Дмитрий Серков - Изгой, Крах Советской империи

хаос. Бардак. То, что происходит здесь и сейчас.

– Шутишь? Единственное, что может уберечь эту слепую фанатичную толпу,

собравшуюся здесь, – отсутствие приказа подразделению «А», иначе…

Капитан спорить не стал. Лишь поднял глаза на ликвидатора, стараясь оценить

серьезность его слов. Неужели он, и правда, никогда не сомневается в правильности

поступков представителей власти и отдаваемых приказов. Неужели у него никогда не

возникает вопросов?

– Вон кто-то идет.

Указав в конец коридора, Алекс встал навстречу подходящему к ним высокому

сухопарому мужчине средних лет, облаченному в серый костюм с депутатским значком на

лацкане пиджака. В свете неоновых ламп бильярдным шаром блестела его облысевшая

голова, покрытая пигментными пятнами.

– Так, бойцы, подъем и шагом марш за мной. – Голос, не подчиниться которому

нельзя. – Быстрее, у нас нет времени.

Они прошли по коридору вдоль множества одинаковых дверей, вышли на лестницу и

начали подниматься. Преодолев несколько пролетов, окунулись в лабиринт безликих

коридоров, пока депутат не привел их в просторный кабинет и не усадил на широкий

диван, стоявший возле окна. Вчетвером они с трудом поместились на нем, превратившись

в слух.

Большое помещение было отделано фанеровкой карельской березы, старые часы с

маятником расположились в углу, отсчитывая бег времени. Минимум мебели. За столом

хозяина кабинета находилась дверь, ведущая в смежную комнату.

Дверь отворилась, и в кабинет вкатился колобок в измятом пиджаке, со щетиной на

надутых щеках. Комичный образ не вязался с распространяемой вокруг аурой могущества

и власти, коснувшись которой бойцы ощутили себя букашками. Этот человек одним

взглядом мог подчинять себе армии и усмирять народные массы.

Полумрак в смежной комнате рассеивало голубое свечение экрана телевизора, и

тишина нарушалась лишь голосом диктора «Вестей», характеризующего обстановку в

столице и по стране в целом.

Устраиваясь удобней, хозяин кабинета поерзал в кресле и, затянувшись сигаретой,

долго молчал, буравя взглядом собравшихся. Удивительно, но на его пиджаке отсутствовал

уже привычный депутатский значок, да и сам он, похоже, ни разу не появлялся перед

телекамерами. Личность, неизвестная обывателям, Мистер Х.

– Товарищи, – привычно обратился он к собравшимся голосом, закаленным

многочисленными партсобраниями и заседаниями Верховного Совета. – Я не буду ходить

вокруг да около – у нас с вами нет для этого времени – а перейду сразу к делу. Вы

прибыли на защиту законной власти одними из первых, что говорит о ваших высоких

моральных качествах и о понимании крайней сложности сложившейся политической

ситуации. Учитывая это, мы считаем правильным всецело доверять вам. Сейчас двадцать

два часа, на площади собрался народ, осознающий всю необходимость демократических

преобразований в стране. По последним подсчетам, это около шести – семи тысяч человек,

и они, наконец, хотят знать, что происходит, и чем они могут помочь. Надо пресечь всякую

возможность дезинформации и направить народ в правильное русло, организовать его. Мы

не должны потерять поддержку толпы… – чиновник замялся, небрежно произнесенной

«толпой», нечаянно сорвавшейся с языка, он показал свое отношение к электорату, о

котором призван был заботиться на государственной службе. – Никто не должен сбить

народ с истинного пути. Ваша задача: информировать массы, доносить до них слово

законно избранной власти. Периодически вы будете узнавать свежие новости из первых

рук и информировать об этом людей вокруг здания парламента РСФСР.

Вышел уже третий Указ Президента России, в котором Борис Николаевич обвиняет хунту

в нарушении Конституции СССР и Уголовного кодекса РСФСР, в измене Родине и народу

и постановляет… – Он взял со стола лист бумаги и нацепил на нос очки в тонкой

золоченой оправе. – Постановляет: сотрудникам внутренних дел, прокуратуры,

госбезопасности Советского Союза и России, военнослужащим, осознающим

ответственность за судьбу народа, дается право действовать на основании Конституции и

прочих законов СССР и РСФСР. Борис Ельцин обещает им моральную поддержку и, что

более важно, правовую защиту. Запомнили? Вопросы есть?

Он вперил взгляд в своих слушателей.

– Так точно! – один из десантников поднялся, и на диване сразу стало свободно, – это

правда, что здание будет штурмовать «Альфа»?

Чиновник выдержал паузу, а потом медленно, с расстановкой, чтобы каждое слово

дошло до сознания, ответил:

– Да, такой вариант развития событий возможен, но мы уверены, что ГКЧПисты не

осмелятся отдать подобный приказ. Уже сейчас вокруг здания многотысячная толпа, и она

прирастает. Позже будет только больше. Бойцы «Альфы» тоже люди, причем люди,

натренированные бороться с врагом, террористом, а не идти против невооруженного,

беззащитного человека. Хунта должна понимать, что, отдав приказ спецназу, тем самым

прольет море крови, окончательно потеряв поддержку советских граждан.

– А вы думаете, что если «Альфа» не пойдет на штурм, крови будет меньше? –

спросил Алекс обыденным тоном, не особо надеясь на ответ. – Армия все еще подчинена

ГКЧП. Завтра здесь могут быть танки.

– Там те же солдаты и офицеры, – чиновник всем своим видом выказывал полную

уверенность в словах, заражая ею окружающих, – мы это учли. Танки не переедут через

своих матерей.

– Ну что ж, раз так…

– Мы можем идти?

Хозяин кабинета утвердительно кивнул головой.

– Оружие оставьте здесь. На площади оно вам не пригодится.

Выбравшись из лабиринта на лестницу, они неспеша пошли вниз. Не говорили ни

слова, каждый думал о чем-то своем, может, о ближайшем будущем, которое ждет страну

после этих, в буквальном смысле, переломных событий. И смогут ли они увидеть это

будущее, не выльется ли сегодняшнее противостояние в настоящую войну, гражданскую

войну. А уж войну-то они видели совсем недавно.

Все четверо вышли на улицу и ужаснулись…

* * *

Огромная серая масса человеческих тел, море людей разлилось на площади перед

зданием парламента РСФСР и колыхалось. Ему не было ни конца, ни края, и каждый здесь

занимался своим вполне конкретным делом. Казавшаяся неорганизованной толпа на

самом деле представляла из себя четко слаженный работающий механизм. Кто-то орудуя

ломом вытаскивал огромные булыжники из мостовой, кто-то разбирал близлежащую

изгородь. Неизвестно откуда тащили арматуру. Возводились баррикады. В своем единстве