Юлия Старшова - Красивый Александр

Людям свойственно, видимо, сходить с ума от власти, даже если власть эта принадлежит им косвенно. Ко всему прочему, людям также присуще преувеличивать свою значимость и масштабы своей власти. Вы, наверное, не раз замечали как уверенно и вольготно ведет себя самый маленький человек в какой-либо организации, будто на нем все тут и держится. С одной стороны да, маленький винтик в огромной машине может играть существенную роль, однако же, винтик этот легко заменяем и значения огромного не имеет, так как вполне возможно, что он вообще в машине продуман как запасной, так, чтобы был, и не более.

Наташа ушла сначала в служебное помещение, где припрятала в сумку книгу Александра и думала: «Что мне твоя зарплата? Премия! Дура набитая! Прямо сейчас соберу вещи и уйду! Невозможно терпеть этот вздор! Господи, да и что это за человек такой, этот странный парень? Внешне он, конечно, безобразен, однако, самого черта разжалобит, если он увидит, как стебутся над ним эти бездари избалованные! Да, сейчас подойду к остальным посетителям, объясню им все и пойду, а то все равно неудобно перед людьми. И как меня только угораздило сюда устроиться?!»

Девушка немного постояла, чтобы выждать время, будто она занимается тем, о чем ее попросили. Она нервничала, дергалась, ее терзала обида и за себя, и за Александра. Немного успокоившись, она незаметно прошла на кухню кафе.

– Ребят, – сказала она поварам. – Все заказы отменены.

– Почему? – недоуменно спросили они, оторвавшись от рабочего процесса.

Наташа скрестила руки на груди и ответила:

– Данилин тут вместе со своей размалеванной куклой и просто невероятными капризами! – ответила девушка, вдохнула, отвернулась и словно о чем-то задумалась.

– И что, Наташ? – не понимали работники кафе.

– Что, что? Что, что, Наташ? – передразнила их девушка. Она явно была не в духе, что даже весь персонал был удивлен. – То! Сказал разогнать всех! Шоу какое-то устраивает.

– А Машка с Таней нам что-то лепечут про Данилина, то и се, орут, возмущаются, ничего рассказать не могут нормально, – ответили повара, имея в виду официанток кафе.

– Ладно, мне некогда, – Наташа пошла в зал, но при выходе из кухни, остановилась и повернулась к поварам и остальному персоналу:

– Забыла. Если придет Никита или мымра его, скажите, что сожгли книгу.

– Какую? – переглянулись ребята.

– Ой, по уголовному праву, что ли, – зачастила Наташа. – Все, сожгли и все, все!

Вернувшись в зал, девушка первым делом посмотрела на компанию Никиты. Все было по-прежнему. Александр стоял как маленький ребенок перед родителями, держал себя довольно скромно, поза была его закрытой, и явное неодобрение происходящего читалась на его безобразном лице. В креслах, смеясь, все так же сидели Никита и Катя. Максим сидел рядом, как будто спал, раскинув руки по всему креслу и запрокинув голову. Ему, скорее всего, вся эта история была неинтересна или, возможно, причина его спокойствия была скрыта в той выкуренной папироске, на которую даже никто не обратил внимания.

Наташа старалась пройти так, чтобы они ее не заметили и, в конце концов, подойти к остальным посетителям. Тем более их было не так много. Ранее уведомленные Наташиной ложью о мнимом закрытии кафе, уже покинули помещение.

«Все! Дело сделано, – подумала Наташа, когда закончила, – что ж прямо сейчас покидать это гиблое место? Демонстративно?»

– Наташа, красотка, иди-ка сюда, милая, – прервал ее суждения Данилин.

– Прекрати называть ее красоткой, дорогой и милой! Ничего вообще, что я тут? – возмущенным шепотом сказал Гришина Никите на ухо.

Тот игриво взял ее за подбородок и ответил:

– Да, прекрати, любимая. Это ж все стеб. Ты ж сама понимаешь, что она не красотка, да и лучше тебя в мире нет. А девке-то приятно, шевелится от этого быстрее, – и Данилин поцеловал Гришину в намазанные губы блеском, и от вида этого смачного поцелуя могло вырвать даже того человека, у которого пару дней как пустой желудок!

– Да, Никита Михайлович! – Наташа подошла, держа руки за спиной.

– Я смотрю, все почти разбрелись, тащи-ка нам вкусненького, да побольше.

– Как обычно?

– Ну да, как обычно и плюс давай-ка нам водочки побольше, наверное, – Данилин поглядел на Александра снизу вверх, – да и бутылочку шампанского за особенность случая. Давай, давай, родная, пошевеливайся. И покурить чего-нибудь дай нам интересного.

– Хорошо, я скоро, – процедила Наташа сквозь улыбку, развернулась резким движением и ушла.

«Почему вообще я этим занимаюсь? Этим должны заниматься официанты!!! Прямо сейчас соберу вещи и убегу от этого кошмара! Все, последняя капля!»

– Да ты садись уже, друг наш любезнейший, – язвительно сказал Данилин Александру. – Как тебя по батьке то?

– Александр Николаевич мое имя, – без робости ответил Александр и сел в удобное кресло.

Время тянулось мучительно, ползло гадкой неприятной гусеницей, оставляющей влажный след.

– О, Александр Николаевич! Скажите, пожалуйста, Александр Николаевич, Ваш папенька не учил Вас быть вежливым и знать цену каждому поступку? – спросил Данилин с насмешкой.

Гришина сидела около Никиты и с жеманным видом качала красной туфлей на громоздком каблуке, приспустив ее немного с пятки, держа только кончиками пальцев ног.

Последние посетители покинули кафе.

– Нет, он не имел возможности меня этому научить, – отвечал Александр, – но, между тем, я нахожу себя наученным этому.

Все хохотали, не громко, но выразительно.

Александра часто бросало в жар от разных причин. Он был и одет по поздней осени в отличие от всех окружающих (так как они приехали на комфортном автомобиле, не было надобности утепляться – они просто наряжались по моде, чтобы подчеркнуть свой воображаемый статус и привлекательность), и, вдобавок, он постоянно думал о бабушке, которая ждет его дома и простительно заблуждается в том, что внук ее сейчас обсуждает какой-то очень важный реферат.

– Пойдем, пересядем, мне не очень комфортно в этой зоне, около выхода, – сказал Никита командным тоном.

Вся компания беспрекословно встала и последовала за Данилиным, в том числе и Максим, который, очнувшись, будто не сразу понял, где находился, но взглянув настороженным взглядом на Александра, сразу вспомнил все события предшествовавшие этому.

– А, ты еще здесь, – сказал Максим. – И чего только ты натворить мог?

Александр принял вопрос за риторический и не ответил. Тем более он и сам не особо хорошо понимал, что натворил.

Все присели за стол, который выбрал лидер компании.

Зал окутал полумрак. Во всем помещении главенствовали спокойные кофейные тона, не слишком темные и достаточно светлые, чтобы они могли успокоить, кажется, любого человека после тяжелого трудового дня, а не угнести его до конца.