Carvalho - Призыв

По мере последнего предложения глаза Арлет все расширялись глядя на меня. А я поразился наивности этого дитя, которая прекрасно зная, что меня даже похищали ради этого, до последнего не сводила в уме свое предложения со своим родом.

Улыбнувшись, я потрепал ее волосы.

- Не волнуйся. Судя по всему, мне в ближайшее время стоит опасаться, только таких же консерваторов как демоны и феи. Не знаешь, их еще много?

- Консерваторов? А больше, наверное, и нет. Вампиры, как и оборотни, всегда убивали таких больных, даже тогда когда было больше Призывателей. Вейлы и русалки уже более двух веков поступают так же. А остальные… я не знаю.

Что ж это меня немного успокоило. Теперь становится понятным и бездействие, и такое лёгкое соглашение на отказ. У них просто нет больных… пока нет.

- Знаешь, я тебя сейчас попрошу соврать. Причем соврать родным… семье Селесты. Ты можешь написать им письмо о том, как я сегодня метался как тигр в клетке повторяя: «не хочу умирать, не хочу умирать, она меня за еще один раз просто изничтожит! Что же делать, что же делать?». После этого ты, мол, подошла ко мне и расспросила, узнав о сообщении вейл, узнала что мня напугало то, что я откину копыта вместе с больной если только попробую еще раз провести этот ритуал спасения. А так же, что мне моя родственница за это такое сделает. Ну вот как-то так?

- И что бы они рассказали об этом всем-всем?

- Да. Может, узнав, что шансов на спасение все равно не будет, они отстанут от меня.

Хмыкнув на это, моя вейлочка ушла писать письмо, а я, развернувшись с огромным удивлением, увидел так и не улетевшую, и честно говоря, мною забытую, сову.

- Так… И что за сообщение ты мне принесла?

Аккуратно, ножичком и кончиком палочки развязав завязки, я уронил пергамент на пол, а сову выпроводил в окно. После чего повторил с ним историю с зеркальцем вейл. Правда, в этот раз Вингардиум вышла всего с третьего раза. Но мне определённо не помешает больше тренироваться в заклинаниях. Определенно не помешает.

Так, значит нужно подойти и аккуратно, находясь немного в стороне от письма его развернуть. И так ничего не случилось. Отлично.

Заглядываем в текст.

«Гарри! Я наконец-то смог тебя найти! Мне сказали, что тебя видели, вместе с мистером Патил в больнице… надеюсь с тобой все в порядке? Ах, да извини, забыл представиться… Я твой крестный отец, Сириус Блэк. Извини, что так долго с тобой не связывался… на это, были очень веские основания. Как я слышал, ты теперь больше не находишься под опекой Дамболдора и живешь неизвестно где. А не хочешь пожить со мной? Извини, сказанул по глупости. Я очень хотел бы тебя увидеть, все же я прекрасно знал и тебя и твоих родителей раньше… да раньше. Черт, ну не умею я разговаривать! Мне проще облаять, нагрубить и дать в морду чем рассказывать в письме тебе, кто я такой, почему несмотря на то что я твой крестный ты не жил со мной и многое другое…. Прошу тебя, дай мне шанс и позволь встретится с тобой завтра ну скажем в кафе Фортескью.

Твой крестный, Лорд Сириус Блэк, по прозвищу Бродяга.»

*****

Вот уж чего не ожидал так это того, что мистер Патил откажется со мной идти на встречу. А ведь я так же трушу как, судя по письму и мой крестный, которого немногим более трех месяцев назад выпустили из самой опасной тюрьмы Магического мира. И хоть вначале у меня не было никакого желания с ним встречаться, после небольшой беседы с мамой Луны Элеонорой, к которым я заскочил… у которых, я спрятался от неприятного разговора с мистером Патилом, убеждающим меня принять приглашения Блэка.

И вот теперь один из главных инициаторов этой встречи не хочет со мной идти на нее! А мне страшно!

Словно почувствовав то, что еще секунда и я просто сказав, что пойду на эту встречу, на нее не пойду, мистер Патил развернув меня к себе сказал:

- Это важно для тебя, если ты даже не попытаешься, ты будешь жалеть об этом всю жизнь. А если он окажется нехорошим человеком, ты будешь жалеть меньше? Не думаю. Так какая разница, о чем жалеть всю жизнь? При том, что он может оказаться замечательным крестным?

Не найдя аргументов против таких возражений, я вздохнув, решительно направился к камину. Что ж посмотрим как единственный, по мнению мамы, исправившейся Мародер, поведет себя при нашей встрече.

Камин, и опять вылет в виде горки, я в Косом переулке. Правда, в этот раз приземление, точнее прискольжениее вышло очень неудачным. Я врезался в витрину котлов,

- Да что это такое?! Вы что из каминной сети делаете, а паршивцы?! Личные горки? Ну, тогда не обессудьте!

И пока я немного все еще не пришедший в себя после знакомства с котлами пытался встать, на мою голову обрушился удар. А за ним еще один, и еще один. Кое-как увернувшись от четвертого удара, я смог отпрыгнуть и уставился в глаза фурии, когда-то явно бывшей продавщицей котлов, а сейчас во всю жаждущим моей крови и размаивающим большой деревянной ложкой монстром.

Сглотнув невольно появившейся в горле комок… я стремительно начал извинятся перед ней. Сбежать от такой? Не выйдет… дверь у нее за спиной, и она это прекрасно знает, камин тоже слишком далеко, окна наверняка зачарованы на неразбивания. В общем, извинится самый простой выход.

Через тридцать минут, я едва вышел из этого магазина. Трясущеюся руки и заплетающейся язык все же через несколько минут ходьбы начали отходить от того, что эта фурия устроила мне. Никогда больше не посчитаю расстановку котлов легким делом! А уж если одновременно с этим приходится хвалить достоинства хозяйки магазина ничего о ней не зная… да даже сейчас я ее имени не знаю! Короче в Косой Переулок с помощью каминов я больше не нагой!

О наконец-то это кафе. И так как выглядит…

-Гарри! Как ты вырос! Я ведь тебя помню еще таким крохой!

Подлетевший ко мне мужик, а иначе этого жилистого но очень крепкого, мужчину с густыми черными волосами до плеч, и яркими желтыми глазами... желтыми глазами?

-Ну, пошли, ты расскажешь как у тебя жизнь крестник…

*****

Я был готов дать в морду этому …. Этому…. Даже не знаю кому!! Уже три часа он изливался, соловьём, рассказывая о…. моих родителях! О мудром и всеми уважаемом отце, о доброй и такой озорной маме что так любили друг друга, что такого больше не бывает. Об их общих приключениях в школе, о … обо всем, что могло бы быть правдой будь они обычными детьми. Но в том-то и дело правдой это не было. Эта мысль словно ушат холодной воды окатила мне. И я тихо, практически еле слышно сказал. Сказал больше для себя, что бы напомнить, как все было на самом деле, а не для него

-Тогда почему в дневнике мамы написано совсем другое?

Но кажется я не дооценил слух сидящего передо мной маг. Тот вздрагивает и, замолкая, смотрит на меня расширяющимися глазами. Смотрит и с каждой секундой, словно стареет на десятки лет. Мгновение и передо мной сидит не молодой мужчина, лет тридцати-тридцати пяти. А как минимум семидесятилетний старик, с черными волосами, в которых видно первую седину. Который, пошатываясь, попытался подняться со своего место и уйти, одновременно шепча всего одно словно: