Дрой - Фанфик Не имея звезды

— Это магловский музыкант, Рон.

— Гермиона — я поражен до глубины души. Оказывается, ты менее «ботанична», чем я подозревал.

Девушка фыркнула, всем своим видом показывая, что ей безразлично мнение слизеринца. Впрочем, так оно и было.

— О! — вдруг воскликнул Ланс, укладывая на коленях Малышку. — Чем рассказывать о музыканте, лучше исполнить его композицию.

И Герберт заиграл самый известный трек группы, прекратившей свое существование на пике карьере, и чей лидер попал в, пожалуй, самый известный клуб — «Клуб «27»». Волшебники хоть и не были знакомы с творчеством знаменитой рок-группы, но оказались весьма благодарной публикой, так что домашний концерт удался на славу.

— Я конечно не жду голых сис... обнаженных прелестей и летящих трусиков, но хоть поаплодировать можно?

Маги будто отмерли, а потом захлопали. В это время немного извращенный (на криминальной почве) разум Герберта сам собой сварганил хитро-мудрый план. Ланс намеренно понизил голос и неразборчиво произнес:

— Может Кричер знает о газетах?

— Кричер? — переспросил Блэк.

— Мерзкий хозяин звал Кричера и Кричер явился.

На кухне мигом смолкли разговоры, а искрящееся, буквально осязаемое веселье словно испарилось, исчезнув от одного вида этого «темного пятна». Старый домовой эльф словно служил для всех напоминанием о том, что вокруг шла война, а его мелкие реплики про «грязнокровок» и «предателей крови» лишь усиливали общее впечатление.

Кричер, чья туника уже давно покрылась масляными пятнами и сотней разноцветных заплат, выглядел так, будто лишь вчера сошел с пьедестала тибетского монастыря. Он был настолько стар, что кожа уже давно стала почти прозрачной, и кости не проглядывали лишь благодаря обилию черных, пигментных пятен. Желтые зубы и полу-слепые глаза дополняли картину, позволяя фантазировать на тему современичества Кричера и Основателей Хогвартса.

— Мерзкий хозяин привел своих поганых друзей, — причитал Кричер. — Обеденный Зал заполонили отбросы, провонявшие магловскими нужниками. Видела бы это почтенная матушка, ох как бы она долго пытала мерзких, поганых...

— Заткнись! — прорычал Сириус. Губы Кричера сами собой слиплись, и пусть челюсти продолжили движения, но домой эльфа больше не издал ни звука.

Ланс впервые видел домового эльфа. Тот эпизод в Новом-Салеме юноша резонно считал глюками после вампирского пойла, так что действительно — первое знакомство. Наверно, дальнее родство с Эльфами должно было вызывать у юноши хоть толику сочувствуя, но даже этого не возникло в груди волшебника. Проныра, воспитанный в духе Скэри-сквера, всегда считал, что его дом находится на самом краю и проблемы остальных никоим образом не могут его касаться. И все же, даже подобные убеждения не могли заставить юноши отвести взгляда своих лучистых, синих глаз. В какой-то момент черные глаза-блюдца эльфа встретились с прищуром человеческих. Кричер, казалось, задохнулся на мгновение, а потом с силой треснул головой об угол стола. В тот же миг губы снова обрели свободу — наказавший себя эльф мог сбросить запрет хозяина, сказанный во гневе.

— Позвольте, — произнес Кричер и щелкнул пальцами. Тот же миг исчез он сам и кофе, стоявший напротив музыканта.

— Делааа, — протянул парень, так и недопивший крепкий капучино.

— Старый окончательно сума сошел, — покачал головой Сириус.

— И вам его совсем не жаль? — вклинилась Гермиона.

Блэк не успел договорить как на кухне вновь появился домовик. Кричер с поклоном поставил перед юношей белую, фарфоровую чашку (когда все остальные пили из фаянса, так как сервиз домовик где-то прятал), наполненную странным, оранжевым напитком.

Сидевший рядом с Лансом Поттер не смог сдержать порыва и скривился, почуяв мерзостный запах, исходивший от пара, клубящегося над варевом. Вскоре, когда аромат добрался и до остальных присутствующих, то вся кухня смотрела на Кричера как на врага народа — даже Гермиона не могла найти оправдания такому поступку.

Проныра, благодарно приняв чашку из дрожащих, морщинистых рук, с наслаждениям втянул носом пьянящий аромат. Юноша зажмурился, глубоко вдыхая пряный, дурманящий пар. Почему-то он напоминал парню о уходящем лете, о солнечных брызгах, щедро разлитых по густому, зеленому лугу, о просыпающихся зверях и поющих в вышине птицах. Герберт как наяву увидел всех своих друзей, собравшихся на маленьком пляже, услышал бренчание натянутых струн и плеск крепких и не очень, напитков в простых кружках и бутылках, охлажденных в спокойной воде.

Герберт, не обращая внимания на эмоции сотрапезников, отхлебнул немного, и, с расширившимися от удовольствия зрачками, разве что не залпом осушил чашку. По венам словно заструился пожар, согревая каждую клеточку тела, успевшего содрогнуться от подступающих заморозков — в этом году зима обещала быть скорой и холодной.

— Что это за гадость? — воскликнул Сириус, запоздало выбивая чашку из рук ошалевшего от такого финта Ланса. — Чем ты отравил моего гостя?!

— Кричер ничем не травил уважаемого гостя, — гордо произнес эльф, презрительно смотря на всех, кроме музыканта. — Кричер сварил для гостя чай из Солнце-цветка.

— Какого такого цветка? — переспросил Рон.

— Так волшебники Первоцветы называют, — неожиданно для себя ответил Геб. — Самые первые цветы, начинающие цвести еще до того, как сойдут последние снега.

— И как ты только выпил это вонючее пойло? — скривился Сириус, за что получил укоризненный взгляд от Миссис, считавшей что ругаться при детях это «четвертое Непростительное заклинание».

Ланс не стал заморачиваться по поводу запахов, а широко улыбнулся домовику и сказал:

— Спасибо.

— Уважаемый гость поблагодарил недостойного Кричера. Жалкий Кричер этого не забудет, — и эльф беззвучно исчез, растаяв подобно утреннему туману.

Герберт еще некоторое время вертел в руке чашку, чувствуя, как подступающий, еще пока нерешительных холод уходят, испуганно скуля перед горячим, обжигающим жаром. Словно кто-то зажег в животе небольшой, но яростный, согревающий костер. Впрочем, Геб мигом опомнился и с бравадой подмигнул Лохматому.

— Я же говорил! — засмеялся Ланс, в чьем смехе все отчетливее слышались мяукающие нотки. — Всемирная известность имеет свои преференции! Вон, даже эльфы темных семейств меня уважают!

— Это ты кого тут темным назвал, щусенок?!

Именно после этих слов на кухне началась кутерьма, когда черный, весело лающий пес начал гоняться за удирающим, вопящим что-то котом. Кто-то смеялся, иные делали ставки, и лишь Миссис безуспешно пыталась навести хоть какой-нибудь порядок.

16 августа 1995г, Англия, Лондон, площадь Гримо №12