Айзек Азимов - Фантастическое путешествие

– В исправности. Я проверяю некоторые узлы.

Мичелз снова обратился к Гранту:

– Я не думаю, что в ней есть что-нибудь необычное. Это единственный прибор на корабле, не работающий на ядерной энергии.

– Я не ожидаю, что возникнут какие-нибудь проблемы.

– Хорошо. Тогда отвлечемся. Есть еще пять минут до начала миниатюризации. Другие заняты делом, а я, если не возражаете, поболтаю.

– Давайте.

Мичелз поудобнее устроился на сидении.

– У всех имеется своя специфическая реакция при волнении. Некоторые курят сигареты. На борту не курят, между прочим.

– Я не курю.

– Некоторые поют, некоторые кусают ногти. Я болтаю, если, конечно, у меня не полностью перехватывает дыхание. Сейчас я как раз нахожусь между болтовней и удушьем. Вы спрашивали об Оуэнсе. Вы волнуетесь за него?

– Почему я должен за него волноваться?

– Я уверен, что Картер этого от вас ожидает. Подозрительный человек этот Картер. С параноидальными наклонностями. Я полагаю, что Картер учитывает этот факт, что Оуэнс – единственный человек, который был с Картером в автомашине, когда произошел несчастный случай.

– Эта мысль приходила в голову даже мне, – сказал Грант. – Но что же из этого следует? Если вы намекаете на то, что Оуэнс мог подстроить этот несчастный случай, то находится в этот миг в автомашине было бы слишком рискованно.

– Я ни на что не намекаю, – сказал Мичелз.

Он энергично покачал головой.

– Я пытаюсь проникнуть в рассуждения Картера. Предположим, Оуэнс – секретный вражеский агент, перешедший на ту сторону во время одной из заокеанских поездок на научную конференцию.

– Как драматично, – сухо заметил Грант. – Кто-нибудь еще из находящихся на борту присутствовал на таких конференциях?

Мичелз мгновенно задумался.

– Действительно, мы все бывали на них. Даже девушка присутствовала на одной короткой встрече в прошлом году, на которой Дьювал делал сообщение. Но тем не менее предположим, что именно Оуэнс перешел на другую сторону. Скажем, ему было дано задание удостовериться, что Бенеш убит. Тогда он должен был рисковать для этого жизнью. Водитель столкнувшегося автомобиля знал, что идет на смерть, и те пятеро с винтовками тоже знали, что могут умереть. Люди не исключают вероятность гибели.

– И Оуэнс готов скорее умереть, чем позволить нам достичь успеха? Из-за этого он нервничает?

– О, нет! То, что вы предположили, совершенно невероятно. Я готов вообразить, чтобы предположить ваши рассуждения, что Оуэнс может решиться отдать жизнь за некоторые идеалы, но не могу представить, чтобы он готов был принести в жертву престиж своего корабля, провалив его в первую ответственную миссию.

– Следовательно, вы считаете, что его следует исключить и не опасаться возможности странных действий в сложной ситуации?

Мичелз добродушно рассмеялся. Его лунообразное лицо смягчилось.

– Конечно. Но я готов держать пари, что Картер обсуждал каждого из нас. И вы тоже.

– Например, Дьювала? – спросил Грант.

– Почему бы и нет? Каждый может работать на другую сторону. Не за деньги, конечно, – я уверен, что купить никого нельзя – а из-за ошибочного идеализма. Миниатюризация, например, сейчас является, в первую очередь, орудием войны, и многие здесь у нас весьма сильно настроены против такого использования. С этой целью несколько месяцев тому назад президенту было направлено предписанное заявление с требованием покончить с гонкой в области миниатюризации, составить совместно с другим государством комплексную программу использования миниатюризации для мирных целей, в частности, исследования в области биологии и медицины.

– Кто же вовлечен в это движение?

– Очень многие. Дьювал был одним из самых громких и откровенных лидеров. И, кстати, я тоже подписал это заявление. Я уверяю вас, что подписавшие его были искренни. И я был и остаюсь таким. Можно утверждать, что средство Бенеша для неограниченной продолжительности миниатюризации, если оно будет эффективно, значительно увеличит опасность войны и уничтожения. Если это так, то я могу предположить, что Дьювал или я сам скорее желали бы, чтобы Бенеш умер до того, как сумеет заговорить. Что касается меня, то я не верю, чтобы обо мне так подумали. Так экстремально, во всяком случае. Что же касается Дьювала, то основной проблемой является его неприятная личность. Есть много людей, которые готовы заподозрить его в чем угодно.

Мичелз согнулся в своем кресле в сторону Гранта и сказал:

– И еще эта девушка здесь.

– Она тоже подписала?

– Нет, заявление подписал только старший персонал. Но почему она здесь?

– Потому что на этом настоял Дьювал. Вы же присутствовали при этом.

– Да, но почему она была удостоена такой настойчивой поддержки с его стороны? Она молода и очень хороша собой. Он на 20 лет старше ее и совсем ею не интересуется – как и любым другим живым существом. Желала ли она отправиться в это путешествие ради Дьювала или по другой, более политической причине?

– Вы ревнивы, доктор Мичелз?

Мичелз казался огорошенным. Постепенно на его губах появилась улыбка.

– Знаете, я никогда не думал об этом. Держу пари, что это так. Я не старше Дьювала, и если она действительно интересуется пожилыми мужчинами, было бы приятнее, если бы она предпочла меня. Но есть основания сомневаться в мотивах ее поступка.

Улыбка Мичелза поблекла, и он вдруг сделался мрачно-серьезным.

– И потом, в конце концов, безопасность этого корабля зависит не только от нас самих, но и от тех, находящихся снаружи, которые в определенной степени управляют нами. Полковник Рейд также благосклонно отнесся к той репетиции, как и любой из нас, хотя как военный офицер он не мог присоединиться к политической акции. И хотя его имя отсутствовало среди подписей, его голос не молчал. Он и Картер поссорились из-за этого. Раньше они были хорошими друзьями.

– Довольно паршиво, – сказал Грант.

– И сам Картер. Он слишком подозрителен. Напряжение от работы может вызвать неуравновешенность у самого здравомыслящего человека. Я сомневаюсь, есть ли хоть один человек, который твердо верит в то, что Картер не может в конце концов свихнуться.

– Вы думаете, он свихнулся?

Мичелз поднял вверх руки.

– Нет, конечно. Я же говорил вам – это терапевтический разговор. Или вы предпочитаете, чтобы я сидел здесь и просто потел или потихоньку взвизгивал? – Нет, я так не считаю. Действительно, можно сказать, что, как правило, наименее подозрительные на вид личности оказываются виновными. Вам так не кажется?

– Конечно, – сказал Грант. – И кто же эти наименее подозрительные личности? Или это не место, где может раздаться выстрел и вы рухнете на пол, как только назовете имя этого злого духа?