Кассандра-сан - Изменить неизменное

— Кента… — беспомощно произнесла я, даже не зная, что ещё из себя выдавить. Наруто понял почти мгновенно, и я увидела, как расширились его глаза. Отметила про себя — красиво, но как-то безразлично, что ли. Ещё со вчерашнего дня я была морально выжата, и хоть под вечер и получила огромную дозу радости, тут всё мгновенно выветрилось. И у Узумаки, вчера до широкой улыбки довольного и немного красного, была, похоже, та же проблема. — Это так странно, — своевольно уткнулась лбом в его плечо я. — Вроде бы и не знала совсем, а то, что он умер — так удивительно и больно. Ну ведь не знала почти! — безнадёжно простонала я, поражаясь выкидонам своего мозга.

Или, может, это всё эмоции других людей виноваты? Они-то страдают по-настоящему, по дорогим людям, и эмоции у них сильные; и таких довольно много. Зато от Наруто веет стальной уверенностью и полынной горечью. И пахнет он тоже классно, но задумываться об этом — лишнее, совсем лишнее сейчас. Я тяжело вздохнула и встала нормально.

— Так бывает, — слишком понимающе заглянул мне в глаза Наруто, и я согласно ухмыльнулась, чувствуя себя чуть лучше. Он сказал мне всего два слова, а плакать уже хочется не так сильно, и залезающая в лёгкие безнадёжность отступает. Что за глупость?..

— А давай уйдём, а? — глухо предложила я, даже не зная, какого ответа ожидать. И от этого было волнительно и — чуть-чуть — страшно. — Я могу попробовать спеть чего-нибудь, — совсем уж невпопад добавила я, размышляя над тем, что Узумаки несколько раз говорил о «красивых песнях», а Наруто чуть нахмурился, посмотрел странно. Мгновенно поняв, от чего это, я криво улыбнулась и махнула рукой, как бы говоря, что пустое это.

Это понятно, что он не всегда будет меня понимать. Тем более — когда я говорю вот так. Ну глупость же, верно? Даже Неджи, которого я вижу до ужаса часто, и то некоторые мои закидоны не то что принять, вообще осознать не может. Я не обижаюсь. И за Наруто мне тоже совсем не обидно, только грустно немного, что мечты разламываются о реальность.

— Ну… давай сбежим, — протянул он, хватая меня за руку. Я улыбалась, а друг тащил меня к выходу, вертя головой. Всё же, он очень красивый. Мерзко признавать, но капля страданий ему даже к лицу. — Только куда?

— Куда-нибудь, — безразлично дёрнула плечом я. Действительно, какая мне разница? У Хиаши отпросилась, наблюдатель — где-то позади, в людской толпе, которая становится всё реже. Никому не хочется долго задерживаться на таком месте, как кладбище, и я даже понимаю их.

Десятью минутами позже я с интересом разглядывала квартирку Наруто, отмечая, что сильного бардака в ней не было. Так, немного, парню простительно, тем более такое и я себе позволяла, когда слишком уж ленилась. Такое случалось нечасто и, в основном, когда я была в очень хорошем расположении духа, — в плохие моменты хотелось чем-то занять руки, и я убиралась или шла на тренировку, — но случалось. Не представляю, что было бы с чистюлей-перфекционистом Саске, зайди он домой к Наруто… Не удар, конечно, но небольшая моральная травма — точно.

Друг заварил чай, и мы уселись на кухне, перебрасываясь какими-то пустыми фразами. Зато ощущения дискомфорта не было; чай тоже был вкусным, даже не думала, что Наруто умеет его так хорошо заваривать.

— А как же спеть, даттебайо? — подпер щёку рукой Узумаки, почти весело щурясь. «Почти» — потому что даже Узумаки не может отойти от такого быстро и легко. Я отставила чашку, вспоминая какую-нибудь песню. Ничего светлого, способного подбодрить, на ум не приходило, и я негромко запела то, что было сейчас ближе всего:

— Всё кончается, мой друг,

Разрывают кольца рук

Свитые в тугую плеть

Боль и сказка, свет и смерть*.

И тягучий, несколько даже, на мой взгляд, плаксивый ритм подходил как никогда кстати. Мне нравилось, хотелось чего-то такого. Жаль, что тут нет музыки. Можно, конечно, найти где-нибудь гитару, я даже помню аккорды к некоторым песням, но… Сейчас хотелось не музыки, а просто выплеснуть душу. И вряд ли в такие моменты у меня с собой будет гитара — так что зачем?

Закончила я излишне резко, но не переживала по этому поводу. Конец был специфическим, так что — какая мне разница? Кажется, песней проникся даже мой «тайный» наблюдатель, а Наруто и подавно — смотрел прямо, остро, ясно, того и гляди — подорвётся с места. А он и подорвался, шагнул ко мне, обнял, я же чувствовала приятную пустоту и даже не смутилась. Чувствовала себя эдаким плюшевым мишкой — что обнимай меня, что тискай, реакции не будет.

— Хината… — выдохнул он. Я несколько вяло улыбнулась и сказала, что всё уже нормально. Наруто нахмурился несогласно, чуть выпятил нижнюю губу, словно капризный ребёнок, и я закрыла глаза, в который уже раз прислоняясь лбом к его плечу. — Я… — как-то нерешительно начал он, но я перебила:

— Шшш. Всё, правда, уже нормально. Иногда печальные слова — просто печальные слова. Или способ выговориться. После такого всегда легче, правда, — улыбнулась я, и Наруто отвёл взгляд, кивнул. Мне на секунду стало совестно, а потом он по-доброму, не слишком широко улыбнулся, и отводить взгляд пришлось уже мне.

Я не знала, что он умеет улыбаться так. Не во все тридцать два, не одними глазами, а обычной, немного грустной улыбкой — а глаза смотрят пронзительно, живо, поражая синевой. Наверное, Наруто даже смог почувствовать, как застучало сильнее моё сердце. Секундой позже я поняла, что действительно ощутил: улыбнулся как-то неловко… и ничего не сделал. Отступил. Я смотрела на него с лёгкой грустью. Всё же, мечты — вещи часто неосуществимые.

На следующий же день на меня и Наруто наткнулся Джирайя. Мы оба старательно делали вид, что ничего не произошло, а мой наблюдатель так и пестрил любопытством и ехидством. Жутко хотелось врезать ему, но, почти уверена, он много сильнее меня. Так что… мечты-мечты.

— Эй, парень, — кажется, он обращался только к Наруто. — Мне нужна помощь. Сходишь со мной за пределы Конохи? Это будет миссия по поиску, — несмотря на несколько легкомысленный тон, Джирайя был серьёзен. — Тебе не предлагаю, — обратился он ко мне, и я, закрыв глаза, помассировала переносицу. Обидно, но ничего не поделаешь.

Вряд ли Хиаши меня отпустит, а уйти без его ведома я просто не могу — мой наблюдатель тут же схватит и потащит обратно в Коноху. Тяжела доля наследницы клана… ничего нельзя нормально сделать. Хотя… если подумать… миссия же не опасная? А политическая полезность большая. Я попросила Джирайю с Наруто подождать, и саннин сразу сориентировался: отправил Узумаки собираться, мне же сказал, что ждать они будут у ворот, но всего десять минут. Я прикинула, что мне надо будет сделать, и прыгнула в квартал шуншином.

Разговор с Хиаши состоялся короткий: тот всеми руками был «за» миссию по приглашению Цунаде на должность Пятой. Не знаю, что он там себе надумал, но отпустил меня вполне себе легко. Может, решил, что я наконец-таки решила ввязаться в политику? Ухмыльнувшись, я быстро собралась и опять применила шуншин, но уже к воротам, подсчитывая время. Выходило так, что успела.