сказать, что женщины должны производить на свет целый помет, наподобие животных?

– Вы назвали подобное рождение пометом, что звучит оскорбительно. Мы же именуем его щедростью.

– Но каким образом вы находите женщин, способных по команде произвести двойню?

– Речь идет не о двойне. Нормой у нас является тройня или даже четверня. И так было последние двадцать лет. Женщинам, чтобы повысить фертильность, дают специальные препараты. Поэтому они и приносят нам одновременно трех, четырех или даже пятерых младенцев. Я начинал ощущать некоторое беспокойство, и по мере того как генерал говорил, это беспокойство возрастало. Слушать о том, как женщина низведена до роли курицы-несушки, было, мягко говоря, противно. Особенно учитывая то, что об этом говорилось с восторгом и гордостью. Позолота с этого сверкающего общества осыпалась прямо на глазах.