Алексей Барон - Люди и ящеры

на землю и с размаху рубанул саблей. Мартин увидел извивающееся в грязи толстое змееобразное тело. Отсеченная голова гада продолжала держать ногу шусса в буквальном смысле мертвой хваткой. Хзюка разжал челюсти лезвием.

– Кто это? – спросил Мартин.

– Большая махерена. Перегружай поклажу.

– Этого шусса уже не спасти?

– Можно. Но некогда.

Сначала укушенный шусс по привычке бежал за ними, но потом отстал.

– Сыс, сыс! – поторапливал Хзюка.

Теперь он явно делал ставку на скорость и не тратил времени на сокрытие следов. Да и скрыть-то их было практически невозможно, поскольку местность сильно изменилась. Вокруг, сколько хватал глаз, расстилалось море высокой, по брюхо шуссов, травы. В этих зарослях животные быстро уставали, их приходилось менять чуть ли не каждый километр.

– Вот не было раньше этой зеленой гадости, – с отвращением сказал Хзюка. – Лет сто назад появилась.

Мартина беспокоило то, что за ними в траве оставалась протоптанная полоса, по которой преследователям будет удобно их догонять. Хзюка наверняка понимал это не хуже, но беспокойства почему-то не проявлял.

Когда совсем стемнело, трава перед шуссами начала редеть и вскоре исчезла. Обнажилась сухая, каменной твердости глина, на которой почти не оставалось следов. Тут Хзюка повернул, и с полчаса они ехали на запад

– Ты все понял, Мартин?

– Да. Теперь хачичеи решат, что мы точно отправились заключать союз с фахонхо, а наш рывок в сторону гор – всего лишь обман.

– Правильно думаешь, мягкотелый. Командиру хачичеев я не завидую.

– Сколько мы выиграли времени?

– День, не меньше.

Вскоре они выехали к обширным россыпям щебня, окружающим скалистые, лишенные растительности холмы. Здесь, на камнях, следы шуссов обнаружить было уже невозможно, и Хзюка вновь повернул к северу.

– Завтра увидим Ледяные горы, – пообещал он. – Надо только проскочить брод через большую реку Хач.

– А переплыть нельзя?

– Опасно. Тут вода еще теплая.

– Чем же теплая вода может быть опасной? – удивился Мартин.

– Как это чем? – еще больше удивился Хзюка. – Теплую воду любят заглотай!

Ночью поднялся ветер, и это был ветер предгорий. Прохладный, влажный, суливший Мартину благополучное и такое долгожданное возвращение. Но в Схайссах мало что дается с легкостью, без борьбы и опасности.

Перед рассветом им пришлось залечь в лесной чаще и несколько часов наблюдать переправу огромной пешей рати хачичеев через тот самый брод, который они не успели проскочить. Хачичеев были тысячи. В несколько рядов они шли вдоль натянутых поперек реки веревок. А по обоим берегам сновали верховые разъезды.

– Хо! – сказал Хзюка. – Да это похоже на настоящую войну.

– Послушай, а ведь тысяча, следы которой мы видели на юге, – это обман, – сказал Мартин. – Та тысяча должна оттянуть на себя силы сивов к югу, а главный удар хачичеи нанесут отсюда, прямо на большое стойбище сивов!

– Правильно думаешь, Мартин. Так оно и есть. Мы наткнулись на главные силы.

– Нужно предупредить ваших.

– Как?

– Не знаю.

– И я не знаю.

– Неужели ничего нельзя сделать?

– Почему? Из-за нас погибли уже четверо хачичеев. Еще девять заняты преследованием. Не так уж и плохо, и это еще не все. Если ускользнем сегодня, завтра в погоню бросятся уже десятки. Они не могут позволить врагу гулять по своим тылам.

– Э, хачичеев много тысяч. Что значат эти несколько десятков?

– То, что мы можем сделать, оставаясь при этом в живых, – невозмутимо ответил Хзюка.

Между тем Хассар поднимался все выше, а конца переправе не предвиделось. Ситуация становилась неприятной, Мартин забеспокоился. Сзади рано или поздно появится обманутая погоня, а впереди через реку ползла и ползла серо-коричневая масса. Более того, переправившиеся хачичеи начали разбивать огромный лагерь.

Задымили первые костры. Один за другим поднимались сотни шатров. Воинство явно собиралось провести ночь на берегу Хача. Могло статься, и не одну.

– Вот досада, – сказал Мартин. – Хачичеи укладываются спать.

– Я тоже посплю, – невозмутимо ответил Хзюка. – Разбуди вечером.

Умученные преследователи появились на закате. Сначала – семеро, потом – еще двое, едущие на одном шуссе. Хзюка молча наблюдал, как они о чем-то возбужденно докладывали часовым лагеря

– Сообразительные ребята, – одобрительно проворчал он. – Быстро нас раскусили.

– И что теперь? – спросил Мартин.

– Хачичеи должны выслать дополнительные разъезды. Но кругом много рощ, они не подозревают, что мы у них под самым носом. Можешь поспать, мягкотелый. У тебя хорошо получается.

– Какой тут сон. Хзюка, облава же начнется вот-вот!

– Настоящая облава начнется утром.

– Но уж утром-то нас найдут непременно.

– Утром нас здесь не будет.

– Куда же мы денемся?

– Туда, куда нам надо. Спи, завтра потребуется много сил. Мартин пожал плечами и улегся на свою шкуру. Но сон

долго не шел, задремать удалось ближе к полуночи. И почти сразу его растолкал Хзюка.

– Не выспался? Ничего не поделаешь. Терпи, мягкотелый. Пора уносить хвосты.

Шуссы уже были оседланы, все снаряжение приторочено, можно было ехать. Только вот куда? Мартин недоумевал.

– Что ты задумал? – спросил он.

– Сейчас узнаешь.

Они тихо выбрались на опушку.

– Вон там стадо пасется, – сказал Хзюка. – Видишь? Ночь была беззвездная, небо затянули облака, но Мартин различил между лесом и лагерем смутную массу.

– Вижу. Большое стадо.

– Шуссы не привязаны, – многозначительно сообщил Хзюка.

– Это имеет значение?

– Еэ, очень. Если их пугнуть со стороны леса, то шуссы побегут к лагерю. Так?

– Ну... так. И что потом?

– Потом прорвемся мы.

– Ты уверен? – Уверен.

– Заманчиво. Но чем же напугать шуссов?

– Тобой.

– Не понял, о Хзюка.

– Во время охоты на ррогу ты орал страшным голосом. Схаи так не умеют. Но сейчас надо заорать еще страшнее. Так страшно, как ты в жизни еще не кричал. Понял?

– Теперь понял. Со всех сторон.

– Если потеряешься, скачи прямо на север, вдоль реки Хач. Я тебя найду. Это тоже понял?

–Хог.

– Тогда – вперед. Не робей, мягкотелый! Хачичеи перепугаются побольше нашего. Ну, удачи тебе. Главное – погромче, Мартин, погромче.

– Постараюсь...

Они подобрались ближе к стаду. Хзюка натянул и резко спустил тетиву. В темноте кто-то вскрикнул, потом захрипел. Ближние шуссы подняли головы, насторожились.

– Все. Давай, мягкотелый!

И Мартин заорал так, что Хзюка судорожно зажал свои ушные отверстия ладонями.

– Хог! Очень хорошо. Давай еще!

Мартин выложился полностью. Хзюка тоже верещал как мог. Потом он зажег факелы, и они ринулись к оцепеневшему стаду. Шуссы шарахнулись. Не давая им опомниться, Хзюка направо и налево хлестал горящими ветками.