Андрей Райдер - Маска, или Формула идеальной жены

– В заднице, что ли?!

– Ну да! Как-то раз чуть не вышло такое. Увлеклась больно. В самый последний момент еле-еле ногтями захватила. За самый кончик. Заныривать уже туда целиком стал. Меня аж в пот ударило. Вот бы была история! К врачу с огурцом в жопе идти вынимать. Солидный мужик, прикинь.

– Ой, мама! – покатилась от смеха Даша. – Представить себе такое! Умереть можно.

– Не говори, – тоже засмеялась Ксения. – Вот так и играем с Альбертиком. Он стоит рачком, а я ему одной рукой огурчики один за другим в зад засовываю, а второй – член с яйцами ласкаю. Нежно-нежно так все и не спеша. Сдуреть можно, как романтично получается.

– Да уж! Как представлю себе картинку, слезы умиления наворачиваются, – и Даша на самом деле утерла слезы, которые градом катились у нее из глаз от смеха. – Ой, повеселила ты меня так повеселила. И давно он у тебя, этот твой Альбертик?

– Вот так за деньги уже, считай, два года. Как часы – два раза в месяц у меня. Так я тут прикинула, как раз на мой мэрсик огурцами и заработала. Как тебе такая арифметика?

– Неплохо!

– А его жена, между прочим, на пежо ездит. Видела тут случайно, – усмехнулась Ксения. – Так это я к чему, Маша. Давай отбросим стеб и посмотрим на все нормально. У нас ведь с тобой учеба, и давай с практической стороны это оценим. Сама подумай. Ничего ведь страшного в таком нет. Никто ничего плохого не делает. Все то же самое могла бы делать и его жена. Ну что тут неприличного или вредного, спрашивается? Чувствительный у мужика анус. Но ведь это у очень многих. И что ему – в гомики подаваться теперь?

– Вот уж этого не хватало!

– Не говори… Да ему и самому не надо этого, у него на баб нормально стоит. Так пусть лучше с женщинами так играет, чем его на голубизну в конце концов потянет. Хорошо, в мои руки попал. Огурцы, бананы, секс-игрушки. Да хоть пластмассовые зайчики из Детского мира! Какая разница, что люди используют, играя?! Получают от этого удовольствие, и здорово! Для кого-то это физиология, для кого-то игра в доминирование, а кого-то просто тянет побезобразничать. Нормально все это, личное дело каждого. Ненормальность только в том, что его жена сама до такого не додумалась. Они вместе уже двадцать лет, и что? Не изучить за это время своего мужа? Дура, блин, ленивая! Мне аж жалко его иногда, ей-богу, Альберта этого. Послал бы ее на фиг и правильно бы сделал, – разошлась Ксения. – Ну да ладно, что мне-то огорчаться, – чуть остыла она. – И доброе дело делаю, и бабки зарабатываю. Лафа, и только.

– Вот только что парничок свой завести тебе осталось, и совсем благодать, – улыбнулась Дарья.

– Ох, не говори! – засмеялась в ответ Ксения. – Ну ладно. Осталось только придумать, как тебе весь этот цирк показать. Не передумала еще? Действительно хочешь посмотреть?

– Ну а какая же без этого учеба?! Неполноценно тогда получится, согласись, – скривила забавную рожицу любопытная Дарья.

– Неполноценно, это точно, – хитро подмигнула ей Ксения. – Так и быть, замутим для тебя что-нибудь с Альбертиком. Сама не своя буду, если не замучу, – и по всему ее виду было ясно, что спать девушка не станет, но придумает что-нибудь с этими любовными огурцами в зад.

Сидя в самолете, Даша расслабленно полудремала под ровный гул турбин. Точнее, не дремала, а, словно в полусне, вновь переживала произошедшее с ней за эти три сумасшедших дня. Сумасшедших, потому что ей сложно было представить себе такое в здравом уме еще буквально неделю назад. Да, она ввязалась во всю эту учебу ради мужа, да, очень много полезного уже узнала, да, как профессионалу это все ей, несомненно, пригодится. «Но стоила ли игра свеч? Надо ли было доходить до этого? Можно ли было так поступаться своими моральными принципами? – металась она в сомнениях. – Господи, да если бы Павел узнал все это, он бы, наверное, выгнал меня из дома как последнюю шлюху!.. А с другой стороны, ведь именно он спровоцировал меня на эту учебу. Он, и никто другой. Он во всем виноват!… А эта Ксения, как это ей удалось уговорить меня? И как же это я повелась на все ее сказки? Сказки настоящей бляди, которую мне подсунул этот Андрей… Надо же, какой коварной сукой она оказалась… А ведь по сути-то она проститутка, ведь все эти мужчины содержат ее. Завела себе в подруги проститутку, сдуреть можно!..» – противоречивые мысли продолжали лихорадочно роиться в ее голове.

Она всегда относилась с предубеждением к проституткам. Считала их по-своему ущербными и низкопробными женщинами, независимо от того, к какому они относились уровню. Что бы там ни говорила Ксения, но ведь по сути она на самом деле была проституткой. Да, элитной, да, необычной, да, имеющей свою собственную жизненную философию, но все-таки проституткой. И вот теперь она, Дарья, порядочная, приличная, замужняя женщина берет у нее уроки жизни. Именно жизни, а не просто сексуальной техники, ведь многое из того, что та рассказала ей, это по-настоящему мировоззренческие вопросы. От того, как относиться к ним, во многом зависит все. Мало того, в результате они стали не просто приятельницами, а по сути любовницами, и это именно так.

«Господи! Кроме того, что я брала в рот у троих незнакомых мужиков, у меня еще был и секс с женщиной!.. Мало того, мне самой это, похоже, понравилось… Что же такое происходит-то со мной? Как это могло получиться? Ведь на самом деле это – настоящий кошмар… И после всего этого я еще что-то могу преподавать своим ученицам?! Знали бы они, с кем теперь имеют дело…» – порой на Дарью накатывали настоящие цунами жутких сомнений, ее буквально жгли вспышки совести, и она не на шутку страдала, заливаясь краской стыда. Если бы рядом с ней сидел кто-нибудь еще, он бы запросто подумал, что девушку серьезно лихорадит.

Закрыв глаза, Даша, мучаясь, вспоминала все, что они вытворяли вместе, этих трех мужчин, обжигающе холодный язык Ксении, свой оргазм. «О боже! Неужели это все было со мной?! Уму непостижимо! Неужели?!..» – невероятно развратные эпизоды один за другим всплывали в ее голове, и Дарья невольно вжималась в кресло, словно пытаясь спрятаться от своих воспоминаний. Но они, абсолютно не интересуясь ее смущением или душевными переживаниямни, словно фрагменты немого кино, все прокручивались и прокручивались в ее утомленном мозгу…

И вдруг с удивлением для самой себя она поняла, нет, скорее ощутила, что какое-то второе «я» с удовольствием просматривает это кино. Ему были абсолютно по барабану все эти ее душевные переживания и муки совести, а все произошедшее оно считало не только кайфовым и увлекательным, но и абсолютно нормальным делом. Кадры мелькали снова и снова, детали становились все более яркими и красочными, и, с удовольствием смакуя подробности, это второе «я» довольно поеживалось. Происходившее было, вне всяких сомнений, настоящим раздвоением глубоко страдающей личности.