Алан Фостер - Конец материи

Преобразованное в поток позитивно заряженных кварков с шармом, сообщение могло передаваться от ускорителя к ускорителю, от планеты к планете на головокружительной скорости, гораздо быстрее, чем лучом триди. Луч триди передает информацию при помощи высокоскоростных лептонов. Лептоны триди и поля Курита-Киношита передвигаются в пространстве-плюс. Но гораздо менее уловимые кварки движутся через нечто настолько неясное, что не может быть описано. И называется оно нуль-пространство или пространство-минус.

На каждой принимающей станции положительные кварки с шармом меняют направление и заново ускоряются. И наконец достигают места назначения. Здесь поток неудержимых кварков проходит через счетчик элементарных частиц, и сообщение расшифровывается. Только другой счетчик, расположенный прямо по ходу луча, может перехватить его, а шансы на это чрезвычайно малы. Только огромный корабль, размером с дредноут, может вместить на себе оборудование для такого перехвата.

И вот «Учитель» продолжал полет, не подозревая, что о конечном его пункте известно. Пассажиры «Учителя» испытывали различные чувства. Но чего бы ни хотел каждый, все надеялись, что их миссия скоро успешно закончится.

Через несколько месяцев они прибыли в окрестности Бархатной Дамбы. Бурлящая чернота, темная туманность скрывала все за собой от взгляда с любой населенной хьюманксами планеты.

– Отсюда выйдет бродяга и через девятнадцать лет столкнется со звездой Твоски Брайт. – Цзе-Мэллори разглядывал вызывающую дрожь пустоту. – Если мы не остановим его. Вскоре его заметят астрономы-любители благодаря дыре, которую он оставляет, поглощая газ и частицы туманности.

Флинкс смотрел на обширный черный мазок, сквозь который слабо просвечивало лишь несколько самых ярких звезд, и пытался представить себе, как он будет выглядеть с дырой посредине. Он начинал реальной представлять себе масштаб опасности, с которой им предстоит столкнуться. Одно дело – говорить о коллапсаре, совсем другое – непосредственно столкнуться с ним. Под управлением Цзе-Мэллори «Учитель» в последний раз слегка изменил курс, чтобы выйти в район предполагаемого столкновения коллапсара с двойной звездой. Артефакт хур'рикку оставался впереди, в центре поля.

Септембер сравнил их подвиг с плаванием тюленя через Атлантический океан с мячом на носу. Флинкс знал, что такое Атлантический океан: один из трех главных земных океанов. Но тюлень?

– Они похожи на ларжессиан, молодой приятель, – сообщил ему гигант. – Только меньше, без рук и с меньшими головами.

Описание помогло Флинксу представить себе тюленя, хотя ему трудно было вообразить ленивых туземцев Ларжесса плывущими в океане, балансируя чем-то на носу.

Проходили дни, корабль под внимательным присмотром двух ученых медленно терял скорость. По-прежнему сохранялась опасность потерять установку в триллионах кубических километров пустого пространства. Успешно приведя ее по такому долгому пути, ни люди, ни транкс не хотели рисковать. Наконец скорость упала до такой степени, что все на мгновение испытали тошноту и странное ощущение «где-то в другом месте». «Учитель» вернулся в нормальное пространство.

Перед ними должна была находиться двойная звезда, обозначенная в каталоге как RNGC 11432 и 11433. Все бросились к иллюминатору.

Долго царило молчание, и наконец Цзе-Мэллори негромко сказал:

– Джентльсэры и леди, мы опоздали на несколько дней. Бродяга уже здесь.

«Учитель» постепенно останавливался перед зрелищем, которое невозможно описать. Разумеется, сам коллапсар наблюдать нельзя, но видны результаты его присутствия. А также слышны, что и доказал Флинкс, включив сенсорное оборудование, чтобы точно определить положение бродяги. Страшный крик заполнил помещение, и Флинкс, в холодном поту, уменьшил громкость. Хасбога сморщилась, она зажала руками уши, чтобы заглушить крик неорганической материи. Глаза ее были закрыты. Септембер положил ей на плечо руку. В глазах его не было обычной усмешки.

Флинкс уменьшил громкость, так что звук можно было переносить, но совершенно отключить его не смог. В этом крике было что-то гипнотизирующее; эффект этот вызывался и самим звуком, и знанием того, чем этот звук вызван. Флинкс обнаружил, что учащенно дышит, и заставил себя успокоиться.

– Что это? – Хасбога посмотрела на Септембера и прижалась к его могучему плечу. – Никогда в жизни такого не слышала.

– Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь слышал, Исили. – Септембер со странным выражением смотрел в иллюминатор. – Человек, которого медленно убивают, обычно кричит. Интересно узнать, что звезда ведет себя так же.

– Это романтика, – заметил Трузензузекс. – Так называемый крик – это результат того, что разрываемая материя высвобождает энергию, которую всасывает коллапсар.

Флинкс подумал, что хоть объяснение философа точнее, Септембер дал более выразительное описание.

Переключившись на автоматическое управление, он придвинулся к иллюминатору. RNGC 11432 – оранжевый супергигант класса К. Звезда-спутник, вращающаяся против часовой стрелки вокруг своего гигантского брата, гораздо меньше, но зато горячей, она желто-зеленая. От каждой звезды, в соответствии с направлением ее вращения, вытянулись длинные щупальца светящейся материи. Они свивались в спирали, с разных направлений подходили к одной точке и исчезали. Вокруг обоих щупалец располагались обширные разреженные облака энергетических частиц и газов, высосанные из звезд. В центре этих облаков находился черный кружок, как черный рисунок на флуоресцентной бумаге. А в центре этого кружка крошечная точка с массой множества солнц.

Сколько звезд сжато в коллапсаре? Десятки, сотни, может, тысячи? Какую часть вселенной бродяга уже проглотил на своем пути? Флинкс представил себе, как целые галактики уходят в эту черную точку, за которой след пустоты с исчезнувшими солнцами, планетами, их населением.

Прошла ли эта точка через Андромеду? Или через середину Магелланова Облака? И этой силе они собираются противопоставить металлически – стеклянно-пластиковое нечто, движущееся перед «Учителем». Нечто, которое, как утверждает Септембер, может быть превращено в пыль одной ракетой SCCAM.

Философ говорит, что устройство обладает ФКИ, накопленной космической инерцией. Но она все равно кажется незначительной по сравнению с объектом, который втягивает в себя массу двух звезд, словно губка две капли воды. Жаль Кармадж и Коллангатта, молча думал Флинкс. Жаль яркой звезды, влажной Твоски Брайт. Жаль несчитанных исчезнувших планет, которые уже погибли в неизвестных галактиках за невообразимое количество веков. Они могут выпустить миллион ракет SCCAM, бросить на бродягу сотню звезд. Ничто не может уничтожить его. Миллион ракет SCCAM только ничтожно увеличит массу коллапсара. Сотня звезд добавит чуть больше. Но это сделает коллапсар еще сильнее, еще разрушительнее.