Ник Полотта - Бюро-13

Набрав прежнюю скорость, наш длиннющий боевой конь вкатился на старый деревенский мост – прочный, сооруженный из толстых дубовых бревен, он жалобно задребезжал, а потом загрохотал вовсю под двадцатичетырехтонной тяжестью военной техники. Подъезжаем к середине моста – опять оживает прибор, уже другой, сообщая: нас только что обстреляли из-под моста О-импульсом (то есть огневым импульсом), способным поджарить днище любого транспортного средства.

Теперь едем по щебенке – опять колеса загремели… Прибавим скорость… Та-ак… Поперек дороги, блокируя дальнейшее продвижение, лежит здоровенное дерево. Игра ли это моего воображения или правда кому-то явно не хочется, чтобы мы добрались до Хадлевилла… Туристский сезон, мол, завершился – адью, до следующей весны!

– Держитесь! – спокойно предупредил я, нажимая одновременно на клавиши инжектора закиси азота и автоматических передних домкратов.

Гигантский фургон с ревом совершил чудовищный прыжок, перескочил через перекрывающий нам путь мощный дуб, специальные шасси самортизировали удар о землю – и мы преспокойно поехали дальше. Я постарался удержать улыбку, но не смог. Боже милостивый, как мне нравится проделывать такие фокусы!

Передвигаясь на небольшой скорости, РВ взобрался на невысокий холм, – кажется, оттуда идет симпатичная прямая дорога… Спустя пару миль у подножия совсем низенького холмика с такой силой нажимаю на тормоза, что Амиго чуть не вылетает в окно: посередине дороги бетон усеян трупами или, если быть точным, тем, что от них осталось.

Легко и неспешно моя команда высадилась из фургона – как на пикник приехали… Но все внимательно смотрели, куда ставить ноги: здесь, на пустынном проселке, может оказаться важная улика… Но меня охватило дурное предчувствие: вряд ли нам удастся обнаружить здесь что-нибудь существенное, чертовщина какая-то…

Да здесь не меньше дюжины трупов – странные, плоские тела распростерлись в высохших лужах плотного коричневого вещества. Небо темное от жужжащего облака насекомых. Смердит, но смрад этот не похож ни на один из дурных запахов вселенной. И никаких признаков техники.

Джессика защелкала камерой, снимая кадр за кадром, – жуткое преступление… Рауль и Тина, наши маги, склонили друг к другу головы совсем близко, посовещались и одновременно взмахнули жезлами. Облако мух, жужжа, сразу отлетело прочь, и мы отчетливо увидели тела: у трупов нет рук и голов… Вот мерзость!

Выходя из фургона последним, я щелкнул рычагом "ящика Дэдмена" – пусть ведется запись всех разговоров – и подсоединил защитное устройство: попытайся кто в наше отсутствие залезть внутрь – сирена его прищучит.

– Рауль, Джордж, осматривайте по периметру! – приказал я, не выпуская из рук "магнум". – Минди, постереги! Джессика, фотографируй все подряд! Тина и Донахью, со мной!

Команда разделилась для выполнения задачи. Джордж на минуту замешкался, прихватывая для своего банджо запасную связку из тридцати обойм. Доставая из складок сутаны авторучку, Донахью сдвинул колпачок и вытянул наружу длинный хирургический зонд. Я тоже вынул авторучку из кармана рубашки, дважды нажал посередине и протянул Майклу. Глядя через нее, он дотронулся зондом до срезов на трупах – до тех мест, к которым крепились руки и шея… Наверно, он думал только об одном: как бы не наступить на кровь; это ему почти удалось. Изо всех сил стараясь держать себя в руках, я обыскал брюки, рубашки, платья… Все карманы пусты – ни шерстинки, ни волосинки… Весьма профессиональная работа.

– Ну? – через минуту не утерпела Тина.

– Дилетанты! – холодно заявил застывший высоченным столбом падре.

Будто бы? Я что-то сомневался и потребовал:

– Поясни!

– Руки отсечены в районе запястий – как раз в том самом месте, где суставы наиболее толстые, – показал Донахью. – Классическая ошибка начинающих. Кроме того: руки отрублены с одного удара, головы – с двух. Орудие убийства, полагаю, – клинок из гладкой стали, очень острый и тонкий. Скорее всего, что-то вроде большого ножа, как у мясников. Может быть, мачете, но только самый новый.

– Почему ты так решил? – Бланко казалась совершенно спокойной.

– Мачете делают из дешевой стали. – Минди сделала шаг вперед, изучая что-то на земле. – Они быстро становятся тупыми, и, если их часто точить, на лезвии у них появляются зазубрины.

Мертвые тела не очень-то волновали нашу воительницу – Бог знает из скольких людей сделала она в прошлом трупы… Зато Джессика то и дело вздрагивала, работая камерой.

– Но зачем отрезать руки и головы? Что это – символ? Дьявольская церемония? – размышляла она.

– Или обед… – добавил Хорта.

– Чтобы не смогли опознать, – предположил Джордж, пережевывая бифштекс. Устраивая поудобнее свое тяжелое банджо, он вдруг осознал, видимо, что во рту у него пища, скорчил рожу и выплюнул все в сорняки. – Если бы эти кретины вместе с бумажниками и кольцами забрали с собой и ступни ног, вот тогда бы чертовски трудно было определить, кто есть кто. – И Джордж вытер рот Носовым платком.

Тут не возразишь: отпечатки пальцев ног так же уникальны, как и пальцев рук, и к тому же не претерпевают изменений. Нам приходилось идентифицировать множество неопознанных трупов, сравнивая отпечатки пальцев ног со снятыми в родильных домах у младенцев. Процесс долгий и нудный по сравнению с нынешней компьютерной работой, зато приносит результаты – со временем, конечно.

– А может, они… носят эти головы для маскировки, – заключил я.

Да, странным мы занимаемся ремеслом…

– Похоже, жертвы силком вытащены из окошек машин. – Донахью показал нам в клочья разодранный рукав плаща. – Видите на одежде крошечные осколка стекла? И здесь, и повсюду на дороге.

Вытащить человека из-за закрытого окна движущейся машины? Ничего себе! Да эти загадочные преступники – здоровенные гады, почище филадельфийских копов. Я тщательно осмотрел все вокруг, выискивая следы зеленой, желтой или черной жидкости, и спросил у Майкла:

– Как думаешь, кроме человеческой, здесь нет никакой другой крови?

– Не видел.

– Черт побери! – Стоя посередине дороги, я пытался последовательно прокрутить в воображении совершившиеся здесь события. – О'кей… машины едут по дороге. Нечто впрыгивает на крыши машин и вытягивает водителей через окна. – Я посмотрел на деревья у дороги, на барьер безопасности. – Почему тогда здесь нет обломков автомобилей? Что они с ними сделали? Слопали, что ли?

Джордж присвистнул.

– Идите-ка сюда! – крикнул он и поманил нас подойти поближе.

– Следы колес!

На дороге – целая мешанина из длинных, перепутанных, вдавленных следов шин; колеи переходят одна в другую, перекрещиваются…