Elinberg - Сердца трех

— Это очень предсказуемо, — на этот раз вполне откровенно ответила Флер. — Будет еще время присмотреться, в самом деле, давайте спать, — она решительно закрыла полог у своей кровати. По крайней мере, это изобретение точно было полезным в данный момент. Говорить о новом чувстве совершенно не хотелось, тем более, что его вряд ли бы поняли. Даже если бы Флер смогла найти слова.

Было ли виной всему то мгновение, когда аврор оттолкнул ее от петарды глупого привидения? Девочки говорили о том, что имя Сириуса Блэка упоминалось в их «Пророке», но Флер не помнила, чтобы видела его фотографию. А может быть, фотография не отпечаталась так, как ощущение защиты, под воздействием которого она даже не испугалась, хотя в любой другой момент застыла бы в шоке, не готовая к таким неожиданностям. Ведь всему виной чужая территория, она могла бы с легкостью запаниковать и не сообразить, что происходит, однако вместо этого так быстро оказалась защищена, что не почувствовала вообще ничего.

Только в ее мыслях запечатлелось это ощущение чужой руки на своей спине, отталкивающей прочь от возможной опасности. Ведь эта мелочь никак не могла заставить ее зациклиться на таком взрослом мужчине. И ведь заставила.

Флер смотрела на край своего одеяла. Мысли шли по кругу вокруг звучного имени и пока еще размытого образа, не давая ей заснуть. Наконец она вздохнула и повернулась на другой бок. Как там Габриэль без нее?

* * *

— Я уверен в том, что никто из вас не только не совершенствовал свои навыки этим летом, но, вероятно, даже деградировали. Осталось только выяснить, кто же из вас деградировал больше всего, — Гарри почувствовал, как в его животе противно заныло. С самого раннего утра он пережил боль в животе, в голове: все, что могло бы спасти его от похода на урок зельеварения. Однако Гарри только чудом заставил себя все же пойти, несмотря на дикий страх снова быть униженным. Только мысль о том, что своим посещением Больничного Крыла он разозлит Снейпа еще больше, заставила его все же направиться в подземелья.

И теперь он сидел в ненавистном подземелье, среди своих однокурсников, которые его совсем не любили, и единственным его другом здесь был Драко. Однако им не разрешалось сидеть вместе или общаться, так что это было совсем маленьким утешением. Он уже предвидел, как Снейп будет разносить его зелье в пух и прах.

— Гарри, — Гарри вздрогнул, будучи целиком погруженным в фантазии о предстоящем унижении. Он с удивлением посмотрел на своего соседа по парте — Невилла. Для Золотого Мальчика он выглядел на редкость несчастным, но Гарри вдруг с удивлением понял, что за четыре года обучения их пути не пересекались вообще никак, и это, вероятно, был их первый разговор. — Ты вроде бы соображаешь в зельях, да?

— Он так не считает, — профессионально не поворачивая головы в сторону и наклонив голову, ответил Гарри. Почему-то из всех ребят двух факультетов Снейп ненавидел так именно его, Гарри. Были у него, конечно, и любимчики, в виде Драко, который приходился ему крестным, были те, на кого профессору было все равно, но равного Гарри в этом классе не было никого. И это при том, что Зельеарение — это основа для дальнейшего обучения на колдомедика, и при таких успехах у Снейпа Гарри вообще мог попрощаться с идеей лечить волшебников.

— Было бы здорово, если бы ты согласился мне помочь сварить зелье правильно. Эти репортеры… Они ведь только узнают, что я торчу на отработках, так сразу куча газет выйдет, а бабушка их читает каждое утро, — он вздохнул и послушно делал вид, что пишет что-то на листе пергамента. — Если тебе, конечно, не сложно.

— Да нет вообще-то, — несколько ошеломленно ответил Гарри. Он даже не думал, что существуют подобные нюансы в жизни Невилла. Да и с другой стороны, ведь если Снейп поставит хорошую оценку за зелье Невилла, но не оценит его собственное, это будет отличный повод набраться храбрости и спросить профессора, в чем дело. Ведь до сих пор Гарри сомневался: может, профессор считает нужным так критиковать его, чтобы Гарри совершенствовался? Бывает же такое, когда преподаватель считает, что на остальных время будет потрачено зря, и отрывается на одном, который еще подает надежды? Но зачем тогда так оскорблять Гарри?

— Вижу, вы даже не записали название вашего зелья на сегодняшнее занятие, мистер По… Блэк. С такой степенью внимательности я не доверил бы вам даже суп варить вместо домовика. Пять баллов с Гриффиндора, — и Снейп прошествовал дальше. Гарри оглянулся, словно очнувшись: и действительно, вокруг уже все расставляли необходимые пробирки, разбирали со столов нужные ингредиенты и зажигали огонь под котлами. Но что же за зелье они должны варить?

— Наведенных сновидений, — подсказал ему Невилл, вставая со стула.

— А, спасибо, — и Гарри с облегчением вздохнул. Все зелья для сна всегда имели одинаковую базу, которую Гарри давно выучил, а потому на первой части занятия он мог не волноваться. Но создание наведенных сновидений требовало повторения из учебника, и Гарри как раз планировал заняться этим, когда будет вывариваться база из целой кучи успокаивающих трав.

Он повторял уже знакомые до боли действия: на его столе всегда был порядок, а потому его руки двигались гораздо быстрее, подбирая нужные склянки, чем у остальных студентов. Он уже поставил основу на огонь, предвкушая ближайшие двадцать минут поиска правильного установления характера сновидений, как вспомнил, что Невилл просил его о помощи. Он оглянулся — Невилл с несчастным видом лица смотрел на склянки, которые он благополучно перепутал. Второй раз просить Гарри он, наверное, постеснялся.

— Смотри, сначала нужно поставить все склянки по порядку их добавления, — Гарри с опаской оглядывался: но профессора в кабинете не было. Так бывало, когда он не хотел смотреть, как школьники портят зелье в самом начале. В этом Гарри точно его понимал: все основы создания базы в принципе были одинаковы, различались только обычные травы, не содержащие никаких волшебных элементов, и они проходили это все на первом курсе. Однако студенты почему-то считали, что зелье — это суп, которому плевать, в каком порядке что кидать, и в случае ошибки можно будет сделать крем-суп и скрыть все проблемы. — Это ромашка, она последняя, слишком быстро выветривается, это чабрец, его первым, он очень долго настаивается, — Гарри чувствовал себя каким-то волшебным созданием, когда Невилл смотрел на него с непониманием и опаской. Как объяснить такому, как Невилл, что для Гарри не нужно было подписывать склянки, что он прекрасно знал, как выглядят базовые травы и всегда просился летом с отцом за город, чтобы насобирать и насушить на свои экспериментальные зелья все необходимое и не тратить деньги? Хотя обычно его отец миллион раз предлагал все же купить их, а не ползать по душному лесу в самую жару, выискивая какие-то неведомые травы.