Брайан Ламли - Дом Дверей: Второй визит

– Как Андерсон? – посмотрел на него Джордж.

– Ты гораздо моложе и сильнее, – гнул свое Джилл.

– Может быть, – неуверенно ответил Джордж. – В любом случае, то, через что я прошел, должно быть самым худшим из всего этого. А это теперь закончилось.

Джилл ничего не спросил, но гадал про себя: «Да неужели? Самое худшее из всего этого? Закончилось? Ну, надеюсь, что это так».

Миранда положила ладони на наружный край канавки и посмотрела за кромку борта. Поезд походил на колючий продолговатый ящик на колесах, стоящий на шести парах массивных стальных колес, катящихся по рельсам в целый фут шириной и с колеей, по меньшей мере, в сорок футов. Сам же ящик достигал в высоту футов этак тридцать пять, а в длину – футов пятьдесят, и был перекошен или сделан с неидеально прямыми углами. Его так называемые «шипы» представляли собой множество хватающих, режущих или молотящих придатков, украшающих все четыре его стороны, словно инструменты на каком-то безумном гигантском швейцарском армейском ноже. Когда Миранда впервые увидела эту штуку вблизи, то усомнилась, что ей и другим вообще когда-либо удастся сесть на нее. Но…

После того как поезд поднял вращающийся многозвенной перископ, бум-бамство после этого прекратилось, а передние придатки быстро заскрежетали, зажив странной механической жизнью. Выдвинувшись, словно растянутые меха гармони, они удалили лом, наваленный на рельсы Джиллом и его коллегами. Во время этой операции шестеро людей и один пес забрались по выступающим сзади кромкам неподвижных инструментов.

Затем поезд фыркнул, дернулся и снова тронулся.

И теперь они находились здесь, где бы там ни было, и ехали еще куда-то, но совсем не обязательно туда, куда им действительно хотелось. И все же Миранду удовлетворяло то, что она, по крайней мере, двигается. А если она направлялась во времени и пространстве к Тарнболлу, то ей вполне этого достаточно.

И в то же время пейзаж выглядел поразительным; и потому меньше, чем через полчаса, он стал предельно скучным. За неимением лучшего занятия, Миранда обозревала расстилающийся вокруг красный, бесплодный «ландшафт». Машинный мир Спенсера. Но если не считать их странной езды верхом на поезде, в этой стороне попадалось не слишком много механизмов. Ну, вообще-то, встречались, но только в виде бесконечных дюн из окислов железа, пыли, обломков и окончательной смерти. Что же касается машинного города…

Совершенно очевидно, что поезд шел из него. Когда они только-только вскарабкались на борт, усеянный утилем и ржавчиной силуэт виднелся лишь как не правильной формы, осевший, пронзенный скелетными шпилями, красный горб на горизонте; но, по крайней мере, он служил хоть каким-то отвлечением, хоть чем-то, на чем можно сфокусировать взгляд. А теперь он пропал вдали, а впереди виднелись только дюны…

Или не только они.

Было, например, еще и «солнце». Солнце Спенсера Джилла. В два-три раза больше земного; оно висело там, в небе, бросая вызов принятому значению данного слова. Гигантский серебряный шарикоподшипник, изрытый дыхалами, которые выстреливали спицы огня, света и радиации в нескончаемой цепной реакции атомной энергии; машинное солнце, установленное в центре солнечной машинной системы. Сперва оно причиняло боль глазам, если слишком долго смотреть на него, но теперь палило совсем не так уж и сильно. Потому что скоро оно начнет заходить, а атмосфера машинной планеты лишила косые лучи значительной доли жгучести. Оно проделало более трех четвертей пути вниз по небу, и отбрасываемые дюнами тени постоянно удлинялись.

Но солнце было тут не всем, и Миранда моргнула, нахмурилась и посмотрела опять. Только что она видела еще что-то… не так ли? Если так, то это что-то появилось и пропало буквально в мгновение ока, так что она даже сейчас не могла быть полностью уверена. Но все равно продолжала смотреть…

Джилл с Анжелой теперь выбрались из канавки. Вымазанные в масле, растрепанные, измотанные, они растянулись, обнявшись, на утыканной железными заклепками грузовой платформе. Барни, свесив язык, скулил и ворчал у ног Джилла. Фред, Джордж и Кину Сун сидели, прислоняясь к канавке, клевали носами и засыпали там, где уснуть человеку было почти невозможно.

А поезд продолжал монотонно, оглушительно лязгать свое «бум-бож».

Но Миранде не спалось, так как она беспокоилась о рослом агенте, Джеке Тарнболле, который определенно «охранял» ее тело. Он заботился о ней изо всех сил. А сил у него, черт побери, очень даже хватало! Во всяком случае, на все, что могла дать Миранда…

Она прошлась взглядом по горизонту впереди – и там снова было оно! Ну-ка, что за?.. Теперь Миранда какое-то время не видела ничего достойного внимания; ну, во всяком случае, ничего определенного. Никаких ветшающих балок, никаких прогоревших бойлеров, окисляющихся, превращаясь в ржаво-красный край, вообще никаких металлических частей, за исключением ярких стальных полос рельсов, тянущихся непосредственно спереди и сзади. А по обеим сторонам, волна за волной, мелкая, как песок, просеянная ржавчина.

Но теперь на ложном горизонте в виде торчавшей впереди дюны, стали видны три темных холмика или примерно конусовидных строения. Видимыми они сделались исключительно благодаря заходящему солнцу, обрисовавшему их размытые очертания спорадическими лучами серебристо-красного огня. И когда внезапно ставший двигаться с трудом поезд переключил передачу, атакуя подъем, строения эти, казалось, стали вырастать на глазах намного быстрей.

И все же Миранда смотрела, по-настоящему не видя их, так как искала взглядом нечто иное. Внимание его привлекли не холмики, а какая-то мимолетная штука, которая появлялась и пропадала чуть ли не быстрее, чем ее глазам удавалось зарегистрировать ее присутствие.

И что ты скажешь, не успела прийти в голову эта мысль… и вот опять!

Фонтан ржавчины, бьющий струей гейзер на фоне озаренного красным светом горизонта, может, в полумиле между гребнем той большой дюны и поездом. И еще один, и еще…

И тогда…

– Спенсер? – окликнула Миранда, но чересчур тихо. Джилл лежал, уткнувшись подбородком в грудь, и лишь чуть-чуть дернулся; голос Миранды заглушало нарастание громыхания поезда, когда тот взбирался на подъем. Она проползла по содрогающейся крыше, схватила Джилла за один из исцарапанных, потрепанных ботинков и дернула. – Спенсер, проснись. По-моему, что-то происходит.

– Э? – начал просыпаться он. – Что? А?

– Смотри, – показала Миранда.

Джилл посмотрел, увидел холмики и кое-как поднялся на ноги, чтобы улучшить обзор. Поскольку извержения ржавчины прекратились, то вполне естественно напрашивался вывод, что именно эти странные строения – похожие на огромные высящиеся термитники – и являлись единственным источником озабоченности Миранды. И конечно же, он сразу понял, что это такое: гнезда ржавчервей, памятные с того предыдущего визита. Но здесь?