Фред Саберхаген - Синяя смерть

– Я не стал никого разуверять. Пусть на базе думают, что мы отправляемся домой посмотреть, что можно сделать, чтобы хоть как-то дать новую жизнь Шубре – восстановить ее обороноспособность. Но, если кто из вас думает, что я действительно собираюсь подчиниться приказу командира базы, то забудьте об этом. Моя прежняя задача остается в силе.

Генрик Пойнсот тоже присоединился к команде, когда все вышли в коридор. Он отправился за ними на корабль, мотивируя желанием забрать несколько личных вещей, оставленных им на борту.

Войдя в общий зал, он спросил у капитана:

– А что ты скажешь об остальных шубринцах? Им как быть?

– О чем ты?.. Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что здесь на базе остаются около двадцати наших граждан и они захотят узнать какого черта ты себя так ведешь, Доминго. Речь идет о Шубре. В конце концов, ты все еще являешься ее мэром.

– Ну что же, я уполномочиваю тебя довести до их сведения: если они хотят, могут принять мою официальную отставку. Но если кто-либо из вас устанет глазеть на обломки того, что раньше было нашим домом, он сможет присоединиться ко мне позже. Сейчас я никого ждать не буду.

Капитан говорил холодно и пренебрежительно. Люди, хорошо знающие Доминго, во всяком случае лучше чем его знала Полли, странно смотрели на него. Если Доминго и сознавал это, то вида не подавал.

Искандер напряженно наблюдал за капитаном, а затем взглянул на Полли. Она не могла определить: был ли это взгляд союзника или соперника?

– Ты нарушаешь приказ командира, Найлс,– сказал Пойнсот.– И я не обещаю сохранять это в секрете.

– Говори кому хочешь и иди к черту! Ты, по крайней мере, избавишь меня от необходимости сообщить об этом Самому ...

Пойнсот осмотрел всех, начал что-то говорить, потом решив, что все напрасно, раздумал и ушел.

Доминго обвел всех взглядом:

– Кто еще уходит? .. Решайте сейчас, пора ...

– Я отправляюсь с тобой,– стал на его сторону Гьюджар Сидорук.

– Хорошо ... Ты, Полли?

– Я тоже,– с готовностью ответила она и поняла, что самый большой страх для нее в данный момент – расстаться с ним. Она боялась этого гораздо больше, чем самих берсеркеров. Когда она пыталась думать о своих детях, единственное, что пришло ей на ум – это то, что они далеко и в безопасности.

– Искандер? ... Думаю, тебе излишне спрашивать ... Вильма? Симеон? Как вы?

Супружеская пара, запинаясь и перебивая друг друга, сказала, что они все потеряли из-за берсеркеров, жаждут мести и пойдут с ним до конца.

Когда Пойнсот сообщил Геннадиусу о решении Доминго, “Пэрл” уже улетел.

Командир базы, обремененный другими трудноразрешимыми проблемами, только кивнул в ответ и как-то обреченно вздохнул. Зная Доминго, он даже не был удивлен таким решением.

Он вычеркнул “Сириан Пэрл” из списка охранных кораблей и подумал, что отныне должен считать его потерянным, а это существенно усложнит многое – только прибавит ему головной боли.

Команда, дополненная новым членом, в Лице Гьюджара Сидорук, заняла свои места на борту “Пэрла” и улетела с базы, даже не заполнив официальный бланк вылета.

Капитан задал нужный курс кораблю и передал бразды управления своему главному помощнику Искандеру. Перебросившись с ним несколькими словами, Доминго отправился в свою каюту отдохнуть. До каюты было недалеко. Для этого нужно было только пройти через узкий, с мягкой обивкой коридор, соединяющий рабочую дежурную комнату с капитанскими “покоями”. Последние представляли собой небольшое помещение, не отличающееся от кают других членов команды ни размерами, ни роскошью.

Капитанская каюта, как и все остальные на борту, могла поместить только одного человека с ограниченным комфортом, присущим военным кораблям.

Доминго снял верхнюю одежду, уменьшил интенсивность освещения и свечения различных дисплеев и поудобнее устроился, чтобы попытаться хоть немного поспать. “Если ему не удастся уснуть,– подумал он,– то примет какое-нибудь снотворное...

Но ему ничего не понадобилось. Усталость была намного больше, чем он предполагал. Доминго заснул почти мгновенно. И увидел сон ...

Никогда раньше в глубоких, даже мертвецких, снах, которые порой одолевали его, ему не снилась его убитая дочь Меймио – плоть от плоти его. Точно так же не снились ему и берсеркеры, как до, так и после уничтожения Шубры. А теперь это пришло все во сне.

Смутные сны, беспокоившие Доминго после аварии десятилетней давности, были малочисленны и казались незначительными. Но теперь, когда он отправлялся в погоню за своим смертельным врагом на новом и совершенном корабле, к нему вернулся сон, который ему не снился уже много, много лет. Он видел рядом с собой свою жену Изабель с двумя малолетними детьми, которые были с ней в тот момент... Меймио, их третий и последний ребенок, не появлялась в этом сне; она как будто была вне из их той жизни, словно никогда не существовала.

В этом сне получалось так, что вся его семья из трех человек вернулась, наконец, домой, на Шубру. Будто сообщение об их гибели оказалось ложным из-за досадных недоразумений.

Во сне Доминго был снова на Шубре и мирно работал в открытом космосе под жемчужным небом, а Изабель была где-то рядом. Он не видел ее, но чувствовал ее присутствие и знал, что рядом с ней и их дети тоже в безопасности. Он был настолько уверен в ее близости и доступности, что его не беспокоило даже то, что он до сих пор ее так и не видел.

Доминго в снах почему-то был слишком занят, пытаясь выполнить какую-то очень важную сверхсложную задачу. Сон ему снился неоднократно и, просыпаясь, он никак не мог вспомнить: какую работу делал. Он только знал, что это очень нужное дело, которое отнимало его внимание, не оставляя времени даже на попытку взглянуть на Изабель...

Но достаточно было чувствовать, что она рядом, и капитан знал: как только сделает свое дело, то сразу сможет пойти к ней.

На этот раз он проснулся, и одиночество захлестнуло его. Он знал, что летит на этом новом, совершенном аппарате и хорошо осознавал для чего и куда, но в душе была одна пустота и заполнить ее было нечем.

Отправляясь с базы Доминго вначале взял курс на Мэласпайну, как предполагала часть его команды, а решил сделать рейд по туманности, надеясь найти более свежий след от прохождения берсеркеров.

После двух дней поисков “Сириан Пэрл” прибыл в район последних боев, проведенных эскадроном Геннадиуса. Разрушения, вызванные оружием, применяемым во время битвы, ощущались повсеместно. Ударные волны вот уже столько дней распространяющиеся со скоростью несколько километров в секунду, образовали вполне очевидное и не вызывающее сомнения, волнения среды.