Маргарет Уэйс - Похититель разума

– Его светлость прислал за мной? – спросила она.

– Прошу пройти, миледи.

Пожав плечами, Мейгри последовала за ним. Войдя в каюту Командующего, она увидела Сагана, стоявшего у дальнего иллюминатора и смотревшего на базу. При ее появлении он оглянулся, но всем своим видом и непроницаемым выражением лица показал, что не принимает участия в происходящем.

Отведя от него взгляд, она увидела охранников из Почетной гвардии, выстроившихся перед ней. Маркус, похоже, выступал от них всех, поскольку именно он отдал ей честь и торжественно сказал:

– Миледи, нам хотелось бы преподнести вам подарок. Мейгри от неожиданности заморгала, но, несмотря на изумление, инстинкт подсказал ей учтивый ответ.

– Почту за честь, – пробормотала она, бросив взгляд на Сагана, стоявшего спиной к ней, сцепив руки.

Охранники раздвинули строй, двигаясь с привычной четкостью. Мейгри взяла себя в руки, оправилась от неожиданности. Она приготовилась к изъявлению благодарности, ожидая увидеть букет роз или, может быть, знак с номером полка и девизом, выгравированным на обратной стороне.

Но к потрясению она не была готова.

– Это вам, миледи.

На подставке в конце строя были вывешены доспехи, представлявшие собой почти точную копию золоченых парадных доспехов Командующего. Наголенники, наручи, зерцало, шлем с белыми перьями, кожаные перчатки – все это было такое же, как у него, но имело налет женского изящества и было отделано не золотом, а серебром. Длинный, до пола, плащ голубого королевского цвета, отделанный лебяжьим пухом, свисал с плеч панциря, закрепленный застежками с драгоценными камнями. Зерцало Командующего украшало изображение феникса; здесь же, на нагруднике, была восьмиконечная звезда.

Мейгри успела все это разглядеть, прежде чем к глазам подступили слезы, размывшие очертания доспехов в одно сверкающее серебристое пятно. Она не могла говорить, поскольку у нее перехватило горло, и была благодарна Маркусу, заговорившему, чтобы прикрыть ее слабость. А еще она успела отметить, что Саган ошеломлен видом подарка не меньше, чем она.

– Просим принять наш дар, миледи, который преподносим вам мы, солдаты, с разрешения и одобрения его светлости в знак признания вашей доблести во время сражения с коразианцами.

С одобрения его светлости. Так какого же черта Саган смотрит на доспехи, словно они надеты на призрак. Справившись со слезами, Мейгри теперь видела его краем глаза. Он почти непроизвольно подался вперед, и лицо его при этом было мрачным и угрюмым.

– Я не ожидала... слишком высокая честь... не могу выразить всю признательность...

Слова путались, но по лицам гвардейцев она поняла, что ей вообще не обязательно что-то говорить.

– Благодарю вас, господа, – резко сказал Саган. – Вы доставили ее светлости огромную радость. А теперь прошу вас вернуться к своим обязанностям.

Гвардейцы начали выходить, и Мейгри постаралась поблагодарить каждого лично хотя бы признательным взглядом и улыбкой. Они и представить не могли, как много это для нее значило. Блуждая в потемках своей души, она вдруг вышла в круг серебристого света. Когда они ушли, она поспешила к доспехам, желая прикоснуться к металлу, разглядеть поближе искусную работу. Командующий преградил ей путь.

– Не носите их, миледи. Не надевайте.

– Ты шутишь! – воскликнула Мейгри, сердито посмотрев на него. – Конечно же, я буду их носить! Не могу же я отказаться. Ведь это подарок. Кроме того, я хочу их носить...

– Это не подарок, миледи. Эта вещь имеет цену.

– Я должна бы догадаться. – Мейгри выпрямилась, окинув его холодным, надменным взглядом. – Так назови же цену.

– Твоя жизнь, – мрачно сказал он.

В его облике не было самоуверенности; он не угрожал и не пугал. Он был серьезен. Что еще сильнее выбивало из колеи.

– Не понимаю.

Темнота снова смыкалась вокруг нее.

– Я предвидел, миледи, что вы умрете у меня на руках. Я говорил вам об этом еще на «Фениксе».

Она кивнула, смутно припоминая что-то такое.

– И в том видении, миледи, на вас были серебряные доспехи. Эти, – показал он.

– Но ведь ты сам приказал...

– Нет! – горячо воскликнул он. – Мои люди доложили мне о своих намерениях. Это было вполне логичное, практичное предложение, от которого их моральное состояние не претерпело бы ущерба. Я разрешил им, отдал распоряжения, чтобы в мастерских сделали эту работу. Если честно, миледи, – добавил он нетерпеливо, – их затея меня не слишком интересовала, поскольку голова у меня была занята более важными делами.

Мейгри оттолкнула его и обошла, чтобы посмотреть на доспехи. Металл сверкал серебристым блеском. Она подошла поближе, взяла в руки шлем, погладив плюмаж из перьев. Прочный, но легкий, он был изготовлен по образцу шлема Сагана и прикрывал верхнюю часть лица. Но небольшую разницу она заметила. Ее шлем был заботливо изготовлен таким образом, чтобы закрыть шрам у нее на щеке.

На блестящую поверхность упала слеза. Она быстро смахнула ее, чтобы на металле не осталось пятна.

– О чем вы, милорд?

– Приняв эти доспехи, вы принимаете свою судьбу. Мейгри быстро подняла на него взгляд.

– И вашу!

– Да, – сказал он после некоторой паузы. – И мою.

– Выбора у нас нет?

– Выбор есть, миледи. – Уберите доспехи. Выбросьте их.

– И вы советуете мне выбросить из страха подарок, преподнесенный мне за храбрость?

– Это было бы самым мудрым решением, миледи.

– Но не лучшим с точки зрения чести. – Мейгри обдумывала не решение – она уже знала, каким оно будет, – но причины, по которым она приняла его. – Я уже слишком многое отбросила, милорд. Я даже думала, что уже ничего не осталось. Но оказалось, что одна вещь у меня еще осталась.

Она подняла взгляд, улыбнулась.

– «На нем будут прекрасные доспехи, и каждый, кто взглянет на него, будет зачарован».

– Эти доспехи изготовлены не в кузнице богов, миледи, как доспехи Ахилла, – сухо заметил Саган.

Мейгри легонько подула на перья плюмажа и посмотрела, как они колышутся.

– Может, и там, милорд, – пробормотала она. – Вы не можете этого знать.

Положив шлем на место, она повернулась к Сагану.

– А теперь, милорд, поговорим о планах на сегодняшний вечер...

– ... которые вас совершенно не касаются. Вы не пойдете.

– Не пойду? – проговорила она спокойным и ровным голосом, напоминающим затишье перед бурей.

– Нет, не пойдете.

– И где же в таком случае тюрьма, которая удержит меня, милорд? Где те стены, сквозь которые я не смогу пройти? Где те охранники, разум которых я не смогу обратить в воск...

– К черту! Это для твоего же блага, Мейгри! Это слишком опасно для тебя. Не забывай, что Абдиэль хочет моей и Дайеновой смерти. Но ты... ты ему нужна живой.