Лидия Реттиева - Игра

– Ну вот. А теперь к делу, – торжественно и в то ж время, как мне показалось, иронично произнес консул, устроившись в красивом кожаном кресле по другую сторону слишком большого для этой комнаты белого письменного стола.

– Меня попросили передать вам вот это, – он вынул из ящика письменного стола большой коричневый конверт и протянул его мне. – А также оказать вам всяческое содействие в этом деле, – произнес он многозначительно и, буравя меня своим жестким взглядом темно-серых, почти графитного цвета глаз, добавил: – Это дарственная. На болгарском языке. По просьбе дарителя и для ускорения формальностей я передаю вам эти документы из рук в руки и довожу до вас смысл документов, чтобы не тратить время на перевод текста на русский язык и на нотариальное подтверждение этого перевода.

– Ага, – ответила я, вперившись взглядом в выведенное на конверте каллиграфическим почерком свое имя. Я слушала этого человека как во сне. Лишь одна мысль, скорее вопрос, молоточком стучала в голове, остальные мысли проносились мимо с таким стремительным ускорением, что я, казалось, вот-вот потеряю сознание. Кто бы он ни был, я его не знаю. И почему этот кто-то решил облагодетельствовать меня таким образом? Я – одариваемая. Каковы мои обязанности? Дарственная – такое красивое слово! Я понимаю, что мое присутствие необходимо для выполнения определенных формальностей. Но каким образом я смогу поехать в Болгарию? Тем временем консул продолжал:

– Эти документы подтверждают ваше право на собственность в Болгарии по указанному в документе адресу.

Он называл для меня совершенно незнакомые места, разъяснял состав недвижимости, площадь земельного владения и количество пристроек. И что теперь мне необходимо до конца года вступить во владение, а для оформления права на владение и для подачи ходатайства о регистрации недвижимости необходимо мое непосредственное присутствие на месте.

– Ознакомьтесь, пожалуйста, – Красимир Банев взглядом указал на конверт, видя, что я не спешу его вскрывать. – Мне нужен ваш ответ. Меня попросили передать вам, что это очень спешно. – Мне показалось, что Банев занервничал, возможно, из-за моей неадекватной реакции на полученное сообщение: я сидела как истукан.

– Тогда я буду знать, как действовать в отношении вас дальше.

Я не спросила, почему так спешно. Мне это даже на руку. Мне надо принять решение и быстро.

– Да, – ответила я, машинально доставая из сумки очки. Кроме документов в конверте содержалось письмо, написанное на русском языке. В письме было все то же самое, о чем рассказал мне консул, единственное, что здесь была приписка: «Смею просить конфиденциальности». Вынув из незапечатанного конверта несколько скрепленных страниц документов с убористым текстом на болгарском языке, я, бегло пробежавшись по ним взглядом, отыскивая знакомые слова, поняла, что это документы на владение домом, квитанции по уплате земельного налога, справки об отсутствии задолженностей и множество других копий справок и документов. И что мне со всем этим делать? Пока я просматривала бумаги, я чувствовала на себе пристальный, слегка ироничный взгляд Красимира. Что-то он опять искал в моем лице. Но так и не смог обнаружить. Изо всех сил стараясь скрыть свои замешательство и испуг, я деревянным голосом спросила:

– Что я должна делать?

Приняв это за согласие, консул оживился.

– Сейчас я вам все объясню. Для официального закрепления ваших прав ваше присутствие там просто необходимо. Если вы готовы вылететь завтра, то до Хельсинки я буду вашим спутником, – при этом Красимир Банев привстал и раскланялся. Причем всерьез. Мне это очень понравилось. А слово «спутник», произнесенное им так просто, прозвучало очень мило. Несмотря на то что в голове вереницей проносились самые разные и противоречивые мысли, я внимательно разглядывала своего завтрашнего спутника. Его темные почти до плеч волосы пестрели сединой и зачесанные назад обнажали лоб и красивый овал его лица. Он похож и на испанца, и на француза, и на серба. Если бы не мягкий балканский акцент, то по его внешнему виду вряд ли удалось бы определить его этническую принадлежность.

– Уже завтра? – спросила я, лишь бы что-то сказать, сама в это время мысленно прикидывая, во сколько же мне обойдется этот вояж и где мне раздобыть деньги.

– Да. Оптимальный вариант.

А я думала совсем о другом. Банев назвал имя дарителя. Совершенно незнакомое мне болгарское имя.

– Мне это имя ни о чем не говорит, – призналась я консулу. Он внимательно и с явным недоверием взглянул на меня, хмыкнул неопределенно.

– Странно, а мне показалось… – на секунду он замолчал, потом, собравшись с мыслями, продолжил: – Я просто выполняю просьбу.

Так я и не узнала, что ему показалось. Видя на моем лице крайнее удивление, он, понизив голос, спросил:

– Что-то не так? Да?

Я ничего не сказала.

– Но у меня нет причин не доверять коллеге, через которого ко мне обратились просьбой отыскать вас в Таллинне. А что вас беспокоит?

– А может быть, это какой-нибудь сумасшедший филантроп? – по-детски спросила я.

Тот покачал головой:

– Ой, нет, – и рассмеялся. – Филантропы дарят теплоходы и самолеты, а это, – он кивнул головой в сторону документов, – обычный сельский дом в глубинке Болгарии. Правда, в очень живописной местности.

Видимо, искренность и прямота моего глупого вопроса заставила его засомневаться в собственной убежденности в том, что я пытаюсь что-то скрыть. Он уже не смотрел на меня с безнадежностью, ожидая что-то увидеть, но так и не увидев.

– Вам решать, – сухо сказал он.

После недолгой паузы он добавил, вернее спросил:

– Но, может быть, имя вам незнакомо, а человека знаете? Бывает, что в разные периоды жизни приходится менять имя, – как мне показалось, с надеждой в голосе спросил он.

«Вот и сделай доброе дело!» – подумала я сочувственно. Ведь если честно, то передай бы Красимир Банев мне эти бумаги по почте, у него не было бы проблем, теперь же он явно чувствует себя ответственным за мою безопасность. Мне было неловко, что из-за меня он оказался в такой ситуации. И поэтому я поспешила ему на выручку, выпалив совершенно неожиданно пришедшую в голову мысль и, кажется, сказанным еще более усугубила ситуацию:

– Может быть, гарантией доверия и моей безопасности как раз и служит то, что вы лично вручили мне бумаги?! Как я понимаю, вы выполняете перед кем-то обещание содействовать мне и в дальнейшем. Красимир Банев даже привстал от такой наглости, и поэтому я, не давая ему ничего сказать, выпалила:

– Я согласна.

Господи, что я делаю, думала я сама при этом. Но внутренний голос говорил, что мне нечего бояться. Сейчас надо думать о том, у кого срочно ссудить деньги на поездку.