Давид Третьехрамов - Тетралогия. Ангел оберегающий потомков последнего Иудейского царя из рода Давида. Книга третья. Проект «Конкретный Сионизм» – Вознаграждающий счастьем. Часть первая

– Внученька! Поверь старику, чудеса только начинаются. Ничего не бойся. Не теряй дорогого времени, а то не успею выполнить главную просьбу. Договорились?

– Хорошо, – открыла глаза. Стала быстро перебирать различные документы, нашла дипломы, школьные золотые медали, награды мужа, а самый нужный предмет отсутствовал.

– Дедушка, здесь должна лежать шкатулка. Помнишь, которую принёс от Романа в первую нашу встречу? Её нет.

– Радость моя! Посмотри в следующей комнате.

Когда-то там находилась спальня. И здесь буквально каждая вещь, каждая мелочь оставалась, как много лет назад, на своём месте. Та же кровать, на которой они столько раз засыпали в изнеможении от страстной любви в бесподобных по красоте движениях, наслаждениях, ласках, подаренных друг другу. Нет! Возникло небольшое изменение. На противоположной стене, раньше совершенно гладкой, появилось множество новых, небольших, но очень красивых полочек. Каждая по отделке, форме, не походили на предыдущие, да и располагались своеобразным образом. На них стояли сувениры ручной работы. Различных видов подсвечники, похожие то на букеты цветов, то на человеческие руки, заслоняющие огонь горящей, маленькой свечи. То на разорванные сердца или надломленные в стеблях шикарные розы. В самом центре необычной экспозиции, на полочке, сияющей своей стеклянной прозрачностью, стоял тот, первый в их любви и поэтому самый бесценный для неё подарок. Осторожно поднесла к лицу маленькую шкатулку, открыла дверцы. Целыми и невредимыми, сидели на скамейке, маленькие, игрушечные копии двух влюблённых. Помолодевший и сияющий Дед Мороз поглаживал окладистую бороду.

– Хотел бы обратить внимание, под каждым изделием находиться маленькая табличка. Думаю, тебе нужно прочесть все надписи. Мария подошла ближе и вздрогнула. На первой, прикреплённой к двум, сделанным из металла, розам, было красивым знакомым почерком выгравировано: «Любимой! Родной! Единственной!» А ниже проставлена знакомая дата. Тихо переводя взгляд с одного на другой сувенир, убеждалась, на каждом год увеличивается ровно на единицу. Привлекла внимание ещё одна миниатюрная копия памятной скамейки. За ней непонятное число 35, несколько строчек коротенького стихотворения с фотографией заветного места в парке Горького. Она узнала манеру исполнения и руки, сделавшие прекрасные вещи. Но на этот раз вызвал недоумение чужой почерк, на блестящей золотом, полоске металла. И вновь, заботливый, всё знающий сопровождающий прочёл её мысли.

– Сделана в год, когда Вам исполнилось по тридцать пять лет. Ему было трудно писать, очень сильно болела руку. Слава Богу пуля не задела кость и всё обошлось замечательно.

Мария вслух, с чувством глубокой благодарности прочитала, обращённые к ней заветные слова:

– «В парке Горького эта лавочка. Очень часто приходит во сне. Вспоминаю тебя моя ласточка. Сразу грустно на этой земле. Горы, реки, моря, расставания. Но забыть тебя так и не смог. И живу я всегда ожиданием. Да! Мы встретимся! Дай же нам Бог!»

В голове пульсировала странная мысль, ведь она сама похоронила любимого, сама бросила горсть земли на оцинкованный гроб. Откуда же возникла такая прелесть? Или всё же продолжается необычный новогодний сон? Тогда надо постараться подольше не просыпаться. Тем временем Дед Мороз вновь взял в руки красный шарф, плотно завязывая, закрыл глаза, погладил по волосам и опять за руку куда-то повёл.

– Стой спокойно, пока не скажу. – Выйдя в другое помещение, быстро снял сказочные одежды, переоделся и вернулся обратно

– Постарайся услышать меня не только разумом, но сердцем и душой. Даже волшебник не в силах вернуть Романа в прежнем виде. За прошедшие годы на теле твоего мужа почти не осталось живого места. Несколько раз врачам приходилось собирать его практически из кусочков. Чудом выжил в авиакатастрофе, побывал в когтях разъярённого медведя, в него стреляли, пытаясь убить.

Мария содрогнулась от жалости и сострадания.

– Невероятная сила и воля к жизни, и, конечно же, непреклонная вера в родную половинку. Фанатичная убеждённость в верности единственной избранницы. Неземное божественное влечение приласкать безумно любимую женщину. Непреодолимое желание увидеть тебя, свою семью, сотворило невероятное, и каждый раз умудрялся выкарабкиваться всем смертям назло. У него давно другое имя и внешность. Но я могу позволить тебе сначала прикоснуться, а затем увидеть его старые шрамы на груди и боку. Наверно, только они и остались в том же виде.

Возникла небольшая пауза.

– Помнишь? Ведь ты так любила ласкать их своими пальчиками и губами.

– Да! – Произнесла коротко, без тени сомнения, колебания или стеснения.

– Так вот, если узнаешь, очень важно, какие слова произнесёшь.

– Я знаю, что сказать и что сделать, – прозвучал неожиданно твёрдый голос. Слова ежедневных молитв, обращённых к Богу, были выстраданы за многие годы ожидания, надежды и отчаяния.

– Что ж, приготовься. Постараюсь вернуть твоего Романа в новом обличии. Эту возможность, с огромной радостью, подарю вам обоим в предновогодний вечер.

– Дедушка! Я готова.

Непослушными пальцами медленно расстегнул рубашку и положил одну её руку к себе на грудь, другую на левый бок. Среди нескольких новых Мария мгновенно узнала оба прежних шрама. О, как любила гладить, целовать и ласкать, множество затвердений кожи любимого человека! Раньше это переросло в обязательный и ежедневный ритуал. Ещё в первую ночь близости, про себя дала названия каждому, грубоватому на боку и аккуратному рубцу на груди. Пальцы стали нежно гладить памятные отметины, испытывая непередаваемое и, казалось, забытое наслаждение. К одновременно возникшему трепету, сознание захлёстывало воскресшее чувство любви. Наклонилась и стала нежно целовать шрамы. Сердце помогло возродить уснувшую память, а губы в свою очередь узнавали каждую частичку любимого тела. Мария вслух стала называть каждый бугорок, каждую впадину, придуманными в юности, ласковыми именами. Ещё мгновение, и последовал страстный вскрик:

– Родной! Это твои шрамы, я помню их!

Подняла руку и провела по подбородку. В немом вопросе задержала на том месте, где раньше находилась такая привлекательная ямочка, делавшая лицо строгим и неприступным.

– Мне тоже жаль, что её больше нет. Перед тем, как будет позволено ненадолго, увидеть мужа, и рассеять возникшие сомнения, взгляни на новогодний сюрприз, сотворённый в твою честь. Внимание!

Подчиняясь сильным рукам, осторожно развернулась. Послышалась знакомая песня и словно пароль возврата в прошлое, слова: «Где же ты, моя любовь, для кого твои глазки горят». Тихонько соскользнул шарф и ласково прикоснулся к ногам. Она находилась в небольшом, застеклённом помещении. На невысоком, оригинальном постаменте находилась скамейка из парка Горького. На ней лежал огромный букет тёмно-красных роз. Рядом струился прозрачной водой ручей.