Юлия Старшова - Красивый Александр

– Ты куда пришел? Вообще все ополоумели, что ли? Ты представляешь, куда ты хочешь устроиться? Какой уровень? С каким количеством людей каждый день нужно будет встречаться и разговаривать? Как ты с такой рожей будешь работать? Иди, не позорься! Иди, иди!

Она задавала много вопросов и каждый из них, видимо, был риторический, так как Александр не вымолвил ни слова в том разговоре. Ему было понятно, почему все так складывается и даже находил это верным. Ведь, действительно, он желал выбрать профессию, которая неразделимо связана с огромным количеством людей и, где-то, наверное, существует негласное правило, что слишком некрасивых людей нельзя брать на работу, каким бы способным он ни был.

И принимали на службу обычных ребят. Самых обыкновенных студентов с огромными дырами в знаниях. А Александру ничего не оставалось делать, как продолжать обучение, надеяться и верить в то, что когда-нибудь он все-таки будет работать. Будет работать в суде. Кропотливо, внимательно и честно, ведь это главнее правильных черт лица в данном вопросе.

Анна Владимировна всегда поддерживала внука. Она не переживала за то, что он пока не работает и даже уговаривала его отказаться от этой затеи до окончания института и сосредоточится на учебе. Говорила, что наработаться он всегда успеет, а средств на бытовые нужды им хватало. Их было немного, но достаточно для поддержания жизнедеятельности. Бабушка получала пенсию и подрабатывала на дому швеей. Знаете ли, подшить брюки, ушить рубашку, прострочить шов всегда кому-нибудь нужно. Труд, конечно, не высокооплачиваемый, но не было ни дня, когда бы к Анне Владимировне не обратились за помощью. Александр получал стипендию. Да и еще, почти всю одежду, кроме самой нижней, ему шила бабушка. А ему и нужно было немного. Ходил всегда в одном и том же.

Потом Александру неожиданно вспомнился еще один случай. Как однажды одна их соседка по имени Мария Сергеевна, пожилая женщина, живущая тремя этажами ниже, поскользнулась на раннем льду и упала около дома. Александр, который возвращался в это время из института, взволнованно подбежал к ней и хотел помочь. Однако он встретился с озлобленностью соседки. Она гневно посмотрела на Александра и одёрнула руку, за которую он ее держал, чтобы помочь подняться. Затем пожилая дама издала странный звук, напоминающий рычание и, выставив вперед нижнюю челюсть, на одном дыхании сказала:

– Уйди! Уди прочь! Я сама поднимусь! Не нужно помощи, тебе самому бы кто помог!

Вздрогнув от последнего воспоминания, Александр попытался отвлечь себя выдумками.

Он унесся в мечтания и обдумывание дальнейшего своего существования, потягивая вкусный чай на кухне. Думал о том, что скоро уже закончит институт. За окном уже поздняя осень, со дня на день выпадет снег, а там прекрасный праздник – Новый Год, а после него почему-то время учебного года идет быстрее. Дипломная работа, государственные экзамены и всё – диплом красного цвета у Александра в руках. Тогда он еще раз попытает счастье устроиться на службу в суд. Затем его мечтания унеслись еще дальше, и он начал представлять, как сидит в зале судебного заседания секретарем и быстро, верно ведет протокол. По телу его вместе с глотком горячего чая пронеслась приятная дрожь, которая появилась от того, что Александр очень реально представил свою мечту.

«Э-э-эх! – вслух протянул он тихим шепотом. – Когда-нибудь случится чудо, и я буду работать. Работать в суде».

Он поглядел на часы. Время подходило к обеду. Анна Владимировна не просыпалась. Александр осторожными шагами прошел к двери комнаты, неслышно приоткрыл ее – бабушка до сих пор спала.

«Ну пусть поспит еще немножко» – подумал Александр.

Он решил приготовить бабушке завтрак, хотя время уже было для обеда. Заглянув в холодильник, он все осмотрел и принял решение приготовить омлет с сыром. Взбил пару яиц, потер сыр, добавил зелени, что росла у них на подоконнике, и вылил на раскаленную сковороду. Посыпав сверху полуготовый омлет сухой зеленью ради украшения, сделав рисунок улыбающейся рожицы, Саша принялся делать тосты, которые они очень любили. Почти все было готово. Александр приготовил приборы, взглянул еще раз на часы.

«Да. Нужно разбудить. Пусть покушает, подкрепит силы и, если захочет, снова ложится спать» – думал он.

Александр направился в комнату. Анна Владимировна все лежала в прежней позе, на боку, видно, ни разу не просыпавшись и ни разу не шелохнувшись.

– Бабуль, доброе утро. Или уже добрый день, точнее сказать, – мягко проговорил Александр, войдя в спальню. – Просыпайся, просыпайся потихонечку. Я приготовил нам завтрак. Твой любимый омлет с сыром.

Александр подошел к бабушке. Она спала так крепко, что не слышала, как ее будит внук.

– Бабуль, – сказал он, нагнувшись к ее лицу. – Бабуль, просыпайся.

«Как же крепко спит! Поразительно! Может не тревожить пока? – размышлял Александр. – Нет, все же ей нужно покушать».

Саша чуть коснулся рукой до Анны Владимировны, чтобы разбудить ее. Рука его застыла на ее руке. Глаза Александра, узкие как мышиная щель округлились до неузнаваемости. Он одернул свою руку и зачем-то поглядел на нее. Мысли исчезли. Несколько секунд юноша стоял в оцепенении, смотря на свою руку. Может мозг сыграл с ним шутку?

– Быть не может! – шепотом сказал Александр на одном дыхании, почти не открыв рта.

– Бабуль! – сказал Александр ясно и громко, смело положив на нее руку.

Сомнений не оставалось – тело окоченело!

Саша попятился назад. Сознание не открывало дверей для понимания ситуации.

– Быть не может, быть не может, – твердил он сам себе, вперившись в одну точку.

Так прошло несколько минут. Александр сам не понимал, что сидит в одном положении и повторяет одну и ту же фразу. Но осмысление произошедшего не заставило себя ждать. Рывком Саша бросился к телу, бывшим когда-то Анной Владимировной, начал трясти его, как мог. Оно отвечало ему тугой неповоротливостью.

– Господи! Что же это?!!! – ударился он в рыдания. – Бааабуууушка!

Снова отпрянув от нее, Александр кинулся на пол, издавая протяжные, практически звериные вопли, рыдая, ударял пол. Вновь вскочив, он метался по комнате, колотил стены, слезы бесстыдно катились градом. Саша то бросался к телу Анны Владимировны, будто в надежде, что все это продолжение кошмарного сна, то снова в ужасе отбегал от него.

Но все кончается. Сцене глубокого отчаяния и нежеланию принимать ужасную действительность тоже было суждено закончиться. Александр сидел на краю своего крошечного диванчика. Реальность начала прорываться к нему в мысли: он понял, что вся квартира охвачена дымом и стоит резкий запах гари. Он равнодушно пошел на кухню, где догорал омлет. От улыбающегося укропного лица остался едва различимый след. Александр, не думая, не моргая, автоматически открыл окно. Свежий, почти морозный воздух начал настойчиво выгонять гарь. Юноша сел на стул, закрыл свое некрасивое лицо грубыми руками и заплакал. Только теперь его слезы были более осознаны. Теперь он понимал, о чем он плачет. Бабушка! Родной, единственный друг покинул его! Кто виной тому? Сердце не выдержало вчерашних обстоятельств? Или таблетки, которые она пила, нельзя было употреблять без рецепта и они дали осложнения? Халатность врачей? Концов не сыскать! Бабушку не вернуть ни за что! Не помогут ни всеми обожаемые деньги, ни воспеваемая любовь, ни деловые связи – ничего! Ничего! Кроме самого себя винить было некого! Как он мог так поступить? Если бы он не пошел на встречу с Данилиным – ничего бы не случилось! Или если бы хотя бы ночью Александр не стал выплескивать неожиданно, ведром ледяной воды, свои долго таившиеся признания.