Юлия Старшова - Красивый Александр

После этих вопросов, Саша увлекся работой. Она была несложной. Справился бы и школьник. Александр кропотливо выводил каждую цифру и букву, когда делал опись, старательно и аккуратно сшивал дела. Ему нравилось. Александр был счастлив. Он изучал каждое слово в деле, чтобы запомнить, как можно больше, все проанализировать; сверял правильность применения статей и без него уже тысячу раз проверенной.

– Честно говоря, я сам тут недавно, – прервал тишину Никита. Он был довольно доброжелателен. – Так что еще толком не успел во всем разобраться. Да и учился-то так…не очень, мягко говоря. А ты, Сань?

Александр чуть заметно встрепенулся. Его еще никто не называл «Сань».

– Я? Да нормально учился, неплохо. С отличием закончил, – скромно ответил Саша. И почувствовал некую волну стыда, так как даже не помнил, как закончил институт.

– Хах! По тебе и не скажешь!

– А что скажешь?

– Нууу…конечно трудно так сразу сказать, но могу предположить. Ты любишь девушек! Безусловно, мы все их любим, но ты особенно. Любишь высоких и длинноволосых, скорее всего. Ты немного скромен первое время, зато потом показываешь себя с другой стороны: веселой и зажигательной. Да, мне кажется, ты не против хорошо отдохнуть. А в то же время для тебя важно всегда быть в форме: не только физической, но и интеллектуальной. Вооот, – протянул Никита. – Угадал?

– Это весь мой психологический портрет, который ты смог составить? – поинтересовался Александр, посмотрел на Никиту.

– На сегодня да. Так что-нибудь угадал?

– Так тебе и скажи, – по-доброму усмехнулся Александр. – Узнаешь в процессе.

– Вот! Скрытный! Самое главное твое качество! – Никита поднял вверх указательный палец.

– Разве это плохо?

– Это очень даже хо-ро-шо. – произнес по слогам Никита. – Я вот, например, чересчур разговорчив. А какой ты составишь мне портрет? – спросил Никита после короткой паузы.

– О, я не хотел бы торопиться. Я знаю тебя меньше трех часов. Тем более я совсем не психолог.

– Ну попробуй. Я тоже не психолог. Просто скажи, что ты думаешь обо мне? – Никита откинулся на спинку рабочего стула, положил руки на подлокотники и немного поднял подбородок.

– Хорошо, – Александр втянулся в игру. – Только без обид. Я стараюсь не лгать, так как считаю ложь одной из основных болезней общества.

– Да? – Никита опустил голову. – А как же без вранья-то? Это не болезнь общества, а часть его организма.

– Конечно, сейчас, наверное, так. Потому что обществу постоянно прививают ложь, что она давно адаптировалась и мутировала. Человек уже рождается с геном лжи.

– Мне определенно нравится, как ты выражаешься. Тогда прочь ложь и все, что с ней связано. Слушаю. Психологический портрет Данилина Никиты Михайловича!

Александр положил руки на стол, не выпуская ручки, крутя ее и не отрывая от нее взгляда, начал. Тихо и ровно:

– Сначала ты сильно поднял подбородок, когда задавал вопрос: «Что ты думаешь обо мне?» А значит, ты уверен в себе. Но не настолько, чтобы в беседе со мною не напомнить о своем превосходстве и самодостаточности таким элементарным жестом. Дальше. Составляя мой портрет, ты начал с любви к девушкам. Обычно так не делается. Это качество не является определяющим человека, следовательно, я могу сделать вывод, что это твоя слабость. Ты откровенен, насколько можешь быть, но твое заступничество за ложь свидетельствует о том, что твоя откровенность может вовсе ничего не значить. Ты приятной наружности, и твои волосы представляют собой незамысловатую прическу. Но так, чтобы все думали, что это от природы. На самом же деле, ты потратил на нее время. Жаль, я не могу сказать сколько, так как никогда этим не занимался. И с ногтями та же история. Ты посещаешь салон, чтобы сделать маникюр, хотя выглядит все вполне естественно. То есть, твоя внешность для тебя и инструмент, и отрада.

Твой круг – круг избранных людей. Ведь старания не должны пропадать даром. Ты довольно доброжелателен, но с теми, с кем нужно, в то же время можешь быть чрезмерно жесток. В свою очередь, жестокость опять же есть демонстрация превосходства. Все вокруг только и говорят, какой ты замечательный и хороший, и это невыразимо греет душу. Постоянно хочется еще и еще. Поэтому выбраться из привычной области своего поведения не представляется возможным, хотя иногда такое желание возникает. У меня все.

Александр, наконец, перестал крутить ручку и занялся какими-то бумагами.

– Вау! – сказал Никита, но довольно холодно и похлопал в ладоши. – Сдается мне, что ты меня знал ранее. Не так ли? – Данилин нагнулся и заглянул в лицо Александра, который разбирал документы.

– Нет. Я тебя не знал, – ответил Александр.

И снова ложь! Видимо, не обойтись без нее! Ни шагу ступить! Хотя, что можно предложить бедному нашему Александру, который и так натерпелся за последнее время. Сказать: «Да! Никита Михайлович, я Вас знаю. Я Пражский! Очень приятно с Вами работать». Да это было бы несказанно глупо, несуразно, опасно и смешно!!!

– Мальчики, Вы тут чем занимаетесь? – неожиданно зашла в кабинет судья Валентина Эдуардовна.

Её интонация была грозной и теплой одновременно.

– Вы подготовили документы на подпись? Почему я вообще сама за ними хожу?

– Да, сейчас. Вот, – Никита протянул судье стопку документов.

Она с вопросом посмотрела на него.

– Подпишите, пожалуйста, – чуть неуверенно сказал Данилин.

Валентина Эдуардовна взяла их. Прежде чем выйти, она сказала:

– Я гляжу, вам понадобилось немного времени, чтобы спеться. Смотрите у меня, малышня! Будет хромать хоть одна буква, даже в повестке – полетите отсюда, как и пришли. На работе – работаем, и никак иначе.

И она вышла также молниеносно, как и вошла. Александр не придал особого значения этой фразе, тем более что он нашел ее верной. Однако Никита стал возмущаться.

– Посмотрите-ка на нее! Какая важная птица! Полетим мы! Зазноба! Если так будет продолжаться, я молчать не стану: выскажу ей все, что она из себя представляет. А то развели тут! Бабсовет какой-то, а не суд!

– Что тебя так возмутило? – спросил Саша.

– Да ты слышал, как она разговаривает? Что, нельзя нормально сказать?

– Она же права. На работе – работаем. Все должно быть правильно.

– Ой, правильно! – саркастически сказал Никита и развел руками. – Да видел бы ты, как они работают! Целый день кофе хлещут и ржут, как кони! А всю работу сваливают на помощников и секретарей. Тоже мне! Правильно! Скоро увидишь, как они все тут работают!

– Если все работают не совсем правильно, это же не означает, что и мы должны так работать. Если она сделала нам замечание, то ей важно качество работы.

Данилин искоса поглядел на Сашу, который уже переставал бояться его взгляда, и тоже смотрел на него новыми красивыми масляными глазами.