Эрик Рассел - Зловещий барьер

– Боб Треливен! – прошептал Сангстер. – Это был Боб… – Он стоял, как громом пораженный. – Они до него добрались, я сам видел!

Не теряя времени, Грэхем набрал номер и дал указание телефонистке. Приплясывая от нетерпения, он ждал, пока она пыталась восстановить связь. Но дозвониться ему так и не удалось ни по этой линии, ни по какой-нибудь другой.

– Соедините меня со службой дальней связи. Скорее, дело правительственной важности! – Он повернулся к белому как мел Сангстеру. – Где находится «Электра»?

– В Бриджпорте, штат Коннектикут.

– Служба дальней связи? – Грэхем говорил, почти прижав губы и микрофону. – Только что Буэнос-Айрес вызывал Бриджпорт, штат Коннежтижут, скорее всего, связь шла через Барранкилью. Выясните, откуда звонили, и соедините меня. – Не выпуская из рук трубки, он подозвал Воля – Арт, возьми второй аппарат и позвони в бриджпортское полицейское управление. Пусть они сообщат нам все, что удастся выяснить. Потом иди, готовь машину. Я тебя догоню.

– Есть! – Воль с готовностью схватил второй аппарат, быстро переговорил с полицией и вышел.

Наконец Грэхема соединили. Он слушал далекого собеседника, и на скулах у него ходили желваки. Закончив разговор, он сделал еще один короткий звонок, с мрачным разочарованным видом отодвинул аппарат и обратился к остальным:

– Падилья мертв, как египетская мумия. Оператор на трансляционной станции в Барранкилье тоже мертв. Наверное, он слышал разговор и узнал нечто такое, что ему знать не следовало. Это стоило ему жизни. Пришло время, когда мне нужно бы находиться в четырех местах сразу. – Он потер подбородок. – Миллион против одного, что Треливен тоже мертв.

– Вот вам и трупы, – без малейших эмоций заметил Лимингтон.

Но его слова запоздали. Грэхем уже выскочил за дверь и мчался по коридору к лифтам. В его быстрых движениях сквозило что-то хищное. Кроме обычного блесна в его зорких глазах появился новый жестокий огонек. Палочки и колбочки в его зрачках прошли нечто большее, чем обычную спектроскопическую перестройку, – теперь они излучали ненависть.

В недрах здания раздался вздох. Пневматический диск с сумасшедшей скоростью опустил Грэхема на уровень земли, где его ожидал гиромобиль Он выскочил из лифта, ноздри его раздувались, как у волка, что почуял след и начал смертельную погоню.

В небольшой, но отлично оборудованной лаборатории радиокорпорации «Электра» царила стерильная чистота, все стояло на своих местах, ничто не нарушало безупречного порядка, за исключением мертвого тела, застывшего на полу под раскачивающейоя телефонной трубкой.

Толстяк-полицейский сказал:

– Вот так он и лежал, когда мы пришли. Мы только сделали стереоскопические снимки трупа, больше ничего.

Бипл Грэхем кивнул сержанту, наклонился над телом и перевернул. Его не отпугнуло выражение ужаса, которое жестокая сверкающая смерть запечатлела на лице жертвы. Он сноровисто обыскал покойного, выложил содержимое его карманов на стоящий рядом стол и изучил с кропотливым вниманием.

– Бесполезно! – недовольно произнес он, закончив осмотр. – Ничего путного отсюда не выжмешь. – Он перевел взгляд на маленького франтоватого человечка, беспокойно переминающегося за спиной сержанта. – Так, значит, вы были ассистентом Треливена? Что вы можете мне сказать?

– Бобу позвонил Падилья, – пробормотал коротышка. Его взгляд испуганно перебегал с Грэхема на лежащий на полу труп. Ухоженные пальцы нервно теребили аккуратно подстриженные усики.

– Это нам известно. Кто такой Падилья?

– Ценный деловой партнер и личный друг Боба. – Человечек застегнул пидкак, снова расстегнул, потом опять занялся усами. Казалось, у него слишком много рук и он не знает, куда их деть – Падилья – владелец патента на термостатический усилитель. Это самоохлаждающаяся радиолампа, которую мы производим по его лицензии.

– Продолжайте, – ободряюще сказал Грэхем.

– После этого звонка Боб очень разволновался. Сказал, что необходимо распространить новость, чтобы ее не смогли замолчать. Что это за новость, он не сказал, но, очевидно, считал ее сенсационной.

– А дальше?

– Он пошел прямо в лабораторию, чтобы кому-то позвонить. Через пять минут в здание ворвалась целая шайка светящихся шаров. Они уже несколько дней околачивались поблизости, похоже, следили за нами. Все бросились наутек, кроме трех сотрудников с верхнего этажа.

– А они почему не убежали?

– Еще не прошли обработку, поэтому ничего не увидели и не поняли, что произошло.

– Ясно.

– Когда шары убрались, мы вернулись на свои места и нашли Боба рядом с телефоном – мертвого. – Он снова нервно потеребил усы и перевел взгляд с Грэхема на труп.

– Вот вы сказали, что витоны целыми днями околачивались вокруг, – вступил в разговор Волк – Они за это время нападали на кого-нибудь из сотрудников, чтобы выкачать их мысли?

– Даже на четверых, – человечек еще больше разволновался. – За последние несколько дней они атаковали четверых. Мы все пришли в ужас. Ведь никто не знал, кого они изберут следующей жертвой. Днем мы не могли нормально работать, а по ночам нас мучила бессонница. – Он бросил на Воля страдальческий взгляд. – Последний случай был вчера днем. После их нападения человек сошел с ума. Они бросили его за воротами, превратив в бессвязно лепечущего идиота.

– Когда мы приехали, их поблизости не было, – заметил Воль.

– Возможно, они удовлетворены: ведь благодаря нанесенному контр– удару завод перестал представлять для них источник потенциальной опасности, во всяком случае, на ближайшее время. – Грэхем не смог удержаться от улыбки – уж очень контрастировала пугливость маленького человечка со слоновьей невозмутимостью сержанта. – Они еще вернутся!

Он отпустил свидетеля и остальных сотрудников радиозавода, ожидавших своей очереди. Вместе с Волем они обыскали лабораторию, стремясь обнаружить хоть какую-нибудь записку, блокнот, любой с виду никчемный клочок бумаги, который мог бы дать ключ к разгадке, как это бывало с предыдущими жертвами.

Все усилия оказались напрасными. В их распоряжении был один-единственный факт: Боб Треливен мертв, решительно и бесповоротно.

– Что за черт! – в отчаянии простонал Воль. – Никакой зацепки. Ну ни единой, крошечной, паршивой зацепки! Нам везет, как утопленникам.

– Где же твое воображение? – поддел его Грэхем.

– Ты хочешь сказать, что обнаружил какую-то улику? – Вытаращив глаза, он в искреннем изумлении обвел взглядом лабораторию, пытаясь найти то, что упустил.

– Да нет. – Билл Грэхем взялся за шляпу. – В этом безумном деле никто не доживает до того, чтобы предоставить нам какую-нибудь ценную улику. Поэтому остается только состряпать улики самим. Пошли, пора возвращаться.