Михаил Кликин - Идеальный враг

– Да. Минута в минуту.

Первый пилот восседал в кресле, похожем на седло с высокой удобной спинкой и подлокотниками. Действуя ногами, он мог перемещать кресло по всей рабочей зоне кабины. Он мог подняться к самому потолку, туда, где отображалась мнемосхема реактора, мог практически мгновенно перенестись в правый угол, где мониторы показывали состояние двигателей, мог занять место рядом со вторым пилотом, взять на себя управление “Ковчегом”. Послушное кресло двигалось во всех плоскостях: оно вращалось, меняло наклон, поворачивалось, возносилось и падало.

Когда первый пилот работал, это было похоже на родео.

– Значит, через восемь дней будем на Земле, – сказал Гнутый.

Это уже стало привычкой – считать вслух оставшиеся дни.

– Вы уже знаете, как действовать дальше? – поинтересовался второй пилот. Его кресло не двигалось. Он находился в самом центре кабины, в фокусе полукружия мониторов, перед штурвалом и двумя приборными панелями.

– Конечно, – сказал Гнутый. – Мы всегда действуем по одному плану: сначала находим врага, потом его уничтожаем.

Он шутил. Но пилоты, кажется, этого не поняли.

– Если вы действительно найдете там пришельцев, – сказал первый пилот, – то постарайтесь их хотя бы сфотографировать.

– А это идея, – сказал Гнутый. – Надо бы сходить, проверить, как себя чувствует дама, что брала у нас интервью. А то вдруг ей там холодно, ведь голая и совсем одна…

Полулежащий в запрокинутом кресле, вроде бы спящий, дежурный инженер приподнялся:

– Если пойдешь, возьми и меня с собой.

– И тебе не стыдно просить меня об этом? – оскалился Гнутый.

– Да я ведь так… просто… вспомнить хочу, как женщины выглядят. А то уж забывать стал.

Они посмеялись, еще пару раз поддели друг друга. Потом Гнутый услышал стук магнитных башмаков, разом посерьезнел, подобрался:

– Тихо, сержант идет!

И снова скука сгустилась в тяжелом воздухе пилотской кабины. И вялое время плело паутину ожидания.

Павлу снилось, как экстерр превращается в человека.

Огромная инопланетная тварь встала перед ним на задние лапы, выпрямилась, покачиваясь, пока еще с трудом удерживая равновесие. Уродливые конечности вытянулись, выпрямились. Кривые когти обросли мясом и кожей, стали похожи на пальцы. Словно перхоть, осыпалась чешуя. Жуткая морда укоротилась, ужасная пасть превратилась в беззубый рот. Отвалился крысиный хвост, уполз, как слепая змея.

Павел держал в руках штурмовую винтовку и знал, что экстерра во что бы то ни стало необходимо уничтожить.

Он прижал приклад к плечу. Прицелился экстерру в морду.

В лицо?…

Перед ним стоял грубый слепок человека.

Манекен. Болванка.

Фальшивка…

Павел мягко нажал на спусковой крючок, выбирая холостой ход.

Бесформенное лицо твари, похожее на репу, приобретало человеческие черты.

Павел ждал. Он хотел увидеть лицо своего врага.

Только после этого можно стрелять…

Рот съехал набок. Словно пузыри из теста выплыли закаченные бельма. Проклюнулся нос. Обвисли мешками щеки. Острые складки прочертили лоб.

Что– то знакомое…

Кто– то знакомый…

Павел крепче обхватил приклад. Руки стали неметь, терять силу.

А лицо экстерра стало лицом человека.

Некко?

Павел узнал, хотя метаморфоза еще не завершилась.

Некко!

Он уже был готов спустить курок, но тут практически сформировавшееся лицо вдруг расплылось. И все началось по новой: рот, глаза, нос, скулы…

Курт!

Руки дрожали. Ствол колебался. Прицел ходил ходуном.

Лицо Курта сползло словно резиновая маска.

Обрисовались чьи-то знакомые черты.

“Это же я!” – понял Павел и похолодел.

Экстерр принял его форму!

Или он сам был экстерром? Как Курт, как Некко.

Они мгновение смотрели друг на друга. Два близнеца, Внешне неотличимые. Один захватчик, агрессор, другой защитник.

Защищать себя от себя самого?

Как?

Убив себя?…

Новое лицо – сержант Хэллер – надулось и лопнуло, будто воздушный шарик. Под ним еще одно – капитан Истбрук. И еще – Гнутый, Рыжий, Шайтан, Майк, лейтенант Уотерхилл…

Живые и мертвые…

Павел едва успевал опознавать мелькающие лица.

Словно переполошенные птицы в тесной клетке бились в голове мысли.

“Неужели все мы экстерры? Или у каждого из нас есть двойник? Может, в этом план вторжения? Заменить всех людей куклами! Слепками!…”

Мама и сестренка. Тина. Отец…

“Невероятно! Невозможно!”

Павел дрожал.

Он не мог сейчас выстрелить. Не мог уничтожить всех людей разом.

Многоликий экстерр вырастал. Тень его накрыла Павла.

Что может сделать винтовка против этой громады?

Павел опустил оружие. Отступил на шаг.

Тварь нависла над ним.

Десятки голов. Тысячи человеческих лиц. Миллионы…

– Хватит! – закричал Павел, пытаясь закрыться руками, надеясь спрятать свое лицо. – Хватит!

Холод…

Он выронил бесполезную винтовку. Она ударила его по ноге.

Касания…

Он развернулся, побежал без оглядки. Во мрак, в неизвестность.

Его тело тряслось…

Его трясли…

“Это сон”, – вдруг понял Павел и остановился. Обернулся, открыл лицо, опустил руки, пожелал, чтобы в них снова оказалась винтовка. И оружие действительно появилось.

“Это мой сон, и я тут хозяин!”

– Хватит! – крикнул Павел, вскинул винтовку к плечу, взял на мушку многоглавую фигуру в сером балахоне с белыми кругами на рукавах и груди, прицелился в чье-то незнакомое усатое лицо.

И проснулся.

– Вставай, Писатель! – Гнутый освобождал его от ремней. – Земля близко!

Павел заглянул другу в лицо, решая, кончился ли сон. И сказал, чувствуя, как боль раздирает горло:

– Мы должны его уничтожить!

Гнутый серьезно посмотрел на него, понял, что товарищ еще не вполне пришел в себя, и хохотнул:

– Если ты про завтрак, то я с тобой полностью солидарен.

Земля была на мониторах.

Огромная, прекрасная, светящаяся – она притягивала к себе “Ковчег” и мысли людей. За облачностью, словно на глобусе, уже можно было рассмотреть океаны и материки, моря, реки, озера, горы, возвышенности, равнины, леса… И каждый пытался найти свою страну, свой город, угадать хотя бы приблизительно, где находятся родные и знакомые места.

Но взгляд невольно уходил в сторону. Туда, где желтели голые пустыни Невады, перечеркнутые паутинками дорог…

Стегая космос хлыстами плазмы, завернувшись в кокон электростатической защиты, не отвечая на вызовы с Земли, черный “Ковчег” несся на цель, словно сокол, сложивший крылья.

28.10.2068

…В правой руке у меня сейчас ручка, которую я позаимствовал у пилота, а в левой – монетка, которую мне подарила сестра. Я смотрю на нее и вспоминаю свое обещание вернуться.