Леонид Смирнов - Эра Броуна

На столе, рядом с оперативными сводками, Примак обнаружил текст сообщения агентства «ПРЕСС-Африк» и заявление Комитета по миротворческим силам. Еще когда брал в руки, сердце провалилось. Да, он представлял, как все это будет – в теории, бодрясь и посмеиваясь над своими оппонентами. Но действительность превзошла все ожидания. Вот, значит, как!.. Военный преступник – это тебе не отставка, не гарнизон в Тмутаракани. В одну компанию с Кейтелем и Хусейном…

К нему подошел «Пятачок».

– Не читай всякую дрянь. Одних купили, другие – отмываются… Потом совсем иначе напишут. Так и получится: баш – на баш. – Положил руку на плечо.

Если Сидоров утешает, значит, действительно дело швах, – подумал генерал-лейтенант.

– Ну и что тебе приказали? – осведомился с мнимым безразличием.

– Строить лагеря для гражданских, вывозить их из фронтовой полосы. Боевых действий не предпринимать, границу не пересекать.

– По-ня-ятно… – выдохнул Примак.

– Ты куда сейчас? Домой? Или в «Коробок» с отчетом?

– Генсек ничего не сказал. Подожду Миса. Да и отоспаться бы не худо. – Генерал-лейтенант поднялся, по-дружески пихнул «Пятачка» в бок и пошел к двери.

– Ну тогда спокойной ночи.

…Примак лежал на койке и смотрел в потолок. Несмотря на сумасшедшие последние дни, когда вовсе не ложился, сна не было ни в одном глазу.

«Всегда ли я был прав? Или все-таки можно было спасти положение меньшими жертвами, остановить обезумевших людей, не пуская в ход оружие?.. Вот революция СПИД… Был ли я прав тогда? Судя по всему – да: закон о спидолечении принят подавляющим большинством Думы, одобрен Советом Федерации, утвержден президентом, встречен на „ура“ населением. Собственно, его принятие и было вызвано массовыми протестами трудящихся. А с другой стороны… Схватить десятки тысяч больных, которым до сей поры была гарантирована полная анонимность, и вывезти к черту на рога – в богом забытый Ларнах, чтобы они никогда уже не увидели ни своих близких, ни мест родных, ни работы любимой… Женщин и мужчин – всенепременно порознь, так чтоб и остатки семей – вдребезги… И до конца дней обречены ковыряться в земле и пасти скот в своих СПИДозори-ях… Можно ли осудить этих людей за то, что они в конце концов восстали? Да. Непременно. Ведь их методы… Методы… А если б все было цивилизованно и они никого не брали бы в заложники, не заражали пленных солдат? Что – приказа о подавлении не было бы? И я не пошел бы карать? Хрен-два!.. Конечно, можно успокаивать себя тем, что и так сделал все, что мог: число жертв не достигло и сотни, а если б пустили в ход „шквалы“, как предлагали в Генштабе, страшно и подумать. Однако ж если до сих пор на душе тяжесть, значит, это давит ГРЕХ…

А что теперь? Я просто не позволяю себе осмыслить это число: четыреста шестьдесят тысяч… Целый областной город – почти как Рязань. Рядышком их положить… И деток тоже… Если б я открыл фронт!.. Сейчас «голубые шишки», конечно, разорвали бы меня в клочья за «предательский отход», зато людей… Но ведь я физически не мог успеть разминировать, убрать заграждения!.. По времени… Нет, вру! – одернул, хлестанул себя. – Если полить огнем, отбомбиться на полную катушку – перепахали бы за пару часов… Был ВЫХОД, был! А ведь даже мысли подобной не возникло!.. Потому что профессия такая – УБИВАТЬ.

Как профессиональному военному и помыслить-то: без приказа сдать позиции, спасаться бегством от безоружных?! Перед тобой – враг смертельный: фанатики, убийцы, готовые на любое преступление во имя своих бредовых целей… За всеми этими несчастными горожанами их смрадные хари маячат!.. А другого зрения у меня быть не может. Наверное, и гены такие… Зато теперь будет «Гаага». Теперь уж без дураков. На полном серьезе. И посыплется со всех сторон, не остановишь: «русский убийца», «имперский выкормыш»… Слова – не танки, в окопе не пересидишь… И всё ведь прошлое изроют, чтоб фактов набрать, преступный путь проследить. По эпизодику вытянут, разложат по полочкам – попробуй отличи теперь правду от лжи, когда столько лет и правительств ушло!.. А уж доносов-то на меня накопилось по чиновничьим столам – Эверест…

И еще… Сегодня я первый раз в жизни нарушил свое слово. Хоть обещание и было дано ублюдку, но разве в этом дело?.. Я клялся, что не начну военных действий до истечения трех часов, и вполне сознательно отдал приказ атаковать. Да, я уже по всем статьям конченый человек…»

На какое-то время Примак все же провалился в душное одуряющее забытье. …Его вели подлинному коридору. Руки свободные, но ремня нет и погон тоже. Два охранника по бокам, не поймешь, какие, – молчат. Вроде, и лиц не видно. Шаги отдаются гулко – в жизни так не бывает. А вдоль стен стоят незнакомые люди в два ряда, без разрывов: женщины, дети, мужчины, старики – всех возрастов, в самой разной одежде, разного цвета кожи. Уставились в пустоту неподвижными остекленелыми глазами. Потом он понимает: все они мертвые, и убил их он, Примак Игорь Николаевич… Конец коридора теряется в темноте, световое пятно, сопровождающее генерала, выхватывает из нее все новые и новые лица…

Проснулся, протер глаза, сел на койке, достал из планшета фотографии жены и дочерей, поставил на сиденье стула, прислонил к спинке, предварительно поцеловав по очереди. Разглядывать не было сил…

Сухой щелчок. Осечка? – пронеслась мгновенная мысль, всего окатило потом. И тут же что-то хрупнуло в груди, будто раздавленное стекло под каблуком, и в глазах замерцал белесо экран – конец фильму… Потом и он погас.

По сообщению агентства «Франс-Пресс», 27 октября в 23 часа по местному времени президент имамата Халистан шейх Гадрут объявил о выходе государства из состава Исламской Конфедерации и присоединения к Объединенным Индуистским Штатам. Немедленно прошли видеофонные переговоры с премьер-министром ОИШ, получено официальное согласие на вхождение в состав этой страны. Войскам Халистана, стоящим на демаркационной линии, шейх Гадрут приказал беспрепятственно пропускать через боевые порядки воинские части ОИШ, сдавая им тяжелое вооружение.

Сегодня в 2 часа ночи в столице имамата Халистан произошел военный переворот при поддержке сброшенной на город воздушно-десантной дивизии, базирующейся близ Лахора. По непроверенным данным, поступившим из французского посольства в Исламабаде, президент Гадрут убит в перестрелке. Его резиденция в Амритсаре захвачена. Спецотряд исламской гвардии, охранявший дворец, серьезного сопротивления пакистанским коммандоане оказал.

На демаркационной линии Халистана и ОИШ произошли отдельные вооруженные столкновения. Части индуистской армии не успели сколько-нибудь серьезно продвинуться на сопредельную территорию, застряв в минных полях.