Михаил Кликин - Идеальный враг

– Что? – повернул голову Гнутый.

– Это я так, – сказал Павел, слегка смутившись. – Мысли вслух.

– Понятно, – Гнутый зевнул, снова уставился в потолок. – И о чем думаешь?

– О доме.

– А этот дом тебя чем-то не устраивает?

– Этот? Всем! Особенно тем, что хозяева здесь негостеприимные.

– Да уж, – согласился Гнутый и осторожно потрогал опухшую скулу, рассеченную дубинкой охранника.

– А ты о чем сейчас думаешь?

– О доке.

– О нашем? Хочешь, чтобы он посмотрел твою рану?

– Разве это рана?! Тьфу! Я про хота думаю. Как он там с доком? Как док с ним? Эх! – Гнутый вздохнул горестно. – Досталась моя удача другому. Человек он хороший, потому не так обидно… А твой талисман где?

– Здесь.

– Не отобрали при обыске?

– Нет. Сначала не заметили. А потом я уже прятал.

– Где?

– Под языком.

– Не самое надежное место.

– Лучше не нашел.

– А хочешь, фокус покажу? Дай монетку. – Гнутый сел на койке, прислонился спиной к холодной стене, похрустел пальцами и запястьями.

– А что за фокус-то? – Павел не спешил расставаться с подарком сестры.

– Да не бойся ты! Ничего с ней не случится.

– Ну… ладно… – Павел достал пятак из-под тонкого матраца, протянул его товарищу. Тот взял монету, положил на ладонь. Предупредил:

– Смотри внимательней! – Он накрыл пятак другой рукой, дунул на крепко сжатые ладони. Быстро развел их, встряхнул, предъявил Павлу.

Монетка пропала.

– Занятно, – сказал Павел. – И где же она сейчас? Наверное, у меня за ухом? Или в кармане?

– Она может оказаться где угодно, – сказал Гнутый. – Но в действительности она по-прежнему у меня. – Он пошевелил пальцами, и монета возникла у него в руке.

– Понял, где надо прятать мелкие вещи? – спросил Гнутый.

– В руке?

– Точно! Если умеючи, то ее никто не отыщет!

– Научишь?

– Без проблем. А знаешь, кто мне показал этот трюк? Шайтан! До военной службы он был карманником.

– Да ну? – удивился Павел.

– Точно говорю! Таких ловкачей, как он, я в своей жизни не встречал. – Гнутый вернул монету хозяину. Сказал с легкой завистью в голосе:

– Все-таки она тебе помогает!

– Это ты о чем?

– Да все о том же! Я вот хота отдал доктору, и удача от меня сразу же отвернулась. Сколько лет я таскал мясо своей зверюге? И ничего, никто не замечал или же смотрели сквозь пальцы. А тут! Эх! Стали обыскивать, а у меня с собой отборные куски экстерра! С поличным взяли… Так что мне срок побольше вашего выйдет.

– На много ли? Если уж нам неподчинение приказа вменяют в вину, убийство офицера и его сопровождающих… Что там за какие-то куски мяса добавят? Мизер, мелочь!

Гнутый покачал головой, сказал назидательно:

– Нет, Писатель! На войне мелочей не бывает!

Павел посмотрел на свою монетку.

Пять копеек. Мелочь! Что на нее можно было купить раньше? А теперь на нее и вовсе ничего не приобретешь. Теперь не каждый вспомнит, что когда-то деньги такие были: рубли и копейки.

Павел кончиком указательного пальца провел по ребру монеты.

Мелочь…

Но ведь никому он сейчас не отдаст этот металлический кругляш. Не продаст. Ни за какие деньги!

Так что прав Гнутый: на войне мелочей не бывает.

Их еще неоднократно вызывали на допросы. Не всех поочередно, единым потоком, как в первый раз. Теперь работали с каждым отдельно, с кем-то больше, с кем-то меньше. Капрала Некко почему-то вообще не трогали.

Обычно вызывали, чтобы уточнить кое-какие детали. Показывали видеозаписи, просили прокомментировать отдельные моменты, пояснить что-нибудь. Подсовывали бумаги: протоколы, показания, еще что-то. Иногда устраивали очные ставки. Это была единственная возможность увидеть товарищей, и потому допросы перестали быть тягостной обязанностью. Каждый раз, когда кого-то вели в конец коридора к железной двери, он надеялся встретить там добрых знакомых.

И все же чаще всего в неуютной комнате поджидали враги.

Теперь сомнений практически не осталось ни у кого – суровое наказание было неотвратимо.

Вся вина возлагалась на десантников.

И они уже почти смирились с этим.

– Рядовой Голованов!

– Я, – нехотя откликнулся Павел.

– На выход! – Охранник уже открывал замок…

На этот раз Павла вел один конвоир. То ли людям из службы внутренней безопасности надоело бродить по голому коридору и они решили, что тюремщик справится и без них, то ли они были заняты сейчас чем-то неотложным, то ли еще что случилось…

В комнате для допросов стоял все тот же высокий шаткий стул, и все так же остро бил в глаза свет, и стояли охранники, похожие на истуканов. Но вот голос, звучащий из-за стола, с незримой половины комнаты, был другой:

– Здравствуйте, присаживайтесь.

Павел забрался на стул. Он уже привык к нему и больше не опасался потерять равновесие; теперь, сидя на этом стуле, он ощущал себя вполне комфортно.

– Вы можете убрать эту иллюминацию? – сказал голос, обращаясь явно не к Павлу.

Направленный в лицо свет погас, но ослепленный Павел все равно не мог разобрать, кто там сегодня сидит за столом.

– Спасибо, – удовлетворенно сказал голос. – И пожалуйста, уберите охрану.

Тотчас в белой стене открылась узкая неприметная дверь. Истуканы ожили, шагнули в темный проем. В комнате сразу сделалось просторно.

– Ну вот и хорошо, – удовлетворенно сказал голос. Павел, понимая, что происходит что-то необычное, вновь ощутил неудобство. Стул под ним опять сделался шатким. Неуверенность заставила сжаться сердце, волнение высушило горло.

Глаза постепенно привыкали к новому освещению.

– Вы знаете, зачем вас вызвали? – спросил голос.

– Боюсь ошибиться, – осторожно сказал Павел.

– Мы хотим поговорить с вами о капрале Некко и о рядовом Курте.

– Да? – Павел насторожился. Он уже видел, что в мягких креслах напротив него восседают два высоких человека. Одеты они были в строгие костюмы темно-серого цвета. На рукавах – белые круги – крупные, сразу бросающиеся в глаза. На середине столешницы лежали очки с дымчатыми стеклами.

И Павел вдруг услышал голос Зверя:

“…И теперь эти самые яйцеголовые умники из Невады зачем-то прибыли к нам. Для чего? У тебя есть какие-то мысли по этому поводу, Писатель?…”

Голос звучал в голове так явственно, что Павел вздрогнул.

“…их совсем не интересовало мое дело. Они спрашивали лишь о Курте. О том, как он себя вел. Не заметил ли я чего-то странного в его поведении…”

– Что-то не так? – поинтересовался один из незнакомцев.

– Все нормально, – сказал Павел. – Просто здесь прохладно.

– Хорошо, тогда начнем. Вас зовут Павел?

– Да. Рядовой Голованов. Павел Голованов.

– Меня зовут доктор Смит. Джон Смит. Моего товарища – агент Смит. Джозеф Смит. Конечно, эти имена я придумал только что. Вы ведь должны как-то нас называть.