Алан Фостер - Конец материи

Система Канначаны ничем особенным не отличалась от других, которые Флинкс видел на экране. Только три планеты вращались вокруг горячей звезды типа К. И если хур'рикку не способны были переносить крайние температуры и давления, они не могли жить ни на далеком массивном замерзшем газовом гиганте, ни на обожженном солнцем шаре, орбита которого располагалась в палящей близости от звезды. Оставалась одна из трех планет, средняя. Расположенная дальше от своей звезды, чем Земля от Солнца, она все же была горячей планетой. Но обладала атмосферой, которой могли дышать хьюманксы. И могла поддерживать жизнь. Она оставалась единственной возможностью.

– Конечно, – напомнил всем Цзе-Мэллори, когда они спускались на поверхность в шаттле, – у нас нет никаких доказательств того, что хур'рикку походили на нас или даже что их форма жизни основывалась на углероде. Они вообще почти ничего не знали о хур'рикку.

Сканеры «Учителя» подтвердили, что на этой планете некогда обитала разумная раса. Все четыре главных континента усеяны руинами. Сама их обширность свидетельствует, что когда-то планета Канначана была густонаселенной.

Так как все равно нужно было с чего-то начинать, Трузензузекс и Цзе-Мэллори выбрали для посадки окрестности самого большого города. Он располагался на западном берегу самого крупного континента северного полушария. Шаттл под искусным управлением Цзе-Мэллори мягко приземлился. Флинкс смотрел в небо цвета расплавленного железа. Звезда Канначана казалась пульсирующим налившимся кровью сосудом.

Чистый белый песок зашуршал под опорами шаттла. Только легкий боковой ветер чуть отличал эту обычную посадку. Инструменты показали, что на обширной лишенной гор равнине, на которую они опустились, очень жарко. Полдень уже миновал, и наружный термометр зарегистрировал сорок пять градусов по Цельсию в тени шаттла.

Маленькая группа по рампе спустилась на белый песок. Флинкс и Хасбога благодаря своей смуглой коже не нуждались в дополнительной защите от солнца, которое безжалостно жгло сквозь алые облака. Трузензузекс вообще чувствовал себя хорошо, если не считать сухости воздуха. Именно он порекомендовал и раздобыл в аптечке корабля кремы и мази, чтобы защитить кожу Цзе-Мэллори и Септембера.

Пока все стояли в тени шаттла, Трузензузекс вывел на поверхность Аба. Аб тут же присел и начал рифмовать, что-то невообразимое чертя на песке. Все внимательно выслушали слова философа.

– Аба нельзя загипнотизировать, хотя – видят Туннели! – мы с Браном старались. Но благодаря специальной технике я думаю, что могу привлечь его внимание лучше, чем обычной речью. Это зависит от высоты тона голоса.

– Последние несколько дней перед прилетом сюда мы с Браном непрерывно расспрашивала Аба об оружии. Он не дал нам никаких указаний, и поэтому я считаю, что мы можем начать отсюда и переходить от города к городу, надеясь, что что-нибудь заставит Аба дать нужный ответ.

– Нам можно остаться здесь? – Хасбога жадно смотрела на отдаленный город.

Над гипсовыми дюнами возвышались заманчивые башни из хорошо сохранившегося металла и каких-то неизвестных материалов.

– Хасбога, мы здесь не для простых исследований. Мое собственное любопытство тянет меня к городу, но здравый смысл и более важные потребности удерживают от него. – Трузензузекс выглядел печальным. – Так должно быть, пока мы не найдем то, за чем пришли.

Хасбога не сдавалась.

– Сначала вы тащите меня и Скуа сюда, а потом говорите, что я не должна смотреть на одно из величайших открытий в истории человеческой науки. Мы на планете, принадлежавшей расе, в существование которой никто не верил. – Она гневно пнула песок, пустив по ветру белые брызги.

Флинкс подумал, что они стоят на планете из горячего льда.

Цзе-Мэллори укоризненно посмотрел на нее:

– Планета всегда будет здесь, Исили Хасбога. А вот Кармадж-Коллангатта и Твоски Брайт нет. Конечно, если мы не найдем оружие и не пустим его в ход.

– Даже если эта штука тут, вероятно, она не действует. Вы это понимаете, конечно. – Септембер перевел взгляд с Трузензузекса на Цзе-Мэллори.

Высокий ученый улыбнулся в ответ и пожал плечами.

– Ты оптимист, Септембер. В природе хьюманксов бросать вызов слабым шансам.

– В этом разница между нами, – ответил Септембер, тоже глядя на далекий древний город. – В природе септемберства вставать на ту сторону, у которой больше шансов. Так я жил до сих пор… – Он заметил жест Флинкса. – Что-нибудь случилось, молодой приятель?

Флинкс указал на Аба.

– Он что-то собирается сделать.

Цзе-Мэллори забыл о своем ответе Септемберу. Даже Хасбога перестала интересоваться городом.

Аб несколько раз повернулся на месте, разыскивая что-то никому не видное. Определив направление, он двинулся на юго-запад. Отойдя метров на десять от шаттла, он остановился и осмотрел песок. Закончив осмотр, сел с глухим звуком, протянул три руки и продолжил делать абстрактные рисунки, сопровождая это бормотанием. Он был счастлив, как трехлетний ребенок в песочнике.

– Замечательно. – Хасбога отбросила свои черные волосы и провела по ним руками. – Конец благородного поиска. Что дальше?

Трузензузекс был явно разочарован, но на его ответе это не отразилось.

– Мы вряд ли могли ожидать, что чужак сразу отведет нас к оружию. Начнем поиски. – Лицо Хасбоги оживилось, и философ торопливо добавил: – С воздуха.

– Почему с воздуха? – огорченно спросила она.

– Прежде чем осматривать города пешком, попробуем показать их Абу; может, он что-нибудь узнает или его что-то подтолкнет.

Прихватив Аба, который, как всегда, пошел без споров, все вернулись в шаттл. Рампу убрали, двигатели заработали, и маленькая машина начала подниматься.

На песке остались следы нескольких человек и одного транкса. Легкий ветерок уже стирал их.

Начиная с самого крупного континента, они на большой скорости перелетали от города к городу. Вскоре перешли к меньшим городам, чем тот, возле которого сели впервые. В каждом новом городе Трузензузекс и Цзе-Мэллори с надеждой смотрели на Аба. Каждый раз Аб восторженно смотрел на местность под шаттлом и бесконечно рифмовал, а Трузензузекс читал компьютерную интерпретацию слов чужака. И шаттл ложился на новый курс.

Несколько дней поисков убедили Трузензузекса, что они могут провести на планете много времени. Услышав это, Хасбога стала такой же горячей, как воздух. Она настаивала, чтобы ее высадили у города, любого города, И она начнет свою работу.

Не в силах сопротивляться, Трузензузекс и Цзе-Мэллори наконец согласились. Она может обнаружить что-нибудь полезное, а на борту шаттла без нее будет спокойнее.