Владимир Вычугжанин - Рука из могилы (сборник)

В 1996 году срок работы Кузнецова в должности прокурора Кадошкинского района истекал. Кузнецов имел намерение перевестись для дальнейшей прокурорской работы в другой район. При этом дом в Кадошкино хотел приватизировать. Однако Резаков был против приватизации, и в связи с этим между ним и Кузнецовым сложились неприязненные отношения.

Кроме того, неприязненные отношения сложились между женой прокурора Н.И. Кузнецовой и Резаковым. Это обстоятельство также повлияло на обострение вражды между Кузнецовым и Резаковым, и в совокупности с другими обстоятельствами явились мотивом убийства.

Кузнецов, имея психопатический характер, стал планировать убийство Резакова.

Утром 19 апреля 1996 года прокурор прибыл к Кадошкинской средней школе, расположенной напротив дома главы администрации района, и с целью изучения наиболее удобных путей подхода и отхода, вел наблюдение за домом Резакова и осматривал прилегающую к нему местность.

В этот же день, увидев Резакова на Кадошкинском электро-техническом заводе, он длительное время – примерно с 17 часов до 20 часов 15 минут – ходил по заводу и около него. Около проходной находилась служебная автомашина Резакова УАЗ-469.

Убедившись в том, что Резаков приехал на завод один (без своего водителя), Кузнецов в 21-м часу, когда уже наступали сумерки, влез в автомашину и спрятался за шторой в грузовом отсеке. С собой из дома он взял молоток.

После того, как Резаков в 22-м часу сел в автомашину, подъехал к своему дому и выключил двигатель, Кузнецов напал на него сзади и нанес множество ударов молотком в голову. Во время нападения оборвалась штора и сложилась спинка сиденья. Кровь залила одежду и обувь Кузнецова. После преступления, взяв с собой молоток, имея достаточное время до момента обнаружения потерпевшего, убийца скрылся.

Когда на место происшествия прибыла следственно-оперативная группа и руководство прокуратуры Республики, были приняты меры к обеспечению выезда на место происшествия прокурора района, однако найти его не могли, поскольку он скрылся в своем доме и не контактировал с правоохранительными органами.

После убийства Кузнецов решил избавиться от окровавленных одежды и обуви. Куртку он сжег в газовой печи в своем доме, а остальное выбросил в пруд, расположенный вблизи.

Молоток он не стал уничтожать, поскольку он принадлежал сварщику Давыденко, ранее работавшему на строительстве дома, и тот мог хватиться его.

На протяжении всего дня 20 апреля Кузнецов не контактировал с правоохранительными органами.

Поняв безысходность своего положения в связи с убийством Резакова, утром следующего дня покончил жизнь самоубийством путем повешения в сарае своего дома.

На основании вышеизложенного, старший следователь прокуратуры Пензенской области С.В. Моргунов постановил: уголовное дело об убийстве Р. Резакова прекратить в связи со смертью его убийцы Н. Кузнецова.

Рано или поздно похождения любого преступника заканчиваются здесь. Но следственный изолятор – не место наказания. Находящиеся здесь люди – еще не осужденные, и требуются особые условия для их содержания здесь.

Об этой специфике своей работы бывший начальник СИЗО Юрий Владимирович Харлан напоминал постоянно. Охотно беседовал, в бытность свою начальником мрачного учреждения, с журналистами о быте и нуждах заключенных, о проблемах сотрудников изолятора и даже сопровождал нас в «экскурсии» в камеру смертников.

В то время и были написаны публикуемые зарисовки.

«Один известный бизнесмен оказался в качестве заключенного в нашем следственном изоляторе. Как же он опечалился! Не столько, говорят, из-за своего положения, как оказалось, временного, сколько из-за того, что он здесь увидел.

– Братцы вы мои, – говорил бизнесмен и заключенным, и даже начальству, – какие у вас здесь стены-то обшарпанные! какая тут кормежка скверная! Вот уж выйду я только на волю, сразу перечислю на счет изолятора пять миллионов рублей!»

С тех пор прошло два года. Мы идем по изолятору с его начальником Юрием Владимировичем Харланом, рассказывающим нам эту историю, и видим все те же обшарпанные стены, да и полноценным питанием заведение похвалиться до сих пор не может.

Два года назад пять миллионов рублей были значительной суммой. Но забыл бизнесмен про свое обещание, едва переступив порог изолятора.

А два месяца назад здесь находилось под следствием не менее важное лицо. И тоже на полном серьёзе обещало руководству заведения: наличными я вам помочь не смогу, но вот стройматериалами – пожалуйста!

И этот деловой человек, покинув тюремные стены, постарался забыть не только горестный для себя отрезок времени, но и свои заверения о поддержке страждущих.

– Как же справляетесь с трудностями нынешнего времени? – сочувствуем мы Юрию Владимировичу.

– А вот так и перебиваемся – от случая к случаю. Не надо забывать, что находящиеся здесь люди – еще не осужденные, и требуются особые условия содержания. О благотворительности учреждениям, подобным нашему, вспоминают редко. А мы-то, как говорится, рады и швейной иголке!

С благодарностью вспоминает Юрий Владимирович церковь – не забывают ее служители о заключенных. В последний раз они привезли сюда десятки килограммов свежего хлеба – дар прихожан.

А то вот женщина как-то принесла наличными… пять миллионов рублей.

– Такая благотворительность имела вескую причину, – улыбается Юрий Владимирович. – Муж этой женщины находился в стенах нашего изолятора.

Мы проходим мрачными коридорами и металлическими лестницами. Осматриваем тесный дворик для прогулок заключенных, камеры.

– Распорядок дня у нас обычный, как и в колонии, – поясняет начальник СИЗО. – В шесть утра – подъем, в двадцать два – отбой. Завтрак, обед, ужин, прогулка – все точно по расписанию. Отличие от исправительных учреждений в том, что во-первых, наши заключенные не заняты никакой трудовой деятельностью. Во-вторых, мы обязаны изолировать друг от друга подследственных, проходящих по одному делу. Иначе говоря, подельников. Изолятор рассчитан примерно на 850 человек, а находится подследственных чуть ли не вдвое больше. Прибавьте к этому семерых, приговоренных к смертной казни, для которых требуются особые условия содержания и охраны.

Мы убедились в этом воочию, когда подошли к камере смертников, где находятся сейчас убийцы детей Кулаков и Владимиров. Перед тем, как открылась железная дверь камеры, для нашей безопасности построились десять(!) охранников. Это и понятно: преступники в камере находятся без наручников, а от смертников можно ожидать всего…