Алан Фостер - Ради любви к не-матери

– Ну, я закончил ножку для бройи, отличное будет изделие из древесины харпберри…

– Да, конечно, – нетерпеливо сказал Флинкс, – я уверен, что получится прекрасно, но что с матушкой Мастиф?

– Я к этому как раз перехожу, Флинкс, – ответил Арракха. – Как я сказал, я закончил ножку, и так как шум продолжался, мне стало любопытно. Даже для твоей матери это слишком долго. Поэтому я на время оставил свою работу и подумал, что стоит взглянуть, что там происходит. Я иногда думаю о твоей матери.

– И вот когда я был уже на полпути к твоему дому, шум внезапно прекратился. Я уже хотел вернуться, когда кое-что увидел. Вернее, мне показалось, что увидел. – Он указал на узкую щель, отделяющую магазин матушки Мастиф от соседнего пустующего магазина.

– Вот сквозь этот проход я увидел какие-то фигуры в переулке за вашим домом. Но я не уверен. Отверстие слишком маленькое, шел дождь, и вообще там сзади темно. Но все же я видел несколько фигур.

– Сколько? – спросил Флинкс. – Две, три?

– Не могу точно сказать, – печально признался Арракха. – Вообще не могу сказать, люди ли это. Но их было больше двух. Однако немного. Впрочем, я, может, не всех видел.

– Ну, я тогда пошел к двери и позвонил. Ответа не было, внутри тихо, дверь закрыта, так что я больше об этом не думал. Не было причины связывать эти фигуры в переулке с твоей матерью. Вспомни, шум я слышал из магазина.

– Становилось темнее, и я начал беспокоиться. Магазин оставался закрыт. Не похоже на матушку Мастиф не открываться целый день. Но ведь у нее пищеварение не то, что раньше, и печень иногда дает себя знать. Слишком много желчи. Она не раз ругала свои внутренности.

– Да, знаю, – сказал Флинкс. – Я много раз слышал ее жалобы.

– И я решил, что лучше не вмешиваться. Но ведь я знаю вас обоих очень давно, Флинкс, мальчик, и когда увидел тебя, решил, что должен рассказать, что видел. Теперь мне ясно, что нужно было тогда поинтересоваться серьезней. – Он постучал себя по голове. – Прости. Ты знаешь, я не самый умный человек на рынке.

– Все в порядке, Арракха. Тебе не в чем себя винить. – Флинкс долго стоял в тумане, молчал и напряженно размышлял.

Арракха нерешительно вмешался в его рассуждения.

– Мне очень жаль, Флинкс, мальчик. Если я могу чем-то помочь, если тебе негде переночевать, добро пожаловать ко мне – даже с этим твоим дьяволом на плече.

– Я много ночей провел сам по себе, – ответил Флинкс, – но спасибо за предложение. И за помощь. По крайней мере теперь я лучше представляю себе, что происходило, хотя не понимаю, почему. Не видел ли ты среди этих фигур матушку Мастиф? Ее нет в доме.

– Я так и подумал по твоему виду и словам. Нет, не могу сказать, что она была среди них. Я видел только смутные фигуры, похожие на человеческие. Они во всяком случае передвигались как люди. Но с трудом.

– Может, они несли ее?

– Может быть, Флинкс, мальчик, может быть. Но она не пошла бы с незнакомцами, не оставив тебе записки.

– Да, не пошла бы, – согласился Флинкс, – а если ушла с ними, то не потому, что они ее друзья. В доме все вверх дном. Она не пошла с ними безропотно.

– Значит, ее по какой-то причине похитили, – согласился Арракха. – Пятьдесят лет назад я понял бы причину. Она была тогда красавица, матушка Мастиф, но годы ее не украсили. И тогда она не была покорной. Всегда сильная женщина, жесткая, но привлекательная. Но то, что случилось с ней сейчас… – Он покачал головой. – Загадка. У нее много денег?

Флинкс быстро покачал головой.

– Гм. Я так и думал. Может, она кому-нибудь должна много?

– Она должна многим, но некрупные суммы, – ответил Флинкс. – Она мне никогда об этом не говорила, и я никаких разговоров не слышал.

– Тогда я не понимаю, – серьезно сказал Арракха.

– Я тоже, друг.

– Может, кто-нибудь захотел побеседовать с ней наедине, – предположил Арракха, – и утром она вернется?

Флинкс вторично покачал головой.

– Я думаю, что она пошла не по своей воле, и ей поэтому не разрешат вернуться. Но она всегда говорила мне, что нельзя сидеть и тупо смотреть на необъяснимое – нужно стараться найти ответ. И если она придет домой завтра утром, я бы хотел встретить ее на полпути.

– Значит, ты решил пойти за ней? – Густые брови Арракхи поднялись.

– А что еще мне делать?

– Можешь подождать. Ты хороший мальчик, Флинкс. – Арракха махнул в сторону авеню. – И все на рынке так же считают. Если решишь подождать, у тебя не будет недостатка в еде и месте для ночлега. Ты молод, а молодежь слишком легко тревожится.

– Прости, Арракха. Я знаю, ты желаешь мне добра, но я просто не могу сидеть и ждать. Мне все время кажется, что я зря трачу свое и, что еще важнее, ее время. У матушки Мастиф немного времени осталось.

– А что, если ее время, прошу прощения, вообще кончилось? – спросил Арракха. Тактичность и нежности не в ходу на рынке. – Неужели ты ввяжешься во что-то опасное?

– Я должен знать. Должен пойти за ней и узнать, не могу ли помочь.

– Не понимаю, – печально сказал Арракха. – Ты умный молодой человек, намного умнее меня. Зачем рисковать? Она не хотела бы этого, ты знаешь. Она ведь на самом деле не твоя мать.

– Мать или не-мать, – ответил Флинкс, – она единственная мать, которую я знаю. Дело не просто в биологии, Арракха. Годы с ней меня многому научили.

Арракха кивнул.

– Я так и думал, что ты что-нибудь такое скажешь, Флинкс, мальчик. Ну, что ж, могу только пожелать тебе удачи. Все, что могу дать. У тебя есть деньги?

– Немного, на карточке.

– Если нужно больше, я могу перевести. – Арракха достал свою карточку.

– Нет, во всяком случае не сейчас. Может, помощь понадобится позже. – Флинкс широко улыбнулся. – Ты хороший друг, Арракха. Твоя дружба так же прочна, как твердое дерево твоих изделий. – Он повернулся. – Ты видел, в какую сторону двинулись эти фигуры?

– Немного для начала. – Арракха указал на север. – Вот сюда, вверх по переулку. Но они могли в любое время свернуть. И в такую погоду, – он указал на низко нависшие тучи, – никакого следа не останется.

– Может быть, – согласился Флинкс. – Посмотрим.

– Да, Флинкс, мальчик, вижу, ты настроен решительно. Ну тогда желаю тебе удачи. – Он повернулся и пошел через улицу к своему магазину, плотно закутавшись в плащ.

Флинкс подождал, пока дождь не поглотил соседа, потом вернулся в дом и закрыл за собой дверь. Мрачно побродил по жилым комнатам, поднимая вещи и расставляя их по местам. Вскоре он оказался в комнате матушки Мастиф. Сел на кровать и посмотрел на дверь, ведущую в переулок.

– Ну, что ты думаешь, Пип? Куда она ушла, кто увел ее и почему? И как мне ее найти? Я даже не знаю, с чего начать.

Он закрыл глаза, напрягся, попытался нащупать эмоции, которые, он знал, она испытывает, куда бы ее ни увели. Ничего не почувствовал. Ничего от матушки Мастиф, ничего вообще. Его Дар насмехается над ним. Он начал прибираться в ее спальне, надеясь, что прикосновение к знакомым предметам пробудит что-нибудь в мозгу. Что-нибудь, что угодно, лишь бы иметь начало. Пип соскользнул с плеча и улегся на кровать, играя с простынями и покрывалами.