Фред Саберхаген - Синяя смерть

– Кажется, дома кто-то есть. Транспорт на месте.

– Чанушин послал радиозапрос – что-то вроде вежливого стука в дверь перед визитом. Последовал ответный сигнал приветствия, правда, автоматический.

“Пэрл” приземлился. Порт и прилегающие дома казались недавно выстроенными. Так оно и было. Симеон слышал, что берсеркер и здесь не оставил камня на камне.

Когда “Пэрл” остановился, сработала встроенная автоматика, вокруг корабля небольшой пузырь, заполненный воздухом. Затем прибывшим был подан сигнал. Обстановка безопасна и они могут покидать корабль. Что они и сделали. Все трое стояли на площадке и беспомощно смотрели вокруг. Встречающих не было.

Через некоторое время в надутом пузыре открылась дверь, ведущая через проход к одному из близлежащих домов. На пороге появилась молодая женщина и поприветствовала гостей. Мужчины, увидев ее, в буквальном смысле разинули рты. Перед ними стояла чуть полноватая, среднего роста молодая женщина, совершенно обнаженная, если не считать оранжерейных цветов алого и темно-красного цвета, вплетенных в ее черные волосы.

Симеон, переминаясь с ноги на ногу, сконфуженно взглянул на своих товарищей. Он считал что, согласно протоколу, в каждом общественном месте одежда все-таки предусматривается. Искандер как всегда забавлялся пикантной и необычной ситуацией, усмехаясь про себя. Доминго хмуро и недовольно смерил ее взглядом.

Тем временем женщина отстранение улыбалась всем троим, но создавалось впечатление, что она их не замечала. Она молчала. Мужчины снова переглянулись. Перед катастрофой по Шубре прошел слух, что Бенкович ведет, мягко говоря, непристойный образ жизни. Кое-кто даже шутил, что тот устроил у себя гарем. Одно время Спэнс пытался ухаживать за дочерью мэра и даже приглашал ее погостить несколько дней у него, но Меймио решительно пресекла его поползновения.

Молодая женщина продолжала рассеянно улыбаться. Взгляд ее был отстраненный и бездумный. Неужели наркотики? Доминго обратил внимание, что из дверей исходит ароматизированный воздух... но может быть это только цветы? Его неопределенные опасения относительно Бенковича, которого он знал мимолетно, стали обретать форму. Но тот считался первоклассным пилотом и знатоком летного искусства.

Хозяйка, которая, казалось, ничуть не стеснялась своей наготы, прервала, наконец, свое молчание и заговорила детским голосом:

– Спэнса сейчас нет дома. Он на обратной стороне. Создавалось впечатление, что она, наконец, преодолела какую-то инерционность, мешающую ей говорить.

– Как вы думаете, скоро он вернется? – заговорил капитан, проявляя признаки нетерпения.– Или нам лучше отправиться поискать его?

Обратная сторона спутника, предполагал Доминго, находилась на расстоянии где-то около десяти километров.

– Я – Найлс Доминго. Это – Искандер Бейза. А это – Симеон Чанушин. Знакомьтесь.

Женщина равнодушно пропустила услышанные имена мимо ушей. Не назвала и своего. Ее поведение не было похоже на проявление грубости, так. же как и ее нагота не имела целью шокировать кого-либо. Она жила в каком-то другом, только ей принадлежащем, мире.

– Думаю, он будет скоро,– сказала она тихо, будто самой себе.

– Заметил ли он наш корабль, как вы думаете? – спросил Искандер.

– Я его сейчас вызову.

Она медленно повернулась, затем постепенно ускоряя шаг, пошла по коридору. Все трое посмотрели ей вслед. Ее фигура была далека от совершенства.

Она оставила дверь открытой и все трое снова переглянулись и последовали за ней в дом.

Здесь было много мебели, украшений и цветов. Стены были увешаны картинами в прекрасных рамах. Но дом в целом производил впечатление запущенного, словно его давно не убирали. В одном из углов большой комнаты стоял видно давно бездействующий робот-уборщица.

Все трое застали хозяйку в первой комнате среди груды подушек и множества пищевых контейнеров, большинство которых уже были пусты.

Женщина взглянула на них и тихим голосом произнесла:

– Подождите меня здесь.– Она вышла через другую дверь. Но мужчины не были уверены: вернется ли она назад и разыщет ли Спэнса.

Через пять минут ожидающие уловили слабый рокот прибывающего корабля. Еще через пару минут к облегчению посетителей, в комнату вбежал Спэнс Бенкович.

Они обменялись приветствиями, после чего Бенкович предложил всем выпить. Предложение было вежливо отклонено.

Доминго показалось, что Бенкович немного нервничает, но ничего не указывало на то, что и он принимает наркотики. Бенкович охотно рассказал, что находится на мели и уже брал деньги из фондов помощи, как и многие колонисты, но этого оказалось недостаточно.

Узнав о планах Доминго, он пришел в восторг и признался, что давно хочет начать новую работу, обеспечивающее ему приличное существование.

Доминго назвал сумму, которую будет платить. Бенкович обрадовался.

– Я слышал, что ты хороший пилот и знаешь толк в кораблях. Но я хотел бы убедиться в этом прежде, чем ты подпишешь контракт. Давай сегодня проведем испытательный полет на “Пэрле”,– сказал капитан.

– Нет проблем.

– Отлично. Когда будешь готов? Бенкович долго не раздумывал:

– Хоть сейчас.

Молодая женщина, по-прежнему не назвав себя, последовала за Спэнсом в комнату, где улеглась на кушетку, свернувшись калачиком.

Она издавала какие-то нечленораздельные звуки и переводила умоляющий взгляд с одного мужчины на другого.

Спэнс посмотрел на нее.

– Пусси останется здесь. Она не летчик.

– Надо что-то решать с ней. Иначе ты не сможешь уехать?

– Ну... Боюсь, что так,– неуверенно ответил Бенкович.

Последовал непродолжительный спор, в котором Пусси не принимала участия. Наконец, капитан решил выделить ей сумму денег, достаточную для того, чтобы она устроилась на любой планетоиде, по своему усмотрению.

Собираясь в дорогу Спэнс нарвал букет цветов. Симеон спросил все ли получат по такому букетику перед отправкой.

– Нет,– ответил Бенкович,– цветы предназначены для другого.

Все вместе они направились уже по другому коридору и подошли к странной конструкции. Это было нагромождение разных материалов, кусков скалы, остатков мебели и других неузнаваемых предметов, скрепленных между собой и напоминающих своего рода памятник. Структура имела около трех метров в высоту, широкая у основания и суживающаяся кверху.

Спэнс возложил свой букетик у подножья, поверх лежащих здесь и уже увядших цветов. Он стоял сложа руки на груди и молча смотрел на эту конструкцию.

Симеон долго не мог понять, что обозначает это странное сооружение, пока не увидел на приклеенной к нему табличке два женских имени.

– Это ты соорудил, Спэнс? – спросил Искандер. Тот посмотрел на Искандера затуманенным взглядом. Только боль и грусть были в его глазах.