Rominiys - Кошкин домик

— А Луна?

— Луна думает, что у друзей так принято. Ласки, объятья, поцелуи… Как парня, меня это заводит... Извини, конечно.

— Не заморачивайся, продолжай.

— Но с другой стороны, если у Луны будут ещё друзья, то что мешает ей поступать так же? До Герми она уже добралась.

— И Гермиону сюда приплели? — Тонкс качнулась и упала со стула. Я уже давно этого ждал. Пришлось подождать, пока она встанет и перестанет шипеть.

— Случайно вышло, они спали в одной кровати после вечеринки и вот.

— Ты тоже был там.

— Возможно.

— Гарри!

— Что? Что «Гарри»? У меня от гормонов башню сорвало, когда Луна ко мне прижалась. А когда она начала ласкать Герми и тереться, я перекипел. Можешь думать, что я озабоченный, плевать. Факт в том, что она знает, что нужно делать, но не понимает, что именно делает. А я боюсь таких отношений.

— Как у вас все запутано.

— И не говори. Это же не нормально? Я понимаю, что можно любить девушек девушкам, парней парням, ладно. Но двух сразу?

— Это называется бисексуальность. Удобная форма сексуальных взаимоотношений, когда можно иметь привязанность как к противоположному полу, так и к своему. А что касается нормы среди друзей, то тут Джини явно сплоховала. Видимо, она экспериментирует, и Луна оказалась как нельзя кстати.

— В чем эксперимент?

— В самоопределении. Гарри, человеку интересно какой он, и таким образом, Джинни выяснила, кто ей больше подходит.

— И что мне делать?

— Попробуй показать ей, что ваши отношения глубже, чем дружба, и отличаются от других. Поговори с ней. Объяснись. Реши, что для тебя и для неё будет лучше, и веди себя соответственно.

Я устал. Этот разговор многое мне дал, но отнял столько сил. Сон то накатывал, то отступал, и в конце концов я вырубился на кровати Тонкс. Следующую неделю я провел в больничном крыле.

Конец первого тома.

П.А(ненавижу вставлять примечания, они портят вид текста)Технически, буду думать что это второй том под названием: "Кошка на дереве".

* * *

Дабы моя точка зрения на события не была единственной, обращусь за помощью человеку, непосредственно замешанному в моей личной жизни.

С момента на лавке у озера прошло полторы недели или около того, сколько именно, девушка не могла сказать точно. Гарри в тот день так и не вернулся в башню, она знала это, потому как к ней в руки попала карта Мародеров. С ней, как решила волшебница, будет легче избегать друга. Гермиона не могла сказать, чего конкретно боялась: взгляда, звука голоса или чего-то, что он скажет, или как будет смотреть. Ей хотелось узнать, что это было и зачем, но внутреннее “Я” явно твердило о нереальности происходящего.

“Он ошибся”.

Ошибка и вправду имела место, скорее всего на её месте должна была быть другая. Менее Гермиона, чем она сама.

“Мы говорили о Луне”.

Луна. Полумна. Лавгуд. Чудачка, словно затычка, появлялась в каждом общем моменте, и в последнее время Грейнджер стала замечать на себе заинтересованный взгляд когтевранок. Лучший друг слег с простудой, что дало время подумать. Много подумать. Бесконечно много подумать.

— Мими, ты еще долго будешь сидеть тут? — голос совсем рядом выдернул Гермиону из собственного мирка. Соседки не слишком интересовались ею, отдавая предпочтение более увлекательным слухам и делам, вот только не сегодня. О ней всегда говорили меньше чем о Гарри, да и слава — это не то, за чем стоило бы гнаться. Знания всегда имели более высокий приоритет в жизни волшебницы. — Мими! — даже против воли ей пришлось встать и уступить зеркало Парвати, потому как так повадилась заглядывать в комнату старосты, якобы для веселья. Как будто в других местах скучно. Прозвище, что употребила близняшка Патил, прижилось сразу и вызывало у носительницы дрожь раздражения. Оно было слишком глупым, неправильным и совершенно неподходящим, но понимая, что без решительных действий от него не избавиться, почему-то не пыталась их остановить.

— Ты слишком часто витаешь в облаках, сегодня в особенности. Что-то случилось? — зеркало отражало экзотику чужой страны в отдельно взятом существе. Гермиона машинально, взяла расческу и как раньше начала водить ею по чужим волосам. Лаванде свои волосы Патил не доверяла, полагая, что та слишком тяготеет к экспериментам в моде, а староста оказалась вполне сговорчивой и что немаловажно — заботливой к чужому сокровищу.

— Всё хорошо. Не выспалась просто, — прозвучало крайне неубедительно, да и расческа замедлилась, показывая неуверенность в сказанном.

— Так не выспалась, что не смогла ответить Флитвику на чарах? Мне кажется, здесь есть что-то еще.

— Ничего тут нет. Спала плохо — и всё, а на чарах была просто случайность.

— С Гарри поссорились?

“Раньше эта фраза звучала по-другому. Имя другое”.

Для заметки. Никогда не стоит пугать человека, в чьих руках находятся ваши волосы. Иначе может случиться весьма неприятное событие.

— Ау! Осторожней, — локоны зацепились об один из зубцов и потянули за собой всю голову.

— Извини. Действительно, я сегодня слишком рассеяна. Мы с Гарри не ссорились, с чего ты взяла?

Сомнения и страх развились моментально, охватывая волшебницу. Их маленькие тайны и тот случай должны были остаться только их, а если узнает эта, узнают все. В частности Рон. О Роне Грейнджер не думала уже несколько дней, и для неё стало откровением, что попросту забыла о втором своем лучшем друге. Возможно, они в последнее время отдалились. Лаванда только о нем и трещит, но это же не значит, что они не должны общаться.

“Не могу привести мысли в порядок”.

— Свет твоей ауры потускнел.

— Я не верю в подобную чушь. Что за аура, говорящая, что мы поссорились? И мы не поссорились. Всё хорошо.

— Внутренний свет не обманывает, все люди его излучают, маги в особенности. Ты часто смотрела на Гарри во время обедов, пока он не видел, а на вечеринку отправились вместе. Со стороны кажется, что вы стали ближе.

— И что из этого? Мы друзья, и нас пригласили, разве не логично нам было войти вместе.

— И чудачка Лавгуд за компанию.

“Опять она!”

— Пока вы собирались, ты извелась раздражением, — слова Падмы не были чем-то неправильным. Она лишь делала логические выводы из действий, и если бы Грейнджер сама чуточку задумалась, то дошла до этого, но другим всегда виднее, — наверное, на вечере ты много выпила, стараясь убрать это чувство.

— Хватит лезть мне в голову, — вот теперь она огрызнулась и на подругу. Замечательно. Браво, Гермиона, совсем не подозрительно получается.

— Аура плохая. Подумай над этим, Мими. Можешь поступить как твой друг. Его идея была довольно неожиданная, но мне какой-то остепени даже приятно, — она уже направлялась к двери, когда подруга нагнала её и закрыла дверь, резко надавив. Падма улыбалась, глядя в глаза смерти. Она так и знала: нужно было лишь слегка поддеть, и все выйдет наружу само.